– Взгляни на ее платье, – ответил тот. – Бармен из „Пиратской хижины“ говорил, что она была в красном платье и белой курточке. Она переоделась.

Я понимал, сколь рискованно оставлять на Одетт дешевое сине-белое платье, но никакие силы не могли заставить меня снять с трупа одно платье и надеть другое.

– Откуда взялось это платье? – удивился Реник. Затем повернулся ко мне: – Слушай, Гарри, возьми машину и поезжай к Марло. Спроси у его жены, было ли у Одетт такое платье, и привези кого-нибудь для опознания тела.

Я вытаращился на него.

– Ты хочешь, чтобы я встретился с миссис Марло?

– Конечно, конечно, – неторопливо ответил Реник. – И сообщи старику о смерти дочери. Привези с собой О'Рейли, пусть он опознает Одетт. Мы не хотим, чтобы Марло увидел ее в таком виде. Если он все-таки захочет приехать, предупреди, что зрелище не из приятных, но, главное, разберись с платьем, это очень важно.

– Хорошо. – Я только обрадовался возможности уехать подальше от „меркьюри“ и страшного содержимого его багажника. Минуту спустя мы уже мчались к поместью Марло.

Наконец-то мне представился случай поговорить с Реей. Реник мог найти магазин, продавший бело-синее платье. А покупала-то его Рея.

Еще через десять минут я взбежал по ступенькам дома Марло и позвонил. Меня встретил дворецкий.

– Я из полицейского управления, – представился я. – Могу я видеть мистера Марло?

Дворецкий отступил в сторону, чтобы я мог войти.

– Сегодня утром мистер Марло плохо себя чувствует. Он еще в постели. Я бы не хотел беспокоить его.

– Я могу поговорить и с миссис Марло. Дело срочное.

– Если вы подождете, сэр…

И он двинулся вдоль длинного коридора. Я дал ему отойти на десяток шагов и последовал за ним. Дворецкий толкнул вращающуюся стеклянную дверь и вышел во внутренний дворик, где в шезлонге лежала Рея в белых брюках и светло-голубой блузке. Она читала газету и подняла голову, услышав шаги дворецкого.

Не успел он сказать и слова, как во внутреннем дворике появился я.

Когда Рея увидела меня, ее глаза на мгновение превратились в щелочки, затем на лице вновь появилось скучающее выражение.

– Кто это? – спросила она дворецкого.

Я быстро подошел к ней.

– Я из полицейского управления. Извините, что беспокою вас, но у меня важное дело.

Вялым взмахом руки Рея отпустила дворецкого. Мы молчали, пока он не скрылся за стеклянной дверью. Потом я пододвинул стул и сел.

– Привет. Вы меня помните?

Она достала сигарету, закурила. В ее руках не было ни малейшего намека на дрожь.

– С чего мне вас помнить? – Ее брови чуть поднялись. – Что вам нужно?

– Ее нашли, – сказал я, – но не в пляжной кабинке, как вы рассчитывали. Ее нашли в багажнике украденного автомобиля.

Она стряхнула пепел на мраморный пол.

– О! Она мертва?

– Вы прекрасно знаете, что она мертва!

– Вы поссорились из-за денег. Вам не следовало убивать ее, мистер Барбер.

Ее ледяное спокойствие возмутило меня.

– Вам не удастся выкрутиться. В ее смерти виноваты вы!

– Я? – вновь удивленно поднялись ее брови. – Не могу представить, чтобы в это кто-нибудь поверил.

– Не обманывайте себя. У вас был мотив убийства. После смерти вашего мужа половина его состояния отошла бы Одетт. Но куда выгоднее получить все состояние, не так ли?

– Разумеется. – Рея улыбнулась. – Но так уж получилось, что похищение готовили вы. И вы должны были встретить ее в пляжной кабинке. В момент убийства я крепко спала и могу это доказать. А где были вы?

– Если поймают меня, вы также окажетесь за решеткой.

– Неужели? Вы будете говорить одно, я – другое. Едва ли полиция поверит бывшему заключенному.

– Вы совершенно правы, только я понял это с самого начала. И принял меры предосторожности. Я установил в кабинке магнитофон. Наши разговоры о похищении записаны на пленку. Так что не надейтесь, что вам удастся выйти сухой из воды.

Рея оцепенела.

– Магнитофон?

– Именно. Подготовка похищения зафиксирована на пленке. Смерть Одетт выгодна вам. Меня, возможно, отправят в газовую камеру, но и вы загремите, по меньшей мере, лет на двадцать.

Руки Реи сжались в кулаки, лицо исказилось. На мгновение она превратилась в злобную старуху.

– Ты лжешь!

– Вы так думаете? Давайте подождем, пока меня поймают. Вы предусмотрели не все. А теперь молитесь, чтобы я остался на свободе.

Рея взяла себя в руки.

– Значит, вы не такой уж дурак, как мне казалось, мистер Барбер. Ну, давайте посмотрим, что из этого выйдет.

– Да, давайте посмотрим.

Скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге стоял высокий здоровяк в ладно сидящей на нем шоферской униформе, с коротко стриженными рыжеватыми волосами, тяжелой квадратной челюстью и пронзительным взглядом серых глаз.

– Машина готова, мадам, – сказал он.

– Сегодня утром я никуда не поеду. – Рея встала. – Мистер Марло плохо себя чувствует.

И она пошла к двери.

– Миссис Марло… – позвал я.

Она остановилась и посмотрела на меня.

– Когда нашли мисс Марло, на ней было сине-белое дешевое платье из хлопчатобумажной ткани. Лейтенант Реник интересуется, откуда оно у мисс Марло. Вы же помните, что она ушла из дому в красном платье. Лейтенант хочет знать, известно ли вам, что это за платье?

Ни один мускул не дрогнул на лице Реи.

– Разумеется, известно, – ответила она. – Я сама покупала его. Это платье для пляжа, Одетт держала его в своей машине. И надевала, когда ехала купаться. Так и передайте лейтенанту.

Рея повернулась и прошествовала мимо О'Рейли.

Мне стало как-то не по себе. Очень уж легко вывернулась она с платьем, не слишком ли большие надежды возлагаю я на магнитофонные пленки? Она может признать, что участвовала в подготовке похищения, но как доказать, что на ее совести убийство?

– Ты Барбер, не так ли? – ворвался в мои размышления голос О'Рейли. – Лейтенант мне говорил о тебе. Ее уже нашли?

Осторожнее, напомнил я себе. Это бывший полицейский. Его учили замечать все подозрительное, и если он что-то почует, то немедленно помчится к Ренику.

– Да. Реник хочет, чтобы вы поехали со мной и опознали ее.

О'Рейли скорчил гримасу.

– Может, этим займется старик?

– Тело два дня пролежало в закрытом багажнике. Реник полагает, что в таком виде ее не стоит показывать Марло.

– Ну, хорошо. – Его серые глаза скользнули по моему лицу. – А выкуп они нашли?

– Нет.

– Я говорил лейтенанту: найдете выкуп, и вы найдете преступника.

– Нас ждут. Поехали.

– Я только предупрежу старика. Я сейчас. – Он было направился к двери, но вновь посмотрел на меня. – Они еще не добрались до парня, который задушил ее? Фотография в вечерних газетах ничего не дала?

Я вздрогнул. Я напрочь забыл и фотографии.

– Нет.

– Лейтенант умен. Он найдет убийцу. Я работал с ним раньше. Он мастер своего дела.

Когда О'Рейли ушел, я достал сигарету, зажигалку, и тут меня словно ударило током.

„Они еще не добрались до парня, который задушил ее?“

О том, как убили Одетт, я не скачал ни Рее, ни этому красавчику. Ее тело только-только нашли. Даже репортерам еще ничего не сообщили… Откуда же О'Рейли узнал, что ее задушили? Сигарета выпала из пальцев.

Вот я его и нашел! Любовник! Бывший полицейский, пользующийся доверием Реника, знающий, что происходит в доме, живущий в нескольких ярдах от спальни супруги Марло.

О'Рейли.

Как еще мог он узнать, что Одетт задушена, если только сам не задушил ее!

Прошло пять или шесть минут, прежде чем О'Рейли вновь появился во внутреннем дворике.

За это время я сумел взять себя в руки. В том, что он убийца, я не сомневался. И теперь думал о том, как бы не показать ему, что заметил его оплошность. Рея наверняка уже рассказала ему о магнитофонных пленках. Но они не изобличали О'Рейли. И мне предстояло доказать, что Одетт убил он, до того, как полиция обвинит в этом меня.