Поглощенный размышлениями, Тэл склонился над Симоном, готовясь отрезать кусок мышечных тканей. Он полностью погрузился в настоящее, упиваясь им, — и это предопределило его падение. Тэл не услышал свиста ноги, рассекающей воздух, не увидел огромную тень разъяренного великана.

Подкованный сталью каблук попал Тэлу в ухо. От мощного удара он повалился на землю, скользя по мокрой траве. Из рассеченного уха хлынула кровь. Тэл не мог удержать в голове ни одной связной мысли и все же понял одно: эта громадина в человеческом обличье убивала его. Подпитанный адреналином загнанного в угол зверя, Тэл вскочил на ноги; его рука метнулась к поясу. Однако каким бы проворным он ни был, быстроты ему не хватило. Двое полицейских, один настоящий, другой убийца, схлестнулись взглядами. Каждый держал в руке пистолет, каждый целился в противника. Патовая ситуация.

— Кажется, ты несколько превысил свои полномочия, — насмешливо заметил Тэл.

— К закону это не имеет никакого отношения. — Зажатый в огромной лапище Буша «зиг-зауэр», направленный в грудь Тэлу, не дрожал.

Второй раз в жизни Тэл глядел в лицо страху, настоящему страху, от которого по спине пробегает холодная дрожь и леденеет сердце. Разлившись по всему телу, этот страх наконец дошел и до его глаз. Тэл питался страхом, который он вселял в других, для его чувств это было самым сладостным деликатесом, однако до этого мгновения сам он не испытывал ничего подобного. И это ощущение его сокрушило: колени у него обмякли, мысли беспорядочно смешались. Тэл сделал единственное, что пришло ему в голову. Резко пригнувшись, он метнулся влево, одновременно несколько раз пальнув из пистолета.

Упав на землю, Буш перекатился в сторону, отвечая выстрелом на выстрел. Тэл скрылся в темноте за светом фар. Майкл и Симон, скованные наручниками, оставались неподвижными мишенями, а этого Буш допустить не мог. Схватив друга за руку, великан-полицейский увлек его в темноту за колодцем- И тотчас же вернулся в ослепительный свет фар за Симоном. Вокруг свистели нули, выбивая фонтанчики земли у него под ногами, но Буш, не задерживаясь ни на мгновение, снова откатился вбок и поднялся на ноги. Схватив священника за ноги, он потащил его из-под огненного шквала, разбуженного Тэлом. Развернувшись, Буш схватил наручники, которыми были скованы за спиной руки Майкла. Прижав их к каменной стенке колодца, он шепотом приказал:

— Не дыши!

Приставив дуло пистолета к цепочке наручников, Буш выстрелил, превратив металл в пыль. Затем таким же образом освободил Симона.

— Оставайтесь здесь, — бросил он и скрылся в темноте.

Буш полз по лугу, держась мест потемнее. Ночная тишина нарушалась лишь негромким ворчанием двигателя лимузина. Если ему удастся добраться до водительской двери, можно будет сесть за руль, развернуться, схватить друзей и скорее уносить отсюда ноги. Даже если Тэл прострелит колеса, все равно они успеют оторваться от наемного убийцы на достаточное расстояние. Буш осторожно приближался к машине сзади, памятуя о том, что в любой момент его может настигнуть смертоносная пуля. Его мозг лихорадочно работал. Тэл не случайно копал под него, не случайно связан с Финстером. Интуиция никогда не подводила Буша, и сейчас он запоздало ругал себя за то, что не прислушался к ее предостережениям относительно нового напарника. Однако на сей раз не будет ни колебаний, ни гневных речей. Он просто пристрелит Тэла как бешеную собаку, и к черту закон.

Когда Буш был уже у самого лимузина, прогремели выстрелы; пули впились в железный кузов. Буш распластался на земле. У него в обойме осталось пять патронов, но от них не будет никакого толку, если Тэлу удастся его завалить. Рывком поднявшись с земли, Буш подбежал к лимузину и распахнул переднюю левую дверь.

Пуля попала ему в правое плечо. Рука тотчас же повисла безжизненной плетью, а сила удара, развернув Буша, швырнула его на машину. Поскользнувшись на мокрой траве, Поль упал, судорожно пытаясь нащупать левой рукой пистолет. Не обращая внимания на боль, он шарил по траве, и ему уже почти удалось схватить пистолет…

Тяжелый башмак с силой опустился на кисть. Два пальца тотчас же вспыхнули болью, сокрушенные жестоким ударом. Нагнувшись, Тэл подобрал с земли пистолет Буша и забросил его подальше в темноту.

— Привет, Персик. — Из разбитого уха Тэла ручьем струилась кровь. — Ошибки, ошибки и снова ошибки. Одни легко можно исправить, другие оказываются смертельными. Но что же случилось с законом? — ехидно поинтересовался он. — Ты забыл про закон? Никаких компромиссов, никаких окольных путей?

Это обвинение ужалило Буша физической болью. Он по-прежнему остается полицейским. И хотя Тэл обвиняет его в том, что он нарушил закон, на самом деле этого не произошло. Он просто на время отложил своды правил на полку, освобождая место другому, высшему закону дружбы и верности. Пошел на сделку с совестью. Порой обстоятельства вынуждают человека закрыть глаза и переждать, пока жизнь вильнет в сторону. Правда, потом за это обязательно придется платить.

С силой вжав каблук Бушу в руку, освещенный задними габаритными огнями лимузина, которые отбрасывали ему на лицо кровавые тени, Тэл вставил в пистолет новую обойму и дослал патрон в патронник. Крепко схватив пистолет обеими руками, он прицелился в голову человеку, которого успел так сильно возненавидеть, и усмехнулся.

— Твоя смерть будет быстрой, но смерть твоей жены растянется надолго.

Буш побледнел, объятый худшими опасениями.

Тэл крепче стиснул рукоятку. Пистолет в его руках не дрожал. Промаха не будет.

И вдруг воздух вырвался из груди Тэла, словно из лопнувшего воздушного шарика. Он повалился назад на лимузин, не имея времени опомниться, защититься от второго и третьего ударов. Майкл и Симон набросились на него с молниеносной быстротой и вдруг так же стремительно отпрянули назад.

Тэл с трудом держался на ногах. Пистолета у него больше не было, он получил страшные раны. Второй раз за эту бесконечно долгую ночь Тэл внутренне приготовился к несущему смерть выстрелу. Но его так и не последовало. Они стояли и молча смотрели на него — Буш, Симон и Майкл, не шелохнувшись, не издав ни звука, смотрели и ждали. Тэл не знал, чего они ждут. Но он не мог дышать. И не понимал почему. Он зажал рукой живот. И его ладонь скользнула по чему-то липкому. У него перед глазами вихрем воспоминаний пронеслись лица всех его жертв. Хелен Стейтен, Джеймс Стейтен, женщины, мужчины, десятки жертв, все безмолвно смотрели на него, немые свидетели его гибели.

Тэл не почувствовал разреза — таким острым был скальпель, — не увидел, как Симон вспарывает ему живот, но теперь он ощущал свои вывалившиеся внутренности; Тэл отчаянно пытался запихнуть их обратно, а они скользили у него между пальцами извивающимися угрями. Выплеснувшись из распоротого живота, внутренности упали на землю. Он тщетно попробовал поймать их, чтобы заполнить образовавшуюся в груди пустоту. И тут наконец холодные щупальца смерти стиснули его, и Тэл, пошатнувшись, упал. И расстался с жизнью.