— Как вам будет угодно! — после некоторой удивленной заминки ответил дворецкий.

Лорд Энроэ поднялся и, уже стоя на ступеньках, протянул мне руку. Очень не хотелось принимать его помощь. Очень не хотелось вообще выходить. Все эти взгляды, намеки и «приватный кабинет» вызывали вполне обоснованные опасения. И если в ситуации с Главнокомандующим я не могла допустить даже мысли о каком-либо интересе с его стороны, то в отношении дознавателя все было иначе. Да и репутация у этого человека имелась вполне соответствующая.

И все же я подала руку, молча последовала вслед за ведущим нас дворецким, безропотно позволила снять с себя плащ и, практически не поднимая головы, шла рядом с Энроэ, пока нас вели к одной из приватных кабинок.

Но каково же было мое удивление, когда вдруг на всю ресторацию раздался истошный крик:

— Миладка!

Искренне изумившись, я повернулась на звук и едва рот не открыла, увидев компанию молодых дракониц. Дракониц! Здесь, в столице, под… под человеческими личинами. Я не сразу обратила внимание на иллюзию, но она была, и казалось, что за столиком сидят не три удивительно-прекрасные драконицы в традиционных драконьих узких шелковых платьях, а три столичные модницы в изысканных туалетах с напомаженными белокурыми витыми локонами, удерживаемыми бантами.

— Да, — воскликнула вторая драконица, — это точно Милада!

И первая из дракониц ринулась к нам, своим иллюзорным, но при этом вполне материальным платьем сдвигая стулья на пути, чуть не сбив двух подавальщиков. И в итоге, окутав ароматом цветочных духов, драконица стиснула меня в объятиях, голося на всю ресторацию:

— Миладка! Так и знала, что найду тебя сегодня! А они не верили!

Она отстранилась, держа меня за плечи на вытянутых руках, всмотрелась в мое лицо, в мои глаза и выдала еще более торжествующее:

— Точно ты!

После чего воззрилась на лорда Энроэ, похлопала ресничками, причем у иллюзии они были втрое больше, чем настоящие, и промурлыкала:

— Искренне прошу прощения! Надеюсь, вы не будете против, если мы похитим вашу спутницу на несколько маааааленьких, кроооооооохотных, быстротечных… часиков. Вы ведь не против, правда?

— Я… — начал было гневно дознаватель.

— Такой душка, — пропела драконица, идеально имитируя столичных кокеток.

И с истинно драконьей силой и скоростью уволокла меня, прежде чем оторопевший лорд Энроэ смог сказать хоть что-то.

А затем, притащив меня к столику, она крикнула для начала: «Подавальщик, дополнительный стул и приборы нам», силой усадила меня на чье-то место возле себя, повернулась к драконице, чем-то отдалено на нее похожей, и сказала:

— Видишь, я была права, мы ее встретили!

— Невероятно! — высказалась третья драконица, во все глаза глядя на меня.

Вторая же, резко выдохнув, тихо произнесла:

— Эмали, стой, ты, наверное, до смерти ее перепугала, она же думает, что мы… люди.

— Нет, — тихо возразила я, — я вижу, что вы драконы.

Все трое уставились на меня, а затем та, которую назвали «Эмали», издав радостный возглас, выдала:

— Ты потрясающая!

Не могла с этим согласиться и в целом не понимала, что происходит.

В этот момент подошел подавальщик, принесший дополнительный стул, который рядом со мной поставил, сдвинул на новообразованное место столовые приборы и чей-то недоеденный внушительный кусок мяса, передо мной поставил приборы и вежливо осведомился:

— Что леди будет заказывать?

— Я, я знаю! — воскликнула Эмали. — Так, она будет нежирную рыбу, лучше запеченную, салат из морских водорослей, рыбный салатик и отварные овощи. Она же маг, вы знали?

— Учту, — поклонился подавальщик и ушел.

А я… уже вообще ничего не понимала.

И явно догадавшись об этом, вторая драконица протянула руку, накрыла мою дрогнувшую ладонь и негромко сообщила:

— Мы твои сестры, Милада. Это Эмали, она младшая… была до тебя, теперь ты мелкая будешь. — Она улыбнулась: — Я — Ирида, можешь называть Иллита, мое детское прозвище со времен, когда Эмали еще не все звуки правильно выговаривала, а это Хатия, наша подруга.

Вот после такого я была слишком потрясена, чтобы сказать хоть что-то.

— Успокойся, все хорошо, — поспешила заверить Ирида.

И я только сейчас поняла, что она удивительно похожа на Камали, только оттенок глаз желто-зеленый, как у Хатора.

— Я, я, я ее нашла! — пританцовывая, пропела Эмали. И тут же прошептала: — Только учти, маме с папой не рассказывать, они нас прибьют, если узнают, что мы за границу перелетали.

— Х-хорошо, — неуверенно ответила я.

Но потом! Потом до меня дошло, что три молоденькие драконицы находятся в человеческом королевстве!

— Вам лучше улететь! И сейчас! Это опасно!.. — перепугавшись, начала было я.

Хатия вдруг тихо рассмеялась и, подавшись ко мне, уточнила:

— Ты что, за нас переживаешь? Ты за нас? Ты…

— Еще раз на нее так «тыкнешь», и я тебе глаза выцарапаю, — вдруг очень спокойно произнесла Ирида. Совершенно спокойно, но так, что стало ясно — выцарапает, без вариантов. И казавшаяся легкомысленной Эмали, повернув голову к третьей драконице, так же убийственно спокойно произнесла:

— Еще раз, Хати: Милада — наша сестра. Оскорбление нашей сестры — оскорбление рода. Тебе все ясно?

— Да что вы взъелись?! — возмутилась та, нервно поправив волосы. — Я имела в виду «ты» — человек. Просто ну она же слабенькая, не то что мы, драконы.

— Она не слабенькая, — надула губки Эмали, — маленькая еще просто. Ничего, папа откормит.

— О, Эми! — Хатия демонстративно закатила глаза. — Милада удивительная и потрясающая, тут я не буду спорить. Все-таки суметь воззвать древнего к жизни может только очень чистая, светлая и искренняя душа, а после того, как мой братик… — Хатия судорожно вздохнула, вытерла набежавшие слезы и продолжила менторским тоном: — Но после девятнадцати лет люди не растут, уясни уже.

— Ты просто не знаешь, как папа умеет откармливать! — парировала Эмали.

Затем повернулась ко мне и мягко произнесла:

— Не переживай, мы не одни, это, во-первых, а во-вторых, с нами Рдан.

Она произнесла это имя так, словно оно должно было что-то значить, но…

— Ничего не понимаю, — честно призналась я.

Драконицы переглянулись, Ирида посмотрела на сестру и милостиво разрешила:

— Рассказывай.

— Да она два часа будет рассказывать! — возмутилась Хатия. И выпалила: — Мы с Эмали учимся на факультете Шестого ветра. Мы — интуиты, чувствуем мир немного лучше, чем другие драконы, в редких случаях способны предсказывать некоторые события. И сегодня на традиционной медитации у Эмали было видение.

— Я увидела тебя! — воскликнула та, явно обиженная поступком подруги, не давшей ей самой все рассказать. И продолжила гораздо тише, с тревогой глядя на меня: — Ты была очень грустная, подавленная и беззащитная. И одинокая-одинокая. И я всем сердцем почувствовала, что тебе нужна помощь…

Эмали осеклась, словно вдруг соотнесла свое видение с тем, как я появилась в этой ресторации, резко оглянулась, и я, проследив за ее взглядом, увидела лорда Энроэ, явно ожидавшего меня за столиком у окна. Я так понимаю, за его столиком, вряд ли это можно было назвать приватным кабинетом.

— Милада, кто этот человек? — прямо спросила Эмали, вновь посмотрев на меня.

Я не ответила, откровенно говоря, потому что не знала, что вообще можно ответить в данной ситуации.

— Эмали нашла меня, — продолжила рассказ Ирида, — я слетала к любимому на работу, к счастью, Нарих был в кабинете у Рдана, и тот с интересом воспринял идею прилететь сюда.

Хатия, обернувшись, посмотрела на лорда Энроэ, потом вновь развернулась к нам и, глядя на меня, тихо сказала:

— Я могу точно сказать, что этот человек испытывает к тебе двойственный интерес. Один — интерес мужчины к женщине, у этого интереса оттенок подавления и принуждения, но лишь оттенок. Второй — профессиональный, и тут уже оттенков нет. Он собирается и подавлять, и принуждать, и контролировать.