— Вот, как? Поднимайся! Давай тройку. — я поднял лапы с газона и встал в защиту.

— Угу… — очкарик вновь сжал кулаки, словно истинный каратист: — Но я никогда ей не жаловался. Скажу больше — я даже сделал выговор Алисе, что сам бы со всем разобрался. Но она очень сильно обиделась и назвала меня неблагодарным братом. Иногда до сих пор припоминает это. Она… всегда пыталась меня защитить. Просто, иногда это выходило слишком жестоко. Я не хотел, чтобы про меня пошла молва, мол — прячется за юбкой старшей сестры.

— Хорошо. — я подставил лапу: — Спортом ты не занимался. Читал книжки. Иногда махал кулаками… Даже один раз получил на орехи. С Аникеем у вас были стычки, кроме дуэли на арене?

— Не было. Он нас доканывал, это факт… Но руки особо не распускал. Вот, впервые на Васька кинулся. Но Васёк сам красавчик. Спровоцировал его. — ответил Толик, с размаху ударив по лапе.

— С этим всё понятно. Но… ты знаешь, я разговаривал с отцом. Он искренне верит в то, что ты школьная звезда и вообще крутой перец.

— И что с того? — Толик ударил ногой с разворота: — Я умру, если отец узнает правду… Аникей, хоть и засранец тот ещё, но никогда меня не палил. За это я… даже немного ему благодарен.

— Благодарен? — моему удивлению и возмущению не было предела: — Послушай, Толик… твоё желание про уважение. Ты всё же хочешь уважения публики или уважения отца?

— И того, и другого… Но мне пришлось на это пойти! Что сказал бы папа, узнай он, что его сын на самом деле никчёмная размазня, которая сидит в коморке и играет в настольную игру?! — воскликнул Толик, слегка обиженно надув щеки.

— Тише! Не кричи. — поспешил успокоить очкарика я: — Итак, начнём с того, что уважение ничем не подделаешь. Отец был бы сильно разочарован, узнай правду. Но… что стоит твоя ложь? Вот скажи мне, ты сам испытываешь от этого облегчение?

— Нет…

— А, к примеру, если бы ты вдруг… ну, скажем, случайно, где-то опозорился. Вот по чистой случайности. И отец бы об этом узнал. Вышвырнул бы он тебя из дома? Разве такой у него характер?

— Нет, но…

— Но, что? — я внимательно посмотрел на пацана: — То, что ты не смог нормально поставить себя в школе — вообще к делу не относится. Это всегда можно поправить, Толик. А вот твоя ложь отцу… вот это серьезный проступок. Давай взглянем на это со стороны. Алиса любит тебя, потому что ты её дражайший младший брат. И ей без разницы, каким тебя любить, поскольку она знает правду. Регинка тебя любит, потому что ты её старший брат. И ей без разницы, потому что она знает правду. Маме тоже без разницы.

— Думаешь… мама в курсе?

— Она — Глава родительского комитета в вашей гимназии. К тому же, у вас обоих дар от прабабки. Вы всё прекрасно знаете. Просто, она подыгрывает. И тоже не хочет подставлять тебя перед отцом. Однако… ты сам подумай. Отец верит тебе. Верит, что его сын смог добиться успеха, несмотря на предвзятое отношение к вашему Дому! Но это — ложь. Плохо? Очень плохо. Ты — не добился ничего в школе и тебе приходится врать. Плохо? Очень плохо. Толик, как не посмотри — ситуация хреновая. И проблема не в том, что ты уникальный, а никто этого не понял. Проблема в том, что ты лгун.

— Я понимаю… — вздохнул он: — Но уже слишком поздно. Обратно не повернуть.

— Повернуть, и ещё как. Ты понимаешь, что у тебя вообще нет ни единой возможности опростоволоситься в Университете?

— Понимаю, но с чего ты завёл этот разговор?

— Потому что ты не осознаёшь, что такое уважение, и как оно появляется. Кто бы что не говорил, а человека всегда будут судить по внешнему виду, по его отношению к окружающим, и главное — по его поступкам. Это три кита на которых держится уважение! У тебя же из этого пока… ну, разве что — внешний вид. Ты начал рассказывать мне про этот мир. А теперь моя очередь рассказывать тебе, как прорываться на вершину к успеху!

— Погоди… А, про какие поступки ты говоришь?

— К примеру — ты вышел защищать брата с ножом для масла. Это круто? Круто. Алиса и Иришка об этом уже всем рассказали. И это плюсик к твоему уважению. Ты был на задании по уничтожению Вертинских. Об этом Регинка рассказала всем. Конечно, ты сидел в машине, но ты не плакал, что хочешь домой. Рискнул своей жизнью, что было крайне глупо, и поехал вместе с нами.

— Почему глупо?!

— Потому что — Митрич твой защитник. А у меня много опыта по убийству людей. Мы должны были оставить тебя в безопасном месте.

— Чтобы тебе было плохо? Нет уж! Мы всё сделали, как надо.

— Поправка — были вынуждены сделать, как надо. В общем, тебе нужно продолжать в том же духе, только немного изменить направление на… более безопасное. Вот, к примеру, чем таким занимается Аникей, что все от него прутся?

— Ну… Он занимается попсовыми делами. Спортом, там… Из него получится хороший чародей… Он тусит в компании таких же ограниченных, как и он сам. Смотрит популярные фильмы. Слушает популярную музыку… Но я так не могу! Я не могу слушать популярную музыку, где ноют про любовь. Не могу слушать эти непонятные звуки со стройки многоэтажки, которые мои одноклассники называют «клёвой электронной музыкой». Мне больше по душе гитарные… Нет, даже любые инструменты! Лишь бы они были настоящими. Живыми… Мне нравится Боуи, «Куин», «Станислав Перешейков», Бутусов, Земфира, «Аллегория», «Роллинг Стоунз»… А не вот этот кошмар, который каждый день крутят по радио. Слушать невозможно!

— А причём тут это? Послушай, уважаемый человек никогда не подстраивается под вкусы общества. Он просто делает так, чтобы его увлечения тоже начали уважать. Ты же можешь развивать настольные игры. Наверняка в Университете тоже есть игроки. Привлеки Иришку, чтобы она пару раз с вами сыграла. Она же у нас красивая девочка. Все любят красивых девочек! Даже красивые девочки иногда любят красивых девочек.

— Иу… Запахло любимыми Васькиными веб-узлами…

— Я к чему? Ты сам вершишь судьбу настолок. К тому же, как я уже говорил — попробуй написать популярную книгу! Сделай там упоминание или отсылку — и всё. Идея, как вирус — разлетится по всем. Моргнуть не успеешь, как половина Университета будет играть в ваши «Подземелья».

— Кстати, а вот это хорошая идея.

— Ну, так… Знал бы ты, сколько всего я видел — голова бы распухла. — усмехнувшись, ответил я: — Но учти! На этот раз уважение должно быть настоящим. Сделаешь хоть что-то не так — опять придётся врать. Я со своей стороны буду тебе максимально помогать. Но ты должен понимать, что больше у тебя нет права на ошибку! Никакой лжи. Только правда. И ничего, кроме правды. Врать отцу — крайне отвратительная затея. Так что, я хочу взять с тебя слово.

— Какое? — Толик замахнулся и врезал по левой подушке лоукиком.

— Когда ТЫ добьёшься успеха в Университете. Станешь там авторитетом и крайне знатным юношей… Ты подойдёшь к отцу и расскажешь всю правду про школу.

— Но… зачем? — растерянно спросил очкарик.

— Раскаяние. Между тобой и отцом не должно быть секретов на данном этапе. Станешь взрослым и самостоятельным — тогда да. Как говорит Митрич — фильтруй базар по своему усмотрению. А сейчас, пока ты полностью зависим — честность и только честность. Понял меня?

— Хорошо…

— Даёшь слово?

— Даю.

— Учти! Я всё знаю про дворянское слово. Нарушишь — я с тобой сотрудничать не буду. Понял?

— Ох… Клянусь, что как добьюсь успеха — обязательно расскажу отцу правду! Так пойдёт? — спросил Толик.

— Да, так пойдёт.

— Володя! — вдруг испуганно закричала Регинка.

— Что такое? — я резко повернулся к ней. Девчонка лежала на газоне и держалась за лодыжку.

Мратство… Только этого нам не хватало.

+++

С приходом Владимира — в поместье стало шумно. Даже слишком шумно… Алису вроде всё устраивало, но ситуация, что Володя довольно шустро получил статус всеобщего любимца — крайне раздражала.

И ратников-то он тренирует. И всех на ринге побеждает. И авторитет семьи увеличивает. Отец нахваливает. Регинка с Толиком бегают вокруг него, словно собачки рядом с хозяином. Мама утверждает, что он вносит в дом новые цвета… Горничные про него шушукаются. Бабушка Пуся и Иришка так вообще, словно с цепи сорвались — только и делают, что обсуждают этого жирафа.