В камеру телефона, как в прицел, поймать можно всякое. Раз на раз не приходится, иногда это новый шедевр, иногда — вот такое дерьмо.

— Диана? — завопила девчонка, дай бог памяти, как ее? — Ну фоткайте же нас скорее? Сейчас же закроют все... ой!

Девчонку и в самом деле оттолкнула от подружки какая-то влюбленная парочка, спешившая к микроавтобусу, но я уже опустила телефон — не до нее. И тот, кого я поймала на видоискатель, тоже меня увидел, и улыбка у него была, как и моя, не то чтобы радостная.

— Вот это встреча, госпожа Савицкая. А телефон — это как в том анекдоте? Вокруг тебя станки, станки.

Я смерила его взглядом от и до. Испорченный отпуск — печально, но глупо циклиться на неизбежном, к тому же это еще не конец всему. Четыре тысячи километров от родного федерального округа и такая вот. неурядица.

— Нет, господин Аркудов. На юг мы ездим отдыхать, так что застегнитесь.

Сам Игорь Аркудов был с профессиональным фотоаппаратом, за спиной — рюкзак, и явно там не бутылка с водой, а объективы. И это меня порадовало, поскольку фото, возможно, будут одни и те же, да они у всех фотографов, если так разобраться, одни и те же, эти фото природы, разница только в качестве постобработки, а у меня специальный проект и реклама школы мобильной фотографии.

— Диана?.. — запищала моя несостоявшаяся модель.

— Держи. — Я протянула девчонке ее телефон. Аркудов скривился — ну да, китайская поделка под бренд прямиком из подпольного цеха. Глупости, даже на этот позор можно сделать отличные снимки, дело не в камере, а в прямоте рук. — Я потом тебя сфотографирую.

— Садимся, садимся в автобус! — зазывала нас гид.

Туристические группы я не любила. Мне на работе хватало людей, я не знала, куда от них скрыться, но платить «индивидуальному гиду» — тем более глупость. Все то же самое, только вместо микроавтобуса — подержанное авто, водитель, вчера обменявший двух баранов на «права», гид с «еле тройкой по истории» и распечатками из «Википедии» и цена в шесть раз дороже. Кто не умеет считать деньги? Тот, кто не умеет их зарабатывать, впрочем, заработать не такая проблема, вот сохранить и приумножить — искусство, но спасибо отцу, с младых лет научил.

Я смотрела, где сядет Аркудов, а он, скорее всего, ждал, куда сяду я, и никаких романтических намеков в этом, конечно же, не было. Более чистое стекло, более удачное место, никто никогда не знает, где ты поймаешь тот самый кадр, который сделает тебя фотографом номер один. Пусть на месяц, на неделю, пока ты удачно залетишь в топ Инстаграма, но чтобы не терять позиции, надо снимать, снимать...

— Дианочка, ты же больше по свадьбам, — услышала я ехидный комментарий и не осталась в долгу.

— Ну я же не спрашиваю, какое «ню» ты здесь собрался искать? В лесах эксгибиционисты не водятся.

Давняя вражда, а присмотреться — делить нам с Аркудовым нечего. У меня коммерция — помолвки, свадьбы, выпускные, детские праздники, беременность от и до, роддома, прочие семейные радости. У него — «искусство», то есть черно-белые фото с претензией на оригинальность, попытки съемок архитектуры, тоже с точки зрения культурной ценности так себе, и денег, соответственно, меньше. Своих, заработанных, отцовские считать обоим нам было глупо. В любом случае я считала, что банкир по сравнению с режиссером имеет некое преимущество.

В первый раз мы столкнулись еще в средней школе, на конкурсе, и тогда я, увы, проиграла.

— Смотри, — сказал мне отец, когда я, вся в расстроенных чувствах, уселась грустненьким хомячком в кресле в нашей гостиной. — Видишь?

Я видела и кивнула. Какие-то графики, схемы, значки, парочку я узнала — знаки фунта и доллара.

— Диана, в понедельник мы были богаче, чем в пятницу, во вторник — близки к разорению, а сегодня — четверг, и я сам не ожидал, что смогу тебе сделать подарок. Подожди! — смеясь, остановил меня отец. — Поняла, о чем я тебе сказал?

— Никогда не сдавайся?.. — я подняла на отца почти заплаканные глаза. Почти — потому что мать приучила меня не плакать. «Оставь искренние эмоции для тех, кто тебе действительно важен и кому точно так же важна ты», — говорила она. Я и в двенадцать лет полагала, что старшему следователю прокуратуры виднее, чем мне со школьной скамьи.

Да, я росла послушной дочерью и об этом до сих пор не жалела. Мои родители — два божества.

Умничка.

Отец был примером, который глупо было не принимать в расчет. И я не сдавалась. Плохо работаю с освещением? Неестественные позы — казалось бы, на снимке живые люди, но из любого красавца одним движением пальца фотограф может сделать гибрид Квазимодо и Гуинплена. И я пошла учиться рисовать — профессионально, с преподавателем. Устали ноги? Не могу согнуться, чтобы поймать фигуру модели как надо? И я кряхтела на гимнастике и спортивных танцах. Выносливость при нашей работе все. Проблемы с фотошопом?.. Не умею накладывать грим?.. Тенденции моды?.. Продвижение и реклама?.. Общение с иностранными партнерами?.. Актерское мастерство?..

Мне недавно исполнилось двадцать семь, и я была лауреатом стольких престижных конкурсов, что упоминать об этом было уже неприлично. Я работала в Париже и Лондоне, Милане и Нью-Йорке, моя постобработка была такой, что к ней не могли придраться самые обозленные критики. Я окончила столько курсов, прошла такое количество семинаров, что могла бы преподавать, и я бы преподавала, если бы не... на такие события я не влияю, но не в моих правилах было сидеть сложа лапки и плакаться на судьбу. Я давно обошла Аркудова, и это его бесило. Да, мой опыт, моя усидчивость и напористость против его харизмы, мой бизнес против его искусства.

Честное слово, это даже забавно.

Аркудов сел в самом конце микроавтобуса, я — ближе к выходу и думать о нем забыла. Появилось несколько свободных минут, чтобы просмотреть почту, разобраться с клиентами, раскидать заказы на будущее. Три свадьбы, два роддома, надо же, у нашей городской «мадам красоты» пятый развод, надо было идти на юриста, со смешком подумала я, сколько ее семейный поверенный заработал на этих процессах — не счесть, но и мне от фотосессии «получение свидетельства о разводе в ЗАГСе» перепадет. Скоро первое сентября, и ночи уже прохладные, будто природа смотрит в наш человеческий календарь, сколько живу, замечаю, что с первого августа все меняется, поворот от лета к осени, но — первое сентября, а писем целых четыре, и я погрузилась в расчеты в уме, ответ нужно было дать всем клиентам немедленно. И да, «работа с клиентами» — это был мой отдельный многодневный выматывающий семинар.

Гид что-то бормотала неразборчиво о природе края. Красиво, в месте без изюминки мне нечего и ловить, хотя в школе, конечно же, будут учиться, как делать сэлфи и щелкать повыгоднее подружаек. Эта дурочка, которая попросила меня ее сфотографировать, не подозревала, к кому обратилась. Но все равно ей была не судьба — есть люди, которых бесполезно фотографировать. И если вы у трех мастеров получаетесь как отбитая статуя, то, возможно, вам стоит взглянуть на себя.

Я думала о будущем. Минеральные Воды, Архыз, Домбай, зимой — на Байкал. Под новый год, наверное, в Калининград, после Рождества — в Псков или Питер; Грозный, Махачкала — обязательно; Астрахань, Каспий — отдельный проект. Ситуация в мире обрезала мне весь прошлый год, пришлось отменять двадцать кратких поездок и лекции в фотошколе Нового Орлеана, а в этом году я немножечко притерпелась, и бесила необходимость сдавать дополнительный тест. Но я не то что не растерялась, я сделала целый цикл «Love Russia» — и пополнила свой Инстаграм двумястами тысячами подписчиков и рекламными договорами с девятью крупными операторами.

Пискнула почта, и я полезла проверить, что там, ожидая кучу вопросов на только что отправленные сообщения и заранее раздражаясь. Но это была Арина, давняя знакомая, и я обожала работать с ней — и никогда не брала с нее денег, потому что Арина была директором детского дома.