Шестого апреля, помолясь, мюнстерское воинство начало строиться, ожидая выхода противника в поле ратное, но не дождалось. Впрочем и подкреплений с юга Германии они тоже не дождались – три с половиной тысячи баварских любителей халявы трудно считать корпусом. Отправленный парламентёр вернулся ни с чем, сообщив, что гарнизон не собирается воевать, как принято, а будет сидеть внутри города. Запасов вдоволь, если что с другого берега Рейна ещё подвезут, якобы «у герцога много…». И что делать с такими трусами? Можно, конечно, заняться грабежом окрестностей, но много ли это денежек принесёт? Всё‑таки пятьдесят тысяч воинов требуют расходов на еду и на карман. А ну, как бунт начнут? Впрочем, система стабильна, коли наработана веками. Есть хорошее доброе слово «штурм».
Пришлось дождаться следующего утра, чтобы с развёрнутыми барабанами и под грохот знамён пойти в решительную атаку.
– Зольдатен! Там, внутри, вас ждёт папиросен и баблосен! А также курка, млеко, яйки! Слава, зайгезунд, мать вашен‑рашен! Вперёден и победитен!
Редкие головы защитников, выглядывающие из укрытий, обнадёживали своей малочисленностью. Ну не может огромное войско вместиться в столь маленький городок. Штурмующие колонны двинулись вперёд, вместе с гарцующей, но особо не спешащей кавалерией. Пушки пришлось подтягивать поближе, раз враг с места не двигается. Увы, но в Мюнстере их нашлось лишь шестнадцать штук почему‑то. Поэтому дружный ответный залп из более чем сотни стволов поразил наступающих. И в прямом, и в переносном смысле. Вроде до укреплений всего ничего оставалось, но изобилие картечи (вместо грозных ядер) смело слишком многих. И пока артиллерия перезаряжалась, тысячи мушкетов (вроде?) плевались кусучим и больнючим свинцом, вперемешку со… стрелами и болтами. Это‑то откуда, из какой седой древности? Неужели московиты совсем отстали от жизни и цивилизованных военных действий? Беспутинский сценарий славно сработал, изрядно выкосив всё, что оказалось поблизости. Какая‑такая гордая война, когда массы насильно засунутых в армию простяков просто ошалели от удивления и на секунды замерли? А потом, с воплями класса «да ну вас на хер!» (естественно, по‑немецки), рванули куда подальше, разбрасываясь оружием, чтобы легче было сбежать от ужаса. Кавалеристы, хоть и герои‑гвардейцы, но поняли, что на лошадях быстрее удастся «выпрямить линию фронта». Поэтому гордо и смело возглавили панику. Никто не договаривался воевать против такого изобилия пушек. Которые очень быстро, почему‑то, выстрелили второй раз. Да и русские мушкетёры оказывается далеко стреляют, причём чаще, чем нормальные.
Конечно, если бы немцы пёрли до последнего, то неизвестно чем бы кончилось. Но не нашлось соответствующего полководца, способного отдать приказ «ни шагу назад». Этих полководцев вообще не оказалось, ибо они быстро сдристнули, когда прилетевшие ракеты подожгли некоторые штабные палатки и тенты. Дураков нет воевать против врага, использующего коварные ордынские средства и варварские приёмы. Лучше уж проигнорировать противника, не имеющего «культур‑мультур» ведения правильных боевых действий. И другим рассказать о дикости странных пришельцев. Тем паче, что вдогонку отправились сразу два корпуса тяжёлой рыцарской кавалерии по пять тысяч в каждом. С копьями наперевес! История, под влиянием попаданца, пошла в обратную сторону. Ещё чуть‑чуть и вернутся каменные наконечники, катапульты и прочные дубины. Против вандалов нет методов борьбы, даже руки поотрывают, как Венере Милосской.
Весть о Великой Победе разнеслась по всему столь же великому герцогству практически моментально, максимум за сутки. Ещё и унеслась в соседние страны: карликовые и солидные. Даже бабки на завалинках профессионально делились деталями класса«…а они так, а мы им так‑так‑так, а они как побегут…» Странное сражение, где сыграло свою роль качество оружия, приведшее к победе «от обороны» слишком быстро прошло, оставив ряд вопросов. Действительно, а что дальше‑то делать? То ли пилить к треклятому Мюнстеру, то ли почивать на лаврах и печках? Хорошо, что судьба распорядилась по‑своему…
– Княже, в Остенде прибыли суда от Папы Римского, – доложил запыхавшийся гонец (явный марафонец, загнавший нескольких лошадей).
Эх, когда же телефоны изобретут или, хотя бы, самолёты с железными дорогами? Римляне, наперекор предположениям вяземцев, оказывается отправили корабли с затребованным добром и баблом. В надежде припахать нью‑московитов в борьбе с самовластьем Виттельсбахов и им подобных. Насколько же католики богаты, коли разбрасываются суммами размером в три ляма дукатов кому ни попадя? И пятитысячными тяжёлыми конницами, лишь бы по‑ихнему вышло. А что делать, если уже прислали, пришлось принять «дары нанайцев».
– Ваше высокопреосвященство, пусть будет по‑вашему, – начал разъяснения Василий Голицын, – А чтобы усилить ваше влияние в мюнстерском архдиоцезе мы предлагаем следующее…
Русские не хотели распыляться по дополнительным землям и обдумали вариант чуток иначе.
– Мы пошлём в Мюнстер один наш корпус, возьмём его и передадим власть над теми землями вашему представителю. И будем её поддерживать, пока вы не пришлёте свой гарнизон для владения диоцезом непосредственно Римом.
Для столь хитромудрого решения выделили шведов – пусть чуток повоюют, благо у архиепископа Максимиллиана и войска‑то нет. Кого знатно побили под Дуйсбургом, а остальные разбежались и хрен их быстро соберёшь обратно. Тем более, что и обоз экспроприировали после битвы, а новый за месяц не соберёшь. Мюнстерцы, оказывается, пошли ва‑банк, предполагая разгромить московитов, а потом подмять под себя всё молоденькое герцогство. Чем, спрашивается, думали?
Ватиканцев такой вариант очень даже устроил, всё‑таки личное владение новой территорией предпочтительнее льгот, которые даст другой хозяин.
– Благодарю за столь щедрое предложение, – покивал головой легат, – с вами приятно сотрудничать!
Любопытная ситуация, когда Ватикан идёт путём экстенсификации, а экс‑московиты явно нацелились на интенсификацию, решив развивать то, что уже захвачено. А вопли несчастных простых зарейнских немцев, требующих их поиметь, никто во внимание не принял. И так, вон, более двух мильёнов осчастливили своим владычеством. Пора на экономике всерьёз сосредоточиться.
Жители Маальца поражались татаро‑московскому игу. Во‑первых, все стали строителями, как различных зданий мелко‑среднего типа, так и дорог, где имело смысл их торить. Во‑вторых, всяческие ремёсла и мануфактуры приветствовались и даже снабжались дефицитным сырьём. В‑третьих, власть на местах предоставлялась местным выборным и самые верховоды из столицы в неё не лезли. Даже полицейские школы открыли, чтобы было кем урезонивать преступность впоследствии. Ну и мелкие, но постоянные доходы от многочисленных приезжих торговцев приятно опухливали кошели тех, кто хоть какой‑нибудь сервис оказывал. Попутно, из трофейных лошадей создали стабильные почтовую и ямскую службы.
А уж корабли, зачастившие в порты, встречали всенародной профессией именуемой «грузчики» и получавшей нормальную оплату. Тех, кто вводил механизацию сей деятельности, ещё и премировали, а их опыт внедряли за счёт «министрации». Временный расцвет жизненного уровня обеспечил столь важную лояльность правителю в столь смутные времена.
Швеция поставляла железную руду и чугун, Англия и Франция присылали вдосталь угля – удалось создать собственную металлургию и перестать выплавлять сталь в горшках, перейдя к более солидным размерам плавки. Курляндия и Португалия обеспечивали различными ништяками, а Голландия – ценными приборами, инструментом и модернизированной, по спецзаказу, оптикой. Да, дорого, но нужно в хозяйстве! Тем более, что в избытке имелось, чем отдариваться. Например, теми же смазками, мехами и прочей лабудой с русского Севера. Если бы не состояние войны…
А война в Южной Фризии (или в совсем северной Вестфалии) закончилась странным образом. Шведы качественно обложили Мюнстер, приготовившись к длительной осаде со штурмами и минами, но в один из дней ворота города открылись сами по себе. Как и в реальной истории архиепископ Максимиллиан просто помер, а горожане решили не искушать судьбу. Бавария далеко, а Маальц совсем рядышком. Правда им пришлось чуток закатать губу, когда узнали, что миллион дукатов репараций придётся оплатить. Мало того, город и солидное архиепископство оказались под властью Папы и никуда от этого не деться. И попробуй вякни, когда двадцать пять тысяч «белокурых бестий» (вообще‑то разнокурых, так как шведы разноволосые бывают) над душой висят. Хорошо, что большую часть захватчиков отвели в Эссен, чтобы облегчить прокорм войск, да и размещение. Зато, сопровождающие корпус вяземцы узнали, что имеется на берегу реки Рур. Оказалось, что регион полон железа и готов к полезному сотрудничеству.
