– Ты что, пес смердящий, такое рекешь? – вдруг царь заревел на шептавшего ему что-то на уху виночерпия. – Как так нет Княжьей?! Весь стольный град пьет, а государь ни рылом ни ухом?! Сгною, червяк тлетворный! Ты что, государя свово за шпыня безродного держишь?! – вся трапезная, набитая его боярами, царскими ближниками и слугами, затихла. – Так? – бедный служка смертельно побледнел и почти обвис на руках подхватившего его царского рынды. – Отвечай перед государем, где сия брага? – тот уже был в отключке. – А вы что замолкли? Что за брага такая? А? – царя, выставив вперед свою бороденку и вытаращив глубоко посаженные глаза, начал переводит взгляд то на одного, то на другого. – Кто мне тут сказки баял, что пивал сие? Кто? Ты Мишка? – взгляд его, вдруг остановился на одном из князей Шуйских, что в это мгновение словно стал меньше ростом. – Не ведаешь, откуда? А ты? – и вот уже сползал с лавки второй боярин, что, видимо, похвалялся перед кем–то моим напитком. – Государю лжу творите?

Чувствовалось, надвигалась гроза. Кто поопытнее и не понаслышке знал о силе царского гнева, уже готовился нырнуть под стол, массивная столешница которого уже не раз защищала таких хитрецов. Ведь государь был сильно не сдержан в гневе и мог с легкостью запулить в ослушника и тяжелым кубком, и охотничьим кинжалом. Последний же, извините меня, больше похож был на небольшой меч пол метра длиной. В другой раз, рассказывали, кто–то ему сильно приглянулся и тот получил в итоге тридцать сантиметров наточенного железа в лопатку.

Я же, подрагивая от волнения, решил, что сейчас наступил тот самый момент, когда надо «брать быка за рога» или там «ловить ту самую синицу из пословицы». На подергивающихся от, не скрою, страха, я встал с места. На мне тут же скрестились взгляды остальных, в которых читалось и «покойник», и «самоубийца», и «ущербный», и «храни его Господь».

– Э–э..., – голос мой едва не пропал и я «дал петуха». – Государь... Государь слово разреши молвить? – наконец, тот услышал, и вперил в меня взгляд налитых кровью глаз. – Я... это... знаю про Княжью.

Установившаяся в трапезной тишина едва не взорвалась от не скрываемого нетерпения. Вряд ли кто из сидевших здесь не понимал, какие барыши сулил этот таинственный продукт для производителя и распространителя.

– Э–э... Я это.

Вот и все закончилось, а точнее НАЧАЛОСЬ для меня! Уже позже мне пришлось рассказать все или почти все о новом напитке, о водке под броским названием «Княжеская». Я выложил царю все, что мог и о чем думал: и о громадных барышах для царя, и о высоком качестве продукта, и о возможной экспансии с таким продуктом на зарубежные рынки, и о целом десятке такого рода напитков с разными вкусами и характеристиками, и о его медицинской пользе. Ваня, не будь дураком, сразу же ухватил всю суть. В итоге, я получил карт бланш на производство алкогольного напитка под названием «Княжеская».

Надо признать, Иван Васильевич проявил недюжинную хватку и организаторскую жилку. С его легкой руки под производство водки мне выделили пару здоровенных амбаров с печами, где раньше то ли кареты, то ли суда делали. За какие-то несколько дней туда были привезены здоровенные железные чаны, кадки и мешков двадцать-тридцать пшеницы. Новый, более мощный самогонный аппарат, сварганить удалось не сразу. Видимо, я здорово переоценил свои силы, сразу размахнувшись едва не на промышленное производство. С тремя кузнецами с царского подворья я голос сорвал, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки. Не обошлось, правда, и без проблем... Едва только кузнецы увидели, что у нас получалось, они дружно в позу встали. Мол, не будут сатанинскими делами заниматься. Если же я и дальше желаю их помощью пользоваться, то тогда должен буду священника сюда привести. Признаться, в первые минуты я уже был готов позвать стрельцов, чтобы они царским работникам мозгов добавили батогами через задние ворота. К счастью, я сдержал свой порыв, попытавшись понять их. Еще через десять – двадцать минут созерцания наших поделок – изогнутых труб, пузатых чугунков, змеевиков я тоже ужаснулся. Все это, действительно, отчетливо напоминало какие-то странные, может и колдовские вещи. Пришлось тогда идти на поклон в церковь и оттуда едва ли не слезно вымаливать себе понимающего священника, который не окажется исключительно твердолобым. В итоге, процесс запустить удалось.

Одновременно, я пытался продвинуть и вопрос с косметикой, дело с которой в Московском царстве тоже мне показалась «непаханным полем». Сколько мне это стоило крови и пота один Бог только знает. Однако, мне удалось и здесь...

И положив перед собой деревянный резной сундучок с десятков аккуратных коробочек внутри – первый в этом мире универсальный и миниатюрный салон красоты в одном флаконе, я задумался.

– И как бы тебя, такого красавца, теперь презентовать? – спросил я сам себя. – Как говориться, грамотно проведенная рекламная компания процентов на восемьдесят обеспечивает сбыт продукта... Может сразу к супруге Вани махнуть?! – мелькнула у меня идея. – Взять, так сказать, «быка за рога». Если уж первая леди одобрит, то «дело можно считать в шляпе».

В первые мгновения пришедшая в голову идея показалась мне просто гениальной. Едва же я вскочил с места, как тут же сел, пришибленный еще одной мыслью. «А не охренел ли я? Приду к Ваниной крале с подарком для красоты. Мол, так вот и так, это вам супер-пупер набор косметики с Тибетских гор, чтобы ваши глазки, ушки, кожа, грудка и т.п и т. д. оставались самыми – самыми! Да, с такой прямолинейностью я в лучшем случае загремлю в «места, не столь отдаленные», а в худшем увижу свои внутренности. Не-е-т, мы, господа-товарищи, пойдем другим путем...».

Подвинув к себе кусок бересты вместо блокнота и свинцовую чертилку, я начал вспоминать маркетинговые приемы из моего времени. Спасибо, нашей дико развитой торговли, которая ежечасно и ежеминутно тестировала на нас сотни самых разных приемов и способов рекламы товаров и привлечения клиентов; кинематографу и интернету (особенно передачам и роликам с РЕН-ТВ и ТВ-3), открывшим нам глаза на зомбирующие технологии современной рекламы; и т. д.

– Так, продукт у нас есть! Это первое. Становясь товаром, он должен великолепно выглядеть, – я перевел глаза на деревянную косметичку – небольшой саквояжик. – Шикарная коробка есть, и это второе! Все ровненькое и яркое. Не хватает упаковочной бумаги, но, думаю, это уже лишнее. Остается, что? Правильно, остается показать товар лицом! Вип-клиент должен видеть все своими глазками!

В этот момент в дверь моей опочивальни кто-то тихонько поскребся. Через мгновение в открывшемся проеме показалась невысокая девица в сарафане, крепко держа большой поднос с пирогами горкой и запотевшим кувшином.

– Хм, а Фекла? Черт, нет же ее, – удивился было я новому лицу вместо своей прежней страшненькой служанки, которая после вчерашних событий начала заговариваться. – Ты кто? Не слышу? Арина, что ли?! Ставь, что принесла на стол! – та, закутанная по самые брови в платок, тихой мышкой шмыгнула к столу и поставила на него поднос. – Подожди-ка, – окликнул я, когда она уже оказалась у двери. – Посмотри-ка на меня.

При виде этой девахи, в лице которой удивительным образом сочетались и опасливое любопытство и женское женское кокетство, меня осенило. «Модель, Б...ь! Мне же нужна модель, чтобы показать товар лицом!».

– Ах, боярыня! Красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна, – забормотал я почему–то всплывающий текст из вспомнившегося фильма «Иван Васильевич меняет профессию». – Покраснела-то, как...

Та, действительно, покраснела, словно маков цвет. Насупилась, едва ножкой не шаркает.

– Лжа то. Не боярыня я, господине, – едва слышно, буквально одними губами, пролепетала она, не поднимая глаз. – Аринка я, девка сенная у матушки государыни, – тут она осторожно поднимает глаза, а точнее глазищи. – Почто такое про меня говоришь?

«Какой типаж! Если губы ей чуток поярче сделать, брови и ресницы выделить, то такая красотка получиться, что все тут ахнут. Царица тогда обеими руками вцепиться в товар. Правда, надо перед этим еще немного почву подготовить. Слухи, например, распустить про опасность местной косметики из ртути и свинца... Собственно, а что «сиськи мять»?».