– Алиса там, – только и оставалось вздохнуть Даше. – Но там и твои подруги, верно? Катя, Полина, обе Насти. И сегодня твои любимые занятия по английскому. Между прочим, последние в этом году. Послезавтра у вас в саду будет праздник, придут Дед Мороз и Снегурочка и подарят всем подарки. А потом начнутся каникулы, и мы поедем к дедушке с бабушкой.

Обилие аргументов в пользу похода в садик заставило Майку крепко задуматься. Воспользовавшись этим, Даша закрыла за ней дверь ванной и отправилась в комнату к мальчишкам. Руська, молодец, уже поднялся и даже убирал постель. А Тимур, конечно же, и не думал просыпаться…

Тимуру снилась Софа из параллельного класса, когда мама в очередной раз потрясла его за плечо:

– Тимур, вставай! Иначе вы опять опоздаете! Ты портфель собрал?

Этот вопрос Тимур проигнорировал, перевернувшись на другой бок. Он хотел досмотреть сон про Софу, а не выбираться из-под теплого одеяла и топать на улицу, где наверняка, как обычно, слякоть, ветер и снег с дождем.

– Ма-а-м, ну можно я без него буду по утрам уходить? – тут же затянул Руська.

– Нет, – привычно отрезала Даша.

– Ну почему?

– Потому что глупо идти по одному в одно и то же место в одно и то же время…

Как, наверное, многие матери, Даша не волновалась за детей только тогда, когда они были у нее на глазах. Не важно, сколько ребенку лет – три, тринадцать или тридцать три, материнское сердце не перестает болеть о нем никогда. Когда сыновья ходили вместе, Даше было за них немного спокойнее. В душе жила наивная надежда, что, когда они вдвоем, шансов, что с ними случится что-то плохое, все же меньше. Может, маньяк или хулиганы не решатся тронуть двух детей, а подождут одиночку… Хотя, с другой стороны, когда два мальчишки вместе, у них и вдвое больше шансов самим что-нибудь натворить… Но об этом Даша старалась не думать.

– Давайте, бегом, завтрак на столе! – скомандовала она и поспешила к дочке, причесать ее и помочь одеться – у той все еще не очень ловко получалось управляться со всевозможными застежками.

Майя по утрам не ела, завтракала в детском саду. Который, к счастью, находился в их же дворе, поэтому Даша спустилась вместе с дочерью на лифте и уже через несколько минут вошла с ней в здание детского сада.

Детский сад, в который ходила Майя, представлял собой низкое и растянутое строение несуразной формы. Как и большинство садов в округе. Даше не слишком здесь нравилось. Слишком яркие разноцветные стены, запах еды, как в советской столовой, старенькая мебель. Но, с другой стороны, садик прямо во дворе, симпатичные воспитатели и неплохая программа занятий. Так что Даша всем говорила, что с садиком им повезло. Многие ее знакомые, реальные и виртуальные, постоянно жаловались то на антисанитарию, то на некомпетентность воспитателей, то еще на что-нибудь, столь же неприятное, чего у Дашиной дочки, к счастью, не было.

Даша помогла дочке переодеться, переобуться из сапожек в тапки, развесить в шкафчике с божьей коровкой пуховик, теплые штаны от комбинезона, шарф, варежки и модную шапочку с ушками, как у кошки, и передала девочку с рук на руки воспитательнице.

– Не забыли про утренник тридцатого? – напомнила та.

– Нет, конечно! – заверила Даша. – Я обязательно приду. И костюм у нас уже готов.

На самом деле насчет костюма она немножко кривила душой – наряд Красной Шапочки, доставшийся в наследство от двоюродной сестры, был Майке великоват и требовал переделки. Но Даша надеялась, что за два дня как-нибудь справится с этой проблемой. В отличие от Алены, рукоделие никогда не было Дашиным коньком, но все-таки ушить платье, которое будет надето всего один раз, ей вполне по силам.

– Я люблю тебя, мама, – сказала Майя, обнимая Дашу перед тем, как та должна была уйти.

– И я тебя, солнышко, – улыбнулась Даша.

Домой она успела вернуться как раз к тому моменту, когда мальчишки доедали завтрак. Вернее, завтракал один Руслан, с аппетитом наворачивал омлет, который Даша делала по-настоящему сытным – с ветчиной, грибами, сыром и зеленью. Сонный Тимур еле-еле ковырялся в тарелке и вяло прихлебывал чай. С тех пор как он пошел в школу, Дашу остро интересовал вопрос, можно ли давать детям кофе. К сожалению, большинство врачей не советовали делать этого до шестнадцати лет. Что же, осталось не так долго. Три года с Тимуром и каких-то лет одиннадцать с Майкой.

– Давайте, парни, не рассиживайтесь, вам уже пора выходить. – Она чмокнула в макушку Руслана и потрепала Тимура за волосы, вернее за то, что от них осталось. Это ж надо до такого додуматься – на спор выбрить полголовы? Спасибо Алене, спасла положение, превратила этот ужас в какое-то подобие модной стрижки, друзья Тимура вон даже завидуют. Но страшно подумать, что скажут дедушка и бабушка, когда внук приедет к ним второго января…

– Руська, так у вас новогодний утренник-то будет или нет? – поинтересовалась Даша, убирая со стола.

– Будет концерт, – сообщил младший.

– Да? А что ж ты ничего не сказал даже… Ты участвуешь?

– Нет. – Руська наконец поднялся из-за стола.

– А что так? – Даша спросила это машинально, собственно, она и сама знала ответ.

– Я не создан для сцены… – глубокомысленно отозвался Руслан.

Ей оставалось только улыбнуться. Действительно, публичные выступления, как, впрочем, и многое другое, ее младшего сына не интересовали. По складу интересов Руська был типичный естественник – мог часами смотреть телепередачи о путешествиях, хранил все выпуски географических журналов за последние несколько лет и страстно любил животных. В разное время у них дома жили рыбки, хомяк, морская свинка, черепаха и пара волнистых попугайчиков. Но так как ухаживать за всем этим живым уголком приходилось в основном маме, а смерть питомцев, чей век, как известно, очень недолог, сильно расстраивала детей, в один прекрасный день Даша решила, что хватит устраивать в доме филиал зоопарка.

– Руська, ну где ты там? – крикнул из прихожей Тимур. Он уже успел одеться и стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Сонливость потихоньку отступала, и Тимур уже торопился в школу. Не ради уроков, конечно, а потому, что хотел увидеть Софу.

Мальчишки поспешно оделись и вылетели из дома, уже на бегу крикнув маме в ответ, что да, порядок, все взяли и ничего не забыли. На улице, как и предполагал Тимур, оказалось противно, мокро и зябко. Прохожие, спешившие по своим делам, походили на укутанных в шарфы и шапки пингвинов. Развернувшись навстречу ветру, Тимур вжал голову в плечи и в который раз порадовался, что школа недалеко. Надо, наверное, слушать маму и носить шапку. Все-таки с длинными волосами было гораздо теплее…

Маме он наврал, что выбрил полголовы из-за того, что проиграл спор. Но на самом деле это было не так. Половиной своей роскошной шевелюры Тимур пожертвовал во имя любви.

Софа Горбовская считалась одной из самых красивых девчонок в школе. И уж точно первой воображалой. Мальчишки, и ровесники, и постарше, целыми списками добавлялись к ней в друзья в соцсетях, лайкали все ее фотографии и забрасывали сообщениями, предлагая встречаться. Но никому из них, даже самым симпатичным, Софа ни разу не ответила согласием. Ходили слухи, что самым настойчивым она, точно капризная принцесса из сказки, предлагала пройти три испытания, с которыми никто не мог справиться, и кандидаты в бойфренды Софы всегда оставались не у дел. Девчонок это бесило (хотя и среди девочек подруг у Софы было хоть отбавляй), а некоторым парням даже нравилось. Только не Тимуру, во всяком случае раньше. Еще в прошлом году он только смеялся над лузерами, которые пытались обратить на себя внимание Софы. Но незадолго до осенних каникул Горбовская вдруг приснилась ему, причем настолько ярко и впечатляюще, что Тимур невольно весь день думал о ней, наблюдал за ней в школе… И вскоре понял, что влюбился.

Некоторое время он молчал, пытаясь разобраться в себе и справиться со своими чувствами. А когда ни то ни другое не вышло, то написал Софе эсэмэску и предложил встретиться на большой перемене под лестницей – в единственном более или менее укромном месте в здании школы.