Пущино небольшой провинциальный городок России, относящийся к Московской области. Тихий незаметный населенный пункт, который таит в себе большое значение для современной науки России — это центр российских инноваций в области биологии. В нем расположено около семи связанных с биотехнологиями университетов, множество производственных систем промышленного назначения в области исследований синтетической биологии, лаборатории занимающиеся генетическими исследованиями, исследованием белков, испытаниями новых биохимических препаратов. Здесь же располагается один из лучших в мире вивариев занимающийся разведением лабораторных грызунов. В основном продукция питомника лабораторных животных «Пущино» востребована российскими лабораториями и научными предприятиями.

«Как же если ни здесь», — полагал Георг, должен быть тот таинственный спаун-дизайнер создавший генетическую аномалию у лабораторных крыс.

Еще в самолете он отправил в Пущинский питомник и институт биоорганической химии запрос, представившись Гербертом Бойером одним из основателей корпорации «Genentech Inc». Георгу снова пришлось прибегнуть к неприятной процедуре нервно-мышечных изменений. После непродолжительных переговоров в формате видеоконференции, проведенных по Skype была достигнута договоренность, что в Пущино приедет представитель «Genentech Inc» для обсуждения вопросов поставок лабораторных грызунов SPF статуса в открытые корпорацией в Грузии и Польше лаборатории. Сотрудничество с такой компанией, как «Genentech Inc» заветная мечта любой компании занимающейся биологическими исследованиями.

Тем более Россия находилась под прессом санкций отрывавших ее от передового опыта Запада в области синтетической биологии и исследованиях человеческого генома. Приход в Пущино такой компании позволило бы российской науке иметь хоть какую-то возможность пользоваться плодами научных достижений западного мира и развиваться. Поэтому все вопросы и формальности были утрясены в кратчайшие сроки без каких-либо проволочек и дополнительных проверок с российской стороны.

Георга встретил директор питомника, Георгий Телегин, достаточно молодой человек, но не смотря на это уже кандидат биологических наук, главный курирующий ветеринарный врач Комиссии по контролю за содержанием и использованием лабораторных животных ФИБХ РАН. Он немного волновался и сразу же начал с заготовленной речи на английском языке.

— Наш уникальный технологический комплекс, имеет богатый опыт в разведении специфических лабораторных животных, а высокий профессионализм персонала позволяет постоянно совершенствовать качество продукта, что в итоге удовлетворяет самые высокие потребности мировых исследовательских центров, лабораторий, фармацевтических предприятий в высококачественных лабораторных животных — биомоделях.

— Это очень хорошо, — улыбаясь, по-русски ответил Георг.

Телегин немного смутился.

— Вы очень хорошо говорите по-русски.

Георг дружелюбно улыбнулся.

— Я русский. Несколько лет назад я переехал в США и работаю в компании «Genentech Inc». Возглавляю отдел по развитию партнерских отношений, как раз курирую отбор биоресурсных материалов для внешних отделений компании, разбросанных по всему миру.

Он по-дружески взял Телегина за плечо.

— Как же если не русскому человеку, ехать договариваться в Россию? Я думаю, так будет проще, — ему хотелось расположить к себе молодого человека без помощи нейромода.

Директор питомника, чувствуя дружелюбие и заинтересованность, заметно расслабился и даже облегченно вздохнул.

— Честно говоря, нам льстит, что такая известная компания заинтересовалась нашей продукцией, — искренне сказал он.

И уже без пафосных речей, заготовленных фраз он очень доходчиво, по-деловому рассказал о своем предприятии. Телегин был настоящим профессионалом своего дела, знал все тонкости своей работы, очень хорошо ориентировался во всех вопросах связанных с развитием биоресурсных коллекций и современных запросах биотехнологических компаний. Но не это интересовало его собеседника. Георг пока его слушал, старался определить присутствие рядом спауна. Телегин не мог быть спауном, к этому выводу он пришел сразу, как только увидел его. Он привычно секвенировал ДНК своего собеседника. Удивительно, но у него было очень мало генетических изменений. Все они были связаны с заболеванием, которое Телегин перенес еще в детстве. Никаких имплантатов у него не было тоже.

Было такое чувство, что директор питомника, работая в сфере биотехнологий, мало внимания уделял тому, чтобы как-то воспользоваться достижениями современной науки. Георг отчаянно пытался обнаружить хоть какие-то следы фона оставляемого нейромодом. Но и ничего не обнаружил, кроме непонятного фона, который не возможно было истолковать, как доказательство того, что где-то в питомнике есть спаун-дизайнер способный провести такую гениальную работу. И все же он не сомневался в своих выводах относительно питомника «Пущино». Но найти доказательства того, что он на верном пути тоже не мог.

— У вас большой персонал? — спросил он Телегина.

— Нет, наш коллектив всего двадцать пять человек. Восемнадцать сотрудников имеют ученую степень. Другие работают над этим.

— Я могу познакомиться персоналом вашего питомника?

— Да, конечно, — развел руками Телегин, — пойдемте я вам представлю всех наших сотрудников.

Они прошли по асфальтированной дороге, по обочинам которой росло целое поле желтых одуванчиков к главному зданию питомника выложенного красным кирпичом.

— Знаете, основным партнером в разработке регламента промышленного производства лабораторных грызунов SPF-категории, методических инструкций и рекомендаций, в создании эффективной системы обеспечения качества, а также в обучении персонала и поставке племенного материала лабораторных животных была известная американская компания «Charles River Laboratories», — с гордостью сказал Телегин, — а комплекс зданий мы проектировали в тесном сотрудничестве с немецкими и австрийскими фирмами.

Он всеми силами пытался произвести на Георга впечатление, тем фактом, что его предприятие может обеспечить необходимый уровень качества биоматериалов. Все, начиная от тамбура в здании, где им выдали два сине-зеленных комбинезона с лицевыми фильтрующими масками и оборудованием лабораторий, говорило о том, что питомник на самом деле является высокотехнологичным предприятием. Но и все попытки Георга определить присутствие спаун-дизайнера не увенчались ничем. Никто из сотрудников питомника, которых ему представил Телегин, не был даже черным спауном. Каждого из них Георг изучил самым тщательным образом, и каждый раз он понимал, что перед ним простой человек.

Практически у всех он находил присутствие субстрата PDI-4. Мелькнула мысль о том, что первые грызуны, имевшие генетическую аномалию, были привезены сюда из племенного питомника компании «Charles River Laboratories» и возможно стоит искать загадочного спаун-дизайнера именно там, в США. Здесь его попросту не было. Но все же в здании были следы присутствия, характерные для биочипов нейронных управляющих конектомных устройств. Или же нечто похожее на это присутствие. Был какой-то не четкий фон, который он ошибочно принял за след, идущий от нейромода, что-то очень неясное вибрирующее в воздухе, вызывающе тревожное состояние, странная пульсация слабых непонятных эмоциональных всплесков несущих негативные переживания. Последним свойством был «пропитан» воздух во всем здании. Георг никак не мог дать четкое определение тому, что он чувствовал.

Впервые с момента начала расследования он был растерянности, при том, что абсолютно не сомневался в правильности своих поисков — все началось именно здесь и нигде больше, но загадочный спаун ускользал от него. Нужно было найти хоть какую-то зацепку, которая выведет на него, он решился на тяжелый шаг, требующий мобилизации всех своих сил и работы нейромода — секвенировать ДНК мышей находящихся в вивариях, чтобы создать общую картину происходящих в питомнике событий, ставших отправной точкой в возникновении генетической аномалии.