Конец своей спокойной мелодичной речи гранд-адмирал Траун ознаменовал фразой, от которой адмирал Константин нервно вздрогнул, губернатор Прайс в ужасе сглотнула, а волосы на голове Калласа встали дыбом, и даже сам Гранд-мофф Таркин несколько поежился.

— Я положу начало своей операции здесь и разобью повстанцев, одного за другим. Они станут зодчими своего собственного краха…

========== Глава 7. Допрос ==========

Каллас проснулся с неожиданно ясной головой, чувствуя себя отдохнувшим и выспавшимся, как будто находился не в тесной тюремной камере, а в санатории «Минеральные воды Альдераана». Впервые за много дней, и не только проведенных здесь, он спал спокойно. Без кошмаров. Голова мыслила четко. Слабости в теле не ощущалось. Что они подмешали во вчерашний каф? Он осторожно взял пищевой контейнер, уже лежавший на выдвижной плите системы автоматической подачи питания, и стал медленно поглощать содержимое, напряженно обдумывая, какие вопросы ему будут задавать и что он скажет сегодня на допросе.

***

Капитан Восс Парк шел по коридору тюремного отсека в сопровождении двух штурмовиков из «Кулака Вейдера». Он ощущал себя неуютно в их присутствии, давно привыкнув к своим солдатам, служившим на «Мстителе». Почти всех он знал по именам. Гранд-адмирал Траун привил личному составу привычку обращаться друг к другу по имени, а не по номерам. На любом другом военном корабле Империи за подобное нарушение субординации могли впаять от двух до пяти нарядов вне очереди. «А на флагмане Дарта Вейдера, наверное, даже удушить!» — как-то само собой пришло в голову Парку. Обращение по имени по уставу было распространено только среди офицерского состава, начиная с ранга «лейтенант». Но с легкой синей руки Трауна на борту индивидуальный подход к каждому члену экипажа приветствовался. Это укрепляло взаимоотношения между солдатами и сплачивало команду корабля, делая атмосферу «Мстителя» уютной, можно сказать домашней. Но, самое главное, что исполнительность персонала подскочила почти в два раза, повышая эффективность работы во время космических баталий. Гранд-адмирал Траун был не только непревзойдённым стратегом, но и тонким психологом.

Ребята из 501-го же были совершенно иными — холодными, безэмоциональными, пугающими. Настоящие машины-убийцы! Но приказы Верховного Главнокомандующего не обсуждал даже Траун с его способностью уговаривать кого угодно на что угодно. Хотя чисс часто действовал по-своему, свято храня верность шутливой поговорке: Послушай начальство и сделай наоборот.

Парк подошел к назначенной двери и приложил ладонь к темной панели, проходя процедуру сканирования отпечатков пальцев. Эту камеру особо строгого режима могли открыть только три… нет, два человека и гранд-адмирал.

Тяжелая дюрасталевая дверь с шипением открылась, и он увидел пленника. Так вот как выглядит предполагаемый «Фулкрум»! Это был крепкий, высокий и светловолосый мужчина с ясными светло-медовыми глазами и широкими бакенбардами на щеках. Идеальная военная выправка, четкий изучающий взгляд, кажущаяся расслабленность и бесстрастное выражение лица выдавали в нем опытного воина. Проведя больше десяти дней в полной изоляции, этот человек не выглядел сломленным и напуганным. Он явно был собран. Явно был готов к тому, что его ожидает.

Пытаясь подражать интеллигентному начальству, Парк приветливо кивнул мужчине, тем не менее, строго сказав:

— Заключенный ISB-021, агент Каллас, прошу вас следовать за мной.

Каллас с готовностью вышел из камеры, встав лицом к стене и покорно заложив руки за спину, словно ожидая, что его запястья сейчас скуют браслеты наручников.

«А этот человек не понаслышке знаком с процедурой конвоя пленных», — с интересом подумал Восс Парк, отчаянно жалея, что Траун не посвятил его в личное дело пленника, сообщив лишь ID-номер и имя, и сказав, что этот человек может являться тайным информатором мятежников.

— Идемте! — холодно скомандовал Парк.

***

Заложив руки за спину, гранд-адмирал Траун вальяжно прохаживался по совещательной кают-компании. Тень его благородной осанки отражалась от ближайшей стены.

Дверь медленно открылась, и вошел конвой с пленником. Траун окинул его оценивающим взглядом:

— Здравствуйте, агент Каллас! — вежливо поздоровался он. — Присаживайтесь.

Человек сел на дальний конец длинного стола, медленно вытянув руки на его поверхность. Шестеро штурмовиков 501-го, составлявшие конвой, быстро рассредоточились по помещению, а Восс Парк остался стоять у входной двери вне поля зрения допрашиваемого.

Гранд-адмирал несколько секунд изучающе смотрел на пленника, а затем сел в широкое кресло на противоположном конце стола.

— Со времени нашей последней встречи прошло полмесяца…

***

— … и, несмотря на нынешнее положение вещей, мне приятно увидеть вас вновь, — произнес гранд-адмирал таким тоном, как будто они расстались только вчера после совместного посещения оперного театра.

Каллас чувствовал себя неуютно под пристально изучающим его взглядом пылающих алых глаз. Они как будто смотрели ему в душу. Агент был в недоумении: его руки не стали сковывать наручниками, провели мимо пыточной камеры и вывели из тюремного отсека, проводив в просторную кают-компанию. Работая с заключенными на допросе, сам Каллас даже не допускал мысли о таких поблажках. Может быть, его оправдают? Поведение Трауна не вписывалось в обычную работу других офицеров Империи, которые сначала делают, а потом думают, избивая пленника до полусмерти, и лишь затем начиная задавать вопросы.

«Сотрудничай, и суд будет честным,» — с строганием вспомнил Каллас свои же собственные слова, сказанные Гаразебу Оррелиозу в ледяной пещере GNS-11.

— Предлагаю поговорить об инциденте в Имперской Летной Академии, — вежливо перешел к делу Траун, будто обсуждая сюжет оперы. — Расскажите, что dы делали после того, как отконвоировали кадетов Кливиана и Антиллеса в камеру.

«Понеслась!» — подумал Каллас:

— Я подготавливал IT-O для допроса на случай, если метод губернатора Прайс не дал бы результатов.

Глаза Трауна медленно сощурились:

— Вам знакомо имя Сабин Врен?

— Да, сэр. Это мандалорская девушка, член команды повстанческого корабля «Призрак».

— …с которой вы всенепременно встречались на поле боя, агент Каллас, — с готовностью подсказал Траун.

— Д… так точно, сэр, — кивнул допрашиваемый.

— Как же получилось, что агент Имперского Разведывательного Бюро, обладающий феноменальной памятью на лица, как я прочитал в вашем досье, не смог опознать в кадете SS-36 шпиона повстанцев?

— Внешность кадета не подходила под описание названного вами повстанца. Цвет волос…

— Вы ведь проверяли ID-карты каждого обучающегося в Академии? — быстро перебил гранд-адмирал.

— Так точно, но ее ID…

— …оказался поддельным, — вновь закончил за него Траун.

— Никак нет, сэр. Проверка кода показала, что…

— Моя проверка обнаружила интересную вещь: ее ID-карта была перепрограммирована сразу после побега. Мы теперь не можем узнать, что было записано на ней до того. Может быть поддельный код?

— Возможно, действовал хакер, сэр, — уверенно сказал Каллас, не поддавшись на провокацию.

— Или кто-то аккуратно подчищал следы, — задумчиво предположил синекожий экзот. — Зачем вы взломали личный датапад Губернатора Прайс?

«Включил тяжелую артиллерию» — подумал Каллас.

— Когда я вернулся в камеру, где губернатор должна была допрашивать мандалорку, то увидел ее тело и тела двух оглушенных штурмовиков. Сзади подошла Сабин Врен и, пригрозив меня пристрелить, велела отдать ей коды доступа от всех дверей.

— Вы включили сирену?

— Так точно, как только меня оставили в отсеке пять.

— С момента открытия двери до запуска сирены прошло три минуты. Интересно, не так ли? — пронзительные глаза Трауна впились в невозмутимое лицо Калласа.

— Я потерял сознание в результате удара прикладом винтовки по голове, а как только пришел в себя, сразу включил сигнал тревоги, — как можно более убедительно соврал он.