Англия, 1801 год

– Моя последняя трапеза, – вздохнул лорд Джон Тремон, вонзая нож и вилку в толстый кусок мяса на своей тарелке. – Но она по крайней мере великолепна.

– Полагаю, Джек, этому способствует то, что за все плачу я, – сухо заметил его лучший друг Александр Денфорд, барон Седжуик.

– Ты мне кое-чем обязан, – ответил Джек, прежде чем отправить в рот следующий кусок.

– Я обязан тебе? – рассмеялся Алекс. – Ладно, я не из тех, кто предъявляет счёт своим друзьям, но я действительно не представляю, чем обязан тебе. – Он снова наполнил свой бокал из бутылки, которую принёс им хозяин трактира. Вино было французское, очень дорогое, и Алекс знал, что лучше выпить несколько бокалов, прежде чем его друг решит наброситься на изысканный напиток с тем же рвением, что и на ростбиф. – Я подписал довольно много твоих счётов от Уайта за прошлый месяц.

– Карманные расходы, – отозвался Джек, помахав рукой.

– А браслет, который я купил для леди сомнительной репутации, потому что ты боялся, как бы она не ушла к старому Амберкромби?

– Это был вопрос чести. – Джек принялся за следующий кусок мяса. – Кроме того, разве можно себе представить, что я так старомодно потеряю любовь Камиллы? – Он пожал плечами и взглянул на бутылку бордо.

– А что скажешь о той паре лошадок, которых ты намеревался купить, но у тебя не хватило нахальства? – Алекс лёгким движением отодвинул бутылку подальше от друга.

– Сила обстоятельств, дружище, – усмехнулся Джек. – Во всяком случае, это не больше того, что я сделал бы для тебя.

– Разница только в том, что у меня есть деньги на все эти обстоятельства, а у тебя нет.

Рука Джека, в которой он держал вилку, замерла в воздухе между его ртом и тарелкой.

– Седжуик, что, чёрт возьми, происходит? Сегодня вечером ты говоришь, как мой брат-паралитик. Что привело тебя в такое отвратительное настроение?

– Ничего. Но я всё же не понимаю, чем обязан тебе.

– Ты забыл о своей дорогой жене, об Эммелин? – Усмехнувшись, Джек подался вперёд. – Без меня ты никогда не заслужил бы её нежного обхождения. Думаю, за это ты мне многое должен.

На этот раз рассмеялся Алекс:

– Ты считаешь, что я обязан тебя благодарить за свою жену? Немного нагло, однако. – Он наполнил бокал друга вином. Джек Тремон был пьяницей, транжирой и греховодником, но, несмотря на это, более верного друга у Алекса никогда не было.

– Я думаю, твоя женитьба гениальна и поэтому стоит постоянного вознаграждения, – сказал Джек, шутливо салютуя поднятым бокалом, главным образом самому себе.

«Кое-чего стоит», – подумал Алекс и сказал:

– Мой брак удачен, потому что у меня хватает ума и средств его поддерживать. Как тебе должно быть известно, успех его обеспечен благодаря моей расчётливости и предвидению. Ты помог ускорить его появление на свет.

– Седжуик, – фыркнул его друг, – ты самый нудный человек на земле. «Расчётливость и предвидение», как же! Эммелин – самое лучшее, что когда-либо тебе доставалось. Ока не даёт тебе превратиться в полного зануду.

– Я не зануда, – возразил Алекс, расправив плечи. – И знай, что некоторые считают меня чересчур легкомысленным.

– Кто? – поинтересовался Джек. – Столетняя матушка Амберкромби?

Снова отодвинув вино подальше от Джека, Алекс взглянул на друга, и они оба искренне рассмеялись.

– Вероятно, меня воспринимают не как самого легкомысленного человека, – согласился Алекс, – но я должен считаться со своим положением и ответственностью перед семьёй.

Он не имел ни братьев, ни сестёр, но у него была куча кузенов, кузин, тётушек и дядюшек, которые зависели от его помощи. Он предоставлял им жильё и кормил не только их, но ещё и своих арендаторов и слуг. Это была ноша, которую Седжуик принял на себя со всей ответственностью и гордостью, хотя частенько завидовал положению своего друга – третьего сына и скорее всего не наследника. Наследством Джека в основном будет жизнь, полная скандальных воспоминаний и неисполненных обещаний.

– Боже! – Джек содрогнулся. – «Положение и ответственность» – не выношу этих слов. – Он допил бордо и подвинул вперёд пустой бокал. – Предлагаю сменить тему, потому что ты все больше и больше напоминаешь Паркертона. Весьма скверно, что он вызвал меня домой для ежегодного отчёта. Смею сказать, что никто не проверяет счета с более мучительной въедливостью, чем мой брат. – Джек взял ещё кусок ростбифа. – Кстати, как поживает дорогая Эммелин? Ты даже не знаешь, сколько раз я ругал себя за то, что сам не женился на этой девчонке.

– К счастью, существует только одна Эммелин, – заметил в ответ Алекс.

– Сейчас она в Лондоне или в Уэстморленде?

– Ты сам знаешь ответ. – Алекс посмотрел на дверь: та была лишь прикрыта, но, по-видимому, за ней никто не стоял.

– Нет, правда не знаю. – Джек откинулся на спинку стула. – Я хочу сказать, когда ты в Лондоне, предполагается, что милая девочка с нетерпением дожидается твоего возвращения в Уэстморленд. А когда ты дома, в имении, твоя семья уверена, что она в Лондоне. – Джек ухмыльнулся. – Вот я и пытаюсь отгадать загадку: где находится девочка, когда ты в другом месте?

– Именно поэтому ты никогда не смог бы устроить такой брак, – засмеялся Алекс. – Скажу ещё раз: расчётливость и предвидение. – Он постучал пальцем по виску. – Существуют причины, по которым я женился на Эммелин, а не ты.

– Чёрт бы побрал столь самодовольную уверенность! Ты сохраняешь собственную шкуру потому, что твоя бабушка остаётся жить на севере. Представляешь, если она когда-нибудь приедет в Лондон и обнаружит, что Эммелин – не больше чем плод твоего воображения?

Алекс не сомневался, что этого никогда не произойдёт, и не беспокоился, что почтенная леди узнает правду.

Эммелин Денфорд, леди Седжуик, получила жизнь однажды ночью пять лет назад после многочасового застолья Алекса с Джеком. Нельзя сказать, что Алекс часто напивался, но в тот раз он был в дурном настроении, а друг предложил ему на один вечер избавиться от мучивших его проблем – тем более когда Алекс объявил, что на следующее утро уезжает из города. Джек горячо возражал против этого, потому что кто же будет оплачивать его выпивку и долги, если лучший друг покинет Лондон?

Но Алекс устал от назойливого внимания матерей, озабоченных замужеством своих дочерей, и от хитрых девушек. Казалось, все женское население Лондона соответствующего возраста завлекало его, надеясь в этом сезоне увидеть женатым. Не имел никакого значения всем хорошо известный факт, что бароны Седжуики довольно непредсказуемы, когда дело доходило до женитьбы, и если вообще женились, то поздно. Порой причиной этому была страсть к путешествиям, как у его деда, который провёл большую часть жизни в армии и, уже сделав карьеру, получил в наследство титул от кузена, никогда не бывшего женатым.

Возможно, Алексу просто следовало взять за правило вообще избегать Лондона во время сезона, как делал его отец.

Алекс прекрасно понимал, что всех привлекает его старинный и почётный титул, огромные владения на севере и состояние, достаточное для содержания чрезмерно расточительной жены и её родни, и что все это слишком большой соблазн для матерей, имеющих незамужних дочерей.

– С этим придётся что-то делать, дружище, – сказал Джек. – Тебе нужно жениться. Таким образом ты сбросишь кошек со своей спины.

– Жениться? – ужаснулся Алекс. Он не был уверен, что смог бы пойти на такое. Безусловно, речь шла о моральном долге, но что-то удерживало его от решительного шага. Кроме того, он был убеждён, что жена обязательно примется переделывать его великолепно устроенную жизнь. – Я скорее соглашусь с тем, что наследником станет Хьюберт, – объявил он.

– Никогда! – Джек с жадностью осушил бокал дорогого шампанского. – По-твоему, Хьюберт захочет оплачивать мои счета? Думаю, нет! – Он замолчал и запустил руку в волосы. – Что ж, ты против женитьбы, но почему бы не обзавестись женой? Придумать, так сказать. Держу пари, если ты поместишь объявление в «Пост» и сообщишь миру, что женился, все оставят тебя в покое.