Или Хаджар?

Или… Фридландер-Бей?

Вот теперь я рассуждаю, как попавший в город магрибский «некультурный крестьянин», каким все они меня считали. Я прогнал все эти мысли, вышел из номера и спустился в лифте на первый этаж, в интимный полумрак бара. Почти никого. Неудивительно: во-первых, туристы не очень-то жаловали город, а во-вторых, это дорогой и респектабельный отель. Я окинул взглядом стойку; за ней сидели трое, о чем-то оживленно беседующие вполголоса. Четыре столика справа были заняты посетителями, в основном, мужчинами. Тихо играла музыка: прокручивали мелодии в европейском или американском стиле. О замысле дизайнера можно было судить по оштукатуренным стенам, выкрашенным бледно-розовой и оранжевой красками, и расставленным всюду горшкам с папоротниками. Бармен вопросительно поднял брови, и я заказал свою обычную смесь: джин и бингара со льдом. Вышло просто великолепно, все ингредиенты в нужных пропорциях, именно так, как мне нравилось. Что ж, даже чопорный космополитизм имеет свои положительные стороны…

Я расплатился и не спеша, с наслаждением потягивал свой напиток. Но мрачные мысли меня не оставляли. Не пойму, почему я решил, что поход в бар поможет забыть обо всех проблемах? И тут ко мне плавно, словно плывя по воздуху, приблизилась ОНА. Вот и недостающий ингредиент! Труди двигалась так, словно спала на ходу или здорово накачалась наркотиками.

— Ты не будешь против, если я сяду рядышком?

— Ну конечно нет. — Я умильно улыбнулся, хотя в голове уже роились тысячи вопросов.

Труди заказала шнапс с мятой. Господи, я мог бы поспорить на полсотни, что она выберет именно это! Я заплатил за выпивку и в награду получил еще одну обворожительную улыбку.

— Ну, как ты себя чувствуешь после всех мытарств? — спросил я осторожно.

Она сморщила носик:

— Нормально, Марид! Что ты имеешь в виду? Какие мытарства?

— Ну, после того, как отвечала целый день на вопросы этих типов из полиции.

— О, они вели себя очень деликатно; такие милые!

На несколько секунд я потерял дар речи.

— А как ты нашла меня? — опомнился я наконец.

Она обвела рукой бар:

— Ну, я ведь знала, где ты остановился. Ты ведь сам привел меня сюда сегодня, помнишь? А потом твое имя…

— И ты сразу меня узнала? Несмотря на то, что никогда не видела одетым таким образом, без бороды?

Она ответила выразительной улыбкой, которую женщины обычно употребляют вместо фразы: «Мужчины такие недотепы!»

— А ты не рад меня видеть? — спросила она, излучая душевную боль и оскорбленные чувства; это так хорошо получается у милашек ее типа! Я снова потянулся за стаканом.

— Одна из главных причин, почему я спустился в бар, — надежда снова увидеть тебя. — И вот я здесь! — Мое сердце разрывается от счастья, — сообщил я. — С твоего разрешения, я ненадолго отлучусь. Я ведь опередил тебя на целых две порции…

— Конечно, все в порядке.

— Спасибо. — Я добрался до туалета, закрылся в кабинке и отцепил от пояса телефон. Назвал код Оккинга. Незнакомый голос сообщил, что он в своем кабинете, но уже заснул и разрешил будить его в самых экстренных случаях. У меня экстренный случай? Я ответил, что вряд ли, однако, если окажусь не прав, снова свяжусь с Оккингом. Попросил позвать Хаджара. Он на выезде, занят важным расследованием чего-то там. Я позвонил ему домой.

Ответа долго не было. Может, сержант и вправду занят, иди просто разминается?

— Ну, что там еще? — прорычал он наконец.

— Хаджар? Ты так тяжело дышишь… Накачиваешь мускулы, или что-то в этом роде, а?

— Кто говорит? Откуда у тебя мой…

— Одран. Оккинг уже отправился баиньки. Слушай, что интересного рассказала тебе блондиночка Сейполта?

Молчание. Когда голос сержанта снова прорезался, в нем было чуть-чуть больше дружелюбных ноток.

— Труди? Мы ее отключили, залезли в мозг поглубже, порылись там хорошенько, а потом привели в чувство. Она ничего не знает. Это нас насторожило, и мы повторили процедуру. Нельзя так мало знать, как она, и выжить. Но девочка чиста, Одран. Шесты для шатра — и те лучше разбираются в жизни, но все, что она знает о Сейполте, это как его зовут.

— Тогда почему она жива, а Сейполт и остальные стали трупами?

— Убийца не знал, что девочка находится в доме. Ксаргис Хан затрахал бы ее до белого каления, а потом, возможно, убил. Но ей повезло:

Труди была в своей комнате, решила вздремнуть после ленча. Не может вспомнить, заперла она дверь или нет. Осталась в живых, потому что не входила в число постоянных обитателей дома и гостила у Сейполта всего несколько недель.

— Как она приняла страшные новости? — Мы скормили ей все это, пока она была без сознания, и сняли эмоциональную реакцию. Получилось так, словно она прочитала о случившемся в газете.

— Хвала Аллаху, вы, ребята, проявили необычную для полицейских деликатность. Когда она ушла, вы приставили к ней «хвост»?

— А ты видишь «хвост», Одран? Это меня здорово задело.

— Почему ты так уверен, что я сейчас с Труди?

— Зачем же ты звонишь мне среди ночи? Ладно, лопух, насколько мы можем судить, она чиста. По крайней мере, перед законом. Что касается остального, извини, ничем помочь не могу, мы ей анализ крови не делали, так что решай сам, стоит рисковать или нет. — Хаджар повесил трубку.

Я скорчил гримасу, прицепил телефон к поясу, вышел из своего укрытия и вернулся к Труди; допивая свою смесь, я рыскал глазами по бару, стараясь найти легавого, следящего за девочкой, но подходящих кандидатов не увидел. К тому времени, когда стакан опустел, я решил, что, по всей вероятности, «хвост» к ней не приставили. Мы отправились к стойке, выпили по паре коктейлей, и это сблизило нас еще больше. Примерно к полуночи Труди наконец решила, что пора переходить от духовной близости к физической.

— Как здесь шумно, правда, Марид? — проворковала она.

Я молча кивнул. В баре, кроме нас, оставалось всего три человека, включая кусок деревяшки, называвший себя барменом. Настало время, когда один из нас просто обязан был сказать какую-нибудь глупость, и Труди удалось меня опередить. В этот момент я принял два важных решения: послать подальше всякую осторожность и хорошенько проучить Ясмин. Слушайте, я здорово набрался, мне было грустно и одиноко, а Труди казалась такой лапочкой, и к тому же настоящей красоткой… Что еще нужно человеку?

Когда мы поднялись в номер, Труди сладко улыбнулась, поцеловала меня медленно, сочно, так, словно утро наступит тогда, когда мы ему разрешим…

Затем сообщила, что теперь ее очередь использовать ванную комнату. Я подождал, пока она закроет дверь, связался с дежурным и попросил, чтобы меня разбудили в семь утра. Потом вытащил маленький игломет, привел постель в порядок и быстро спрятал оружие. Показалась Труди: она расстегнула все пуговицы, все крючочки на одежде, как бы распахнулась передо мной. На лице ее играла уверенная хозяйская улыбка. Единственная мысль, промелькнувшая в мозгу в этот момент: первый раз в жизни придется спать с оружием под подушкой.

— О чем ты задумался? — спросила она.

— О том, что ты выглядишь очень неплохо для настоящей девочки.

— Тебе не нравятся настоящие девочки? — прошептала она, щекоча шелковыми губами мое ухо.

— Просто довольно давно не встречался с ними. Так уж получилось.

— Тебе больше нравятся мальчики? — шепнула она, но мне было уже не до разговоров…