– Она пострадала? Можно, я поеду с тобой?

– Нет! – рявкнул он, глядя прямо перед собой. – Ты не можешь поехать со мной. Как ты вообще можешь об этом спрашивать? Моя сестра в реанимации. Она без сознания. Я должен немедленно ехать к ней, и мне нужно, чтобы ты вышла из машины.

Раш был напуган. Я видела, как ему больно, и хотела просто быть рядом, чтобы он не страдал в одиночестве.

– Раш, пожалуйста, позволь мне поехать с тобой…

– Выйди из машины! – крикнул Раш так громко, что у меня зазвенело в ушах.

Не глядя, я нащупала ручку дверцы и схватила свою сумочку.

Продолжая смотреть прямо перед собой, Раш завел машину. Он так крепко вцепился в руль, что костяшки пальцев стали такими же белыми, как лицо. Я хотела сказать еще что-то, но он был в таком состоянии, что я боялась его реакции. Он не хотел ни слушать, ни смотреть на меня.

Усилием воли я заставила себя не расплакаться при нем. В тот момент это точно ему было не нужно. Как можно быстрее я выбралась из машины. Раш дал задний ход, когда я еще не захлопнула дверцу, и выехал обратно на дорогу. Я стояла и смотрела, как он уезжает. И ничем не могла ему помочь. Он не хотел, чтобы я была рядом.

Теперь, оставшись одна, я больше не сдерживала слезы. Раш страдал. Я сочувствовала ему всем сердцем. Как только он доберется до места и увидит Нэн, он мне позвонит. Мне оставалось только верить в это. Я хотела позвонить ему сама, хотела попросить, чтобы он поговорил со мной, но у меня еще звенело в ушах от его крика и щемило сердце от его слов.

Наконец я повернулась и посмотрела на дом. Большой и темный. Без Раша он был для меня чужим. Я не хотела оставаться там одна. Можно было бы поехать к Бети, но как добраться туда без машины? Напрасно я от нее съехала. Слишком поторопилась. Все произошло слишком быстро. С Рашем все происходило слишком быстро. Теперь мне предстояло очередное испытание, и я не была уверена, что готова к нему. Пока не готова.

Звонить Бети и просить ее подвезти меня до работы тоже не хотелось. Пришлось бы рассказывать о том, что Раш бросил меня одну, ведь моя чуткая подружка обязательно заподозрит что-то неладное, а мне от ее проницательности станет еще хуже. Я понимала страх Раша, понимала, почему он накричал на меня и уехал, но Бети вряд ли бы его поняла. Во всяком случае, я думала, что она не поймет. Раш снова завоевал ее благосклонность, когда надел кольцо мне на палец, и я хотела, чтобы так все и оставалось.

Я открыла сумочку и вдруг поняла, что, уходя из дома, не взяла ключи. Раш подвозил меня на работу, и я не думала, что они мне понадобятся. Я снова посмотрела на темный дом и даже почувствовала некоторое облегчение оттого, что мне не придется ночевать там одной.

Клуб находился всего в трех милях отсюда, можно и пешком дойти. А Бети живет в двух шагах от клуба. Вечерний бриз немного охладил мои эмоции. В конце концов, все можно было решить. Я повесила сумочку на плечо и зашагала по подъездной дорожке к шоссе.

Путь к дому Бети занял примерно час с четвертью. Машины ее на стоянке не было. Она вполне могла остаться на ночь у Джейса. Об этом я не подумала. Я остановилась и посмотрела на закрытую дверь. На обратную дорогу сил не было. Надо было все-таки позвонить Бети и попросить ее подвезти меня. Теперь я расплачивалась за свою упертость.

Я наклонилась и приподняла коврик у двери. Там лежал запасной ключ. Наверное, Бети после моего отъезда вернула его на место. Она перестала прятать ключ под ковриком только потому, что я ее об этом попросила. Это было очень кстати. Я не сомневалась в том, что Бети вернется только завтра, так что мне не обязательно было ей все рассказывать сегодня вечером.

Ключ я взяла с собой в квартиру, а там сразу пошла в ванную принять душ. Раш настоял на том, чтобы моя кровать осталась у Бети, и теперь я была благодарна ему еще и за это.

На работу я вышла, так и не сказав Бети, что вынуждена была переночевать у нее. Она, конечно, не одобрила бы мою скрытность, но мне не хотелось отвечать на вопросы или выслушивать ее мнение по этому поводу.

В подсобке я переоделась в свежую униформу и пошла в кухню. На пороге стоял Вудс.

– Я тебя искал, – сказал он и кивнул в сторону своего офиса. – Нам надо поговорить.

Он наверняка знал о Нэн. Я была уверена, что в клубе уже все знают о случившемся. Вудс хотел расспросить меня о ней? Я надеялась, что нет. Если бы я призналась, что ничего не знаю, это могло прозвучать так, будто мне все равно. Мог ли Раш думать, что мне все равно? Может, я все-таки должна была ему позвонить? Это ведь он сейчас страдал. Его реакция прошлым вечером напугала меня, но, если он во мне нуждался, я должна была переступить через это.

– Ты хоть спала ночью? – спросил Вудс на ходу, оглянувшись на меня.

Я кивнула в ответ. Мне, конечно, было не до сна, но все-таки удалось немного вздремнуть. Три мили пешком настолько меня вымотали, что, как только я легла на кровать, усталость дала о себе знать.

Вудс открыл дверь в свой кабинет, пропуская меня. Я прошла вперед и встала рядом с креслами. Вудс присел на край стола напротив меня и скрестил руки на груди.

Внимательно посмотрев на меня, он нахмурился. Я запаниковала. Может, дело не только в Нэн. Неужели я сделала что-то не так?

– Сегодня утром мне звонил Грант. Он в больнице, и он о тебе волнуется. Сказал, что Раш приехал посреди ночи, злой как черт. В первый раз в жизни они с Нэн не разговаривали друг с другом, и вот она в больнице в таком состоянии. Раш очень тяжело все это воспринял. А Грант беспокоится, как он уехал от тебя и все ли у тебя в порядке.

При мысли о том, что Раш страдает, а я ничего не могу для него сделать, у меня сжалось сердце. Он не звонил, и поэтому я решила, что он не хочет со мной разговаривать. Это из-за меня он разругался с Нэн. Из-за меня он уже несколько недель с ней не общался. Слезы щипали мне глаза. Мне очень хотелось, чтобы это было не так, но Рашу сейчас было вдвойне тяжелее по моей вине. Если бы они не поругались из-за меня, его сейчас не мучила бы совесть, а я не сомневалась, что это именно так.

Вот почему наш союз с Рашем не имел будущего. Так чудесно было притворяться, будто сказка вдруг стала реальностью. Но все это лишь мечты. Мы могли тянуть время, но жизнь рано или поздно поставила бы нас перед фактом: я не из его мира. Сейчас Раш нуждался в своей семье. Я не была его семьей. Меня даже не приняли его родные. Я навсегда останусь для них чужой.

– Я… я не знаю, что мне делать, – глотая слезы, призналась я.

Я не хотела, чтобы Вудс видел мои слезы. Никто не должен был видеть, как я плачу.

– Он любит тебя, – мягко сказал Вудс.

Я даже не была уверена, что он сам верит в то, что говорит. Может, Раш и думал, что любит меня, но как он мог сохранить свое чувство после того, что случилось? Я стала причиной его разрыва с Нэн, и теперь он мог потерять ее навсегда.

– Любит ли?

Этот вопрос стоило задать себе, а не Вудсу.

– Да. Я никогда не видел, чтобы он относился к кому-то так, как к тебе. А теперь… Следующие несколько дней, а может и недель, смотря сколько это продлится, тебе может показаться, что это не так. Но он тебя любит. Я говорю это не из-за Раша. Он тот еще говнюк, и я ему ничего не должен. Я говорю это ради тебя. Ты должна это знать. Это правда, и я знаю, что тебе сейчас надо это услышать.

Я покачала головой. Сейчас мне было нужно совсем другое – все обдумать и решить, что будет лучше для меня и моего ребенка. Могу ли я привести ребенка в семью, которая никогда его не примет? Если я для них всегда буду чужой, как может стать родным мой ребенок?

– Верить мне или не верить – твое дело. Но если тебе что-нибудь понадобится, можешь на меня рассчитывать. Я знаю, у Раша в гараже полно машин, но, если ты не хочешь ими пользоваться, я сам могу подвезти тебя к доктору или в магазин. Просто позвони, когда будет нужно.

Мой следующий визит к врачу был назначен через пять дней. В дом Раша я попасть не могла, и он не показал мне, где держит ключи от машин, да и не давал разрешения ими пользоваться.