Альдо мог бы отделаться ответным комплиментом, но он только решительно пожал протянутую ему руку.

— Согласен на завтра! При одном условии: раз лошадей не будет, вы не заставите меня добираться туда вплавь?

Он думал пошутить, но полковник, став серьезным, как Папа Римский, проговорил:

— Посмотрим по обстоятельствам, хотя исключать этого нельзя.

Сказать, что поместье было импозантным, значило бы ничего не сказать. На самом деле оно было красивейшим на острове. Маленький дворец, немного напоминавший Альгамбру в Гренаде, располагался на самом краю северной точки Элефантины и утопал в зелени. Он находился на одном уровне с островом Китченер[58], куда можно было к тому же добраться на частном пароме, ходившем от острова к городской набережной и обратно. На нем и приплыли на остров полковник Сэржент с Альдо. Они сразу же двинулись вдоль стен, огораживающих поместье. Никто им не препятствовал, и им показалось, что физически проникнуть внутрь не составляло вообще никакого труда. Да только все равно без разрешения хозяев было не обойтись: выяснилось, что во дворе было полно слуг в бело-красных одеяниях.

— Если Адальбер там, то его охраняют лучше, чем Английский банк! — вздохнул Морозини. — Не сомневаюсь, что по ночам эти слуги спят повсюду, как принято в этой стране.

— Некоторые приходят из нубийской деревушки, которая находится неподалеку, на южной стороне. Но и в доме, должно быть, их остается целый полк. Бывший деверь короля всегда стремился показать свою значимость, хотя бы внешне, потому что, как я думаю, их состояние не соответствует апломбу. Он любит играть по-крупному, но втихомолку поговаривают о его значительных проигрышах. Что, впрочем, вовсе не мешает ему ни в грош не ставить губернатора.

— Он что, считает себя вне закона?

— Именно так! Я же говорил вам, это разбойник, и если он захватил вашего друга, а все факты подтверждают именно это, то он ни за что не отпустит его без торга.

— Почему же тогда у нас никто до сих пор не потребовал выкуп?

— Если позволите употребить рыбацкий термин, то скажу, что он хочет уморить рыбу.

— Рыба — это я?

— Мне казалось, что после истории с жемчугами вы в этом уже не сомневаетесь. Вот что значит мировая известность!

Альдо немного помолчал, а потом спросил:

— Зачем вы меня сюда привезли?

— Чтобы вы сами убедились в масштабах задачи. Если бы я просто рассказал вам, вы бы мне не поверили.

— Возможно, не поверил бы... На самом деле я уж и не знаю, что теперь делать...

Князь думал еще и о том, как это любезному полковнику 17-го полка гуркхов в отставке, которого он считал обычным туристом, удается владеть таким количеством информации, но предусмотрительно предпочел промолчать. Правда, по словам его супруги, от зятя Гордона Уоррена можно было ожидать чего угодно.

— Ясно одно, — сказал он вслух, — я хочу отыскать Видаль-Пеликорна, не дожидаясь его смерти. Что бы вы мне посоветовали?

— Подождать! Я знаю, что это раздражает, в особенности когда ждешь вдали от привычных мест, но наверняка наступит день, когда похититель объявит о своих требованиях. И действовать нужно будет только в этот момент!

— В одиночку идти против бандита, который, используя свое положение, может задействовать все ресурсы этой страны? — с горечью проговорил Альдо.

— А обо мне вы забыли? Кроме того, скажу вам следующее: Ассуари презирает губернатора Махмуд-пашу, но тот в свою очередь его ненавидит. Он, конечно, не светило, но я почти уверен, что если обратиться к нему и объяснить, в чем дело, то он мог бы счесть это... очень забавным и воспринять как возможность заодно избавиться от своего врага! А этот человек ужасно любит развлечения!

Альдо поразило это невольно вырвавшееся «обо мне вы забыли?».

— У Англии ведь здесь очень сильное влияние, не так ли?

— Она могла бы стать всемогущей, если бы не наводила в Египте свои порядки. Ведь здесь множество встречных течений, иногда даже скрытых, и от этого они особенно опасны.

— А на вас хоть немного распространяется это могущество?

Лицо полковника, обожженное солнцем Индии, теперь приобрело красновато-кирпичный оттенок:

— На меня? Я всего лишь старый отставной солдат, который еще не утратил вкуса к путешествиям. Мы с женой всегда хоть один зимний месяц проводим здесь, в Египте. Клементина без ума от Асуана, а у меня нет причин отказывать ей в удовольствии бывать в этих местах. Со временем мы тут со всеми перезнакомились, в том числе завязали отношения и с Махмуд-пашой.

«Как бы не так», — непочтительно подумал Морозини, все более и более удивляясь этому, буквально свалившемуся с неба, ценному и всезнающему компаньону, который оказался просто незаменимым в сложившейся ситуации. Тот тем временем подал голос:

— Что бы вы сделали, если бы находились на родной земле, а не в подвешенном состоянии бог знает где?

— Организовал бы вылазку в стан врага, — тут же ответил Альдо, не без тоски вспомнив Теобальда и Ромуальда, двух исключительно полезных близнецов, находившихся на службе у Адальбера. — Нет ничего лучше слуги, обученного должным образом. Но в этих краях, сдается мне, некому поручить столь деликатное дело. Разве что...

— О ком вы подумали?

— Ну разумеется, о господине Лассале! Он здесь давно и отлично знает всех и вся...

— Я с вами не соглашусь! Он европеец, как и мы с вами, и поэтому, как все прочие европейцы, не может быть уверен в своих слугах на все сто! Придется подкупать кого-нибудь из челяди Ассуари. Но ведь он тоже не брал на службу кого попало! Здесь неподалеку, в нубийской деревушке, новых кандидатов на службу хоть пруд пруди!

— Впору отчаяться! — вздохнул Альдо. — Дорого бы я дал, чтобы узнать, что на самом деле происходит за стенами его дома. Интуиция подсказывает мне, что Видаль-Пеликорн где-то неподалеку. Но как убедиться в этом? О, это бездействие меня убьет!

— Экие же вы, право, латиняне, лирики! Лучше думать о том, что безвыходных положений не бывает. Просто нужно найти правильное решение. А для этого надо еще подумать.

Вернувшись в отель, Альдо расстался с полковником: тот отправился на поиски жены, а князь пошел к Мари-Анжелин, занятой чтением на террасе. Прием ему был оказан довольно прохладный.

— Хорошо прогулялись? — спросила она, не отрывая глаз от книги.

— Можно сказать и так.

— Правда, он симпатичный, этот полковник?

— Необыкновенно. К чему вы клоните? И, кстати сказать, почему вы одна? Где тетушка Амели?

— Уехала за покупками с леди Клементиной.

— А вы остались? Что, сегодня не акварельный день?

Она с шумом захлопнула книгу и возмущенно воззрилась на него:

— Не акварельный! Никакого рисования и никаких других занятий! Я никак не пойму, отчего это вы сами заделались туристом, в то время когда наш Адальбер...

Она осеклась, всхлипнула, и из ее глаз потекли слезы. Мари-Анжелин выглядела такой несчастной, что Альдо даже не смог рассердиться. Забрав у нее книгу, он взял ее руки в свои:

— Ну что вы еще выдумали! Что я поехал кататься по реке или сыграл с Сэржентом партию в гольф?

Вместо ответа она только пожала плечами. Заметив это, он улыбнулся:

— Как же вы меня плохо знаете, Анжелина, раз так расстроились! Мы как раз ездили на разведку. Полковник, как и я, думает, что Адальбера похитил Ассуари; он захотел показать мне их родовой замок на острове Элефантина. Мы с ним пытались найти возможность его «посетить». Но напрасно: там полно слуг.

Едва он начал излагать подробности, Мари-Анжелин сразу же оживилась. План-Крепен снова сделалась настоящей План-Крепен.— А может, добавить туда еще одного слугу? И такой массе людей легко остаться незамеченным.

— Вы имеете в виду слугу, засланного нами? Но в этом захолустье никому нельзя довериться! Мы не во Франции, и близнецы Адальбера, которые приходили нам на выручку, очень далеко.

— И все-таки можно попробовать!