- Извини, - произнёс я, чем удивил Элизабет. Мы оба знаем, что я не часто извиняюсь. - Моя злость - не повод хамить тебе.

Паррис недолго поглядела на меня, потом выдохнула.

- Я не могу ничем помочь с Томми,- сказала она, заметно смягчившись.- Мне жаль, - прозвучало искренне и человечно. Я сглотнул, мигнув увлажнившимся взглядом. - Если ты решишь, какой дорогой пойдёшь дальше, то я подскажу тебе, как не заблудиться. Это всё. Если не хочешь решать, то можешь идти.

Я чувствовал себя предателем. Потому что я пришёл к ней из-за него, но готов быть эгоистом, урвав что-то для себя. Я чувствовал себя предателем, потому что поддался на уговоры ведьмы. С тех пор, как она сказала «благо», у меня в душе бабочки чёртовы порхают! Задавить бы их всех! Как всегда - я хочу и боюсь. Я понимаю, что когда встречу её, то максимально приближусь к своей смерти. И понимаю, что сделаю ей больно. Я не могу так с ней поступить... не могу. Не хочу делать ей больно, но... мы все эгоисты, разве не так?

- Как её зовут? - спросил я. Элизабет молча повела бровью. - Если я выйду на ту дорогу то, в каком году я её повстречаю? - И снова тишина. Классика жанра - только Элизабет может рассказать всё, при этом ничего толком не сказав. В этом деле нельзя быть конкретным, иначе можно искалечить всю жизнь человеку своими словами. Элизабет будто не знает или знает, но издевается надо мной! Как меня разъедает нетерпение изнутри. Я не хочу ждать год, два, пять лет. Сколько ещё ждать? Сколько блуждать в темноте? И сколько времени нам будет отведено? - Даже идя по кольцу, я могу свернуть с верного пути. Так ведь? - уточнил я. - Как мне не пропустить её и узнать в толпе, если ты не говоришь ни имени, ни года встречи?

Ведьма недолго потомила меня в молчании, сверля взглядом голубых глаз.

- Ты решил?

Я не сразу ответил. Закивал.

- Я хочу её встретить. - Ведьма удовлетворённо хмыкнула. А потом вскинула рукой, кинув в меня электрическим комком, появившимся в её руке из ниоткуда. Он прошёл сквозь кожу, обжёг моё сердце. - Аааа!! - зарычал я, схватившись за наиважнейший орган в организме. Что-то горячее расступилось по грудной клетке, казалось, что разъело кожу. Я заглянул под футболку, но ничего не обнаружил. - Ты! Ты! - заплевался я, норовя обозвать ведьму... ведьмой! Ну, или сукой! Но я посмотрел в её голубые, подобные двум алмазам, глаза. Замер на мгновение и постарался успокоиться. - Что ты сделала?

- Клеймо тебе на сердце поставила.

- Что поставила?! - ошалел я.

- На твоём сердце клеймо с её именем. Сегодня она приснится тебе, но ты не увидишь её лица. Сон будет возвращаться каждый раз, когда ты будешь к ней приближаться или наоборот отдаляться от неё. Чем ближе ты к ней будешь, тем чётче будет становиться сон и наоборот. Так ты поймёшь куда идти. Когда она окажется совсем рядом, её лицо во сне прояснится. - Продолжая заглядывать за воротник своей футболки, я хмуро исподлобья поглядывал на ведьму. Клеймо на сердце? Во, дела! - А теперь поговорим о том, что тебе нужно изменить в своей жизни, чтобы ступить на верный путь... - произнесла Элизабет с важным видом.

Глава 1

Говорят, что умирая, мы вспоминаем нашу жизнь. «Вся жизнь проносится перед глазами», говорят. Вчерашний день и то, что было год назад. Мы вспоминаем первую любовь и первую потерю, первое разочарование - всё то, что было в первый раз. А ещё мы вспоминаем то, что было в последний раз. Но лишь умирая, мы осознаём, что тот поцелуй, тот разговор, те встреча и разлука были последними. Говорят, что жизнь проносится перед глазами молниеносно, говорят, что задом наперёд. Говорят, говорят.... Люди любят говорить, не зная точно, что же там за чертой жизни. А что вы думаете о смерти? Чувствуя на своих губах холодный поцелуй пустого «ничто», ты понимаешь, что тебя забирают в неизведанный мир, где ты совсем одинок. Даже если вокруг тебя носятся люди, пытаясь помочь - ты одинок. Это твой путь и только. Это только твоя боль и твои тлеющие мечты. Ты одинок в своих чувствах, переживаниях, в своих ощущениях. Ты уходишь в пустоту - это страшно. Оставляешь после себя несколько затёртых фотографий, погибающий фикус на подоконнике пустой квартиры и воспоминания о своих глазах и улыбке. Кто-то будет плакать, кто-то выпьет за упокой, а кто-то ничего и не почувствует, но всё равно будет грустно кивать при упоминании твоего имени. На твоё место на работе придёт другой человек. Другой человек займёт место в постели твоего любимого. Другой человек поселится в твою квартиру. И все те другие люди уберут за тобой мусор - твои завядшие цветы, протухшую еду, хлам и отбросы, твои вещи. И всё. Будто никогда тебя и не было. Тлен... меня всегда страшила мысль о том, что любая жизнь - просто тлен.

ОНА поцеловала меня в губы. И секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Жизнь после смерти течёт иначе, и за считанные секунды я проживаю не одну свою жизнь. Я помню. Помню гораздо больше, чем может помнить обычный человек. Я помню, как мама говорила со мной ещё до того, как я родилась. Я помню, как кричала при рождении, и даже помню «почему». Я помню, как они смотрели на меня - мои родители... в день моего рождения. Я помню, как росла и как сказала первое слово, как впервые пошла. Я помню, как сказала Брайану в третьем классе, что люблю его. И помню, как он в ответ толкнул меня в лужу. Я помню своё детство и юность. Я помню свою нынешнюю реинкарнацию и её ответвления. Я существую сразу в нескольких реальностях и помню то, чего даже не было, но могло быть...

***

1 сентября 2002 года...

Автобус был забит в основном теми, кого я раньше никогда не видела. Все пассажиры автобуса одного возраста и из одного города - Сакраменто. Нам всем по пятнадцать лет. Хотя мне лично ещё четырнадцать, но через два месяца у меня день рождения. Было бы глупо откладывать моё поступление в специализированное учебное учреждение на год, лишь потому, что я родилась двадцать пятого октября. Из сорока пассажиров я знала поимённо только шестерых. Но те шестеро не были моими друзьями. У меня вообще никогда не было друзей, за исключением моих родителей. Не назвала бы себя замкнутой и необщительной девушкой, просто книжки мне всегда казались куда интереснее людей. Я никогда не страдала от недостатка общения с ровесниками и даже оттого, что они меня не любят. Не любят лишь за то, что я - отличница и горячо обожаема всеми преподавателями.

Ещё при входе в автобус я признала Джона Моргана. Он жил на одной улице со мной. Единственный здесь, кто меня не ненавидит. По-моему, он здесь и единственный нормальный парень, даже слишком милый и правильный, у него простые внешность и характер. Джон из тех ребят, от кого не ждёшь никакой подлянки. При этом парень не наивный, умный, честный и отзывчивый. Хотя, может быть, он только со мной такой. Не важно. Джон занял место далеко от меня - сидел в передних рядах, в то время как я заняла предпоследний ряд. Возле меня располагалась Амелия Нью́тон. Мы с ней учились в одном классе, но за все те годы говорили лишь на тему «Чего пялишься, коза?!» и всё такое в этом роде. По мне так Амелия - типичный подросток. Это тот, кто на лицо весьма мил, но выглядит и ведёт себя так, словно поклоняется Сатане. Несмотря на то, что у Амелии светлые волосы, она всё же выглядит как невеста Дьявола. Возможно, потому что она редко расчёсывает свои волосы и никогда их не заплетает, занавешивая ими половину лица. Амелия всё время жуёт жвачку, слушает рок даже на уроке, обводит глаза чёрным карандашом и одевается так, будто бы пришла на похороны рок-звезды. Вся её одежда чёрного цвета и одного стиля: повидавшие жизнь кеды, кожаная куртка-косуха, разодранные джинсы и рокерские футболки с разной символикой. Мы ехали уже около двух часов, и всё это время я слышала доносившуюся из наушников соседки долбящую музыку и чавканье, с которым она жвала жвачку. Но соседи позади меня были не намного лучше Амелии. Сабина Беннет - красивая девушка со светло-рыжими длинными волосами и желтовато-карими глазами без конца целовалась со своим парнем - Китом Монаханом. Уж не знаю, дошли они там лишь до петтинга или уже вовсю мастурбируют друг другу, но Сабина постоянно пинала и толкала спинку моего кресла. Тем временем на меня всю дорогу то и дело поглядывал не очень-то добро Том Лоуренс, расположившийся в соседнем ряду. Блондин с голубыми глазами выглядел несколько старше своих лет. Он казался весьма симпатичным, но и было нечто отталкивающее в его внешности. По характеру - лидер и бандюган ещё тот. В школе под ним была шайка отморозков, которые трясли деньги с малолеток и приставали к девчонкам постарше. За исключением Сэма Гордона, его друзей не было в автобусе, но я уверена, что Том быстро сварганит себе новую банду. По соседству с ним сидел тот самый Сэм. Голубоглазый, тихий, маленький и худенький брюнет с волосами средней длины и чёлкой. Парень он подневольный, думаю, поэтому и дружит с Томом. В принципе он безобидный, трусливый, но заслуживает уважения лишь за то, что не стал тряпичной куклой шайки Лоуренса, а каким-то образом прильнул к ним. Пусть в качестве шестёрки, но всё же.