– Вообще-то ты приговорен, – откровенно сказал я ему. – Это ты покойник, а не я, как тебе почудилось. Но исполнение я решил отложить. Если сейчас выложишь мне все, что меня интересует и о чем я буду спрашивать, то учту твое поведение в дальнейшем (я сказал это, отлично зная, что теперь его поведение будет зависеть только от меня). Свои фокусы больше показывать не будешь. Но навыки сохранишь – они, может быть, еще и пригодятся. Будешь теперь шестерить на меня просто так, за спасибо. Не бойся, с голоду не помрешь: я человек порядочный, и из награбленного оставлю тебе вполне достаточно для нормальной жизни. А вот секреты – все, что у тебя запасено и еще не реализовано – передашь мне сейчас же, после чего о них забудешь на веки вечные. Уясняешь?

Он уяснял – помимо, надо полагать, его желания. Но его как личности уже, собственно, не существовало; одна лишь видимость осталась. И каждое слово, сказанное мною, становилось частью его жизненной программы – если только то, что в нем имелось, можно было назвать таким словом. На мой же вопрос он лишь безмолвно кивнул.

– А сейчас вернемся в салон, там посидишь, отдохнешь, – позволил я ему. – Не знаю, как ты, а я люблю после работы закусить – тем более ты тут по этой части постарался…

Он меня не поддержал, но это меня совершенно не огорчило. Мы вернулись в помещение, я поднял свой стул, поставил на место, уселся и воздал должное всему, что было тут заготовлено, включая вино – но лишь из той бутылки, содержимое которой было свободно от коррективов Акрида.

Когда я закончил подкрепляться и вытер губы, он сидел все в той же позе, всякая инициатива действительно покинула его, и я решил, что перед тем, как мы расстанемся, я, пожалуй, оставлю ему небольшую степень свободы – чтобы на посторонних он по-прежнему производил впечатление нормального человека.

– Займемся делом, – сказал я ему. – Выкладывай все, что есть у тебя в голове и в сейфе. И не медли: у меня не так много времени, чтобы редактировать твое собрание сочинений – если ты захочешь пофантазировать. Голая правда – вот, что мне нужно, снимать с нее одежки мне недосуг. Он покорно кивнул. Похоже, у него не возникло даже мысли о том, что мое приказание можно не выполнить. Я снова подключился к его мику, чтобы вести запись. Акрид заговорил – монотонно, но от этого не менее интересно.

– Какое отношение ты имеешь к семенам уракары?

– Мне было поручено перевезти их на Тернару и передать там некоторым людям для продолжения операции.

– Какой операции?

– Она называлась «Детский сад».

– Каков был ее смысл?

Он ответил – медленно, монотонно, словно читал по бумажке:

– Уракара хвойная, или скорее вырабатываемый ею субстрат «ураган», является, как мне сказали, новым и эффективным средством массового воздействия на психику людей. Воздействия в достаточно узком направлении зато в планетарном масштабе.

Получив каким-то образом эту информацию, некоторые силы решили использовать ее для операции по фактическому подчинению себе – иными словами, по колонизации – независимого мира. Возможно – не одного-единственного. Понимаешь, под воздействием этой штуки люди теряют волю и желание действовать. Они чувствуют себя безмятежно, как в раю, и им становится безразлично – кто и что с ними делает. Может приходить любой – и для него не составит никакого труда взять власть. Думаю, что операция на Тернаре была лишь генеральной репетицией.

– Почему ты сделал такой вывод?

– На него наталкивает, – ответил Акрид, – просто факт: запас косточек похищен значительно позже того, как началась эта операция.

«Интересно!» – пронеслось у меня в голове. Возникает если не полная картина, то хотя бы контуры цели. Это важно.

Но еще более важно знать – кто действует. Очень немного таких сил, какие могут свободно оперировать в федеральном масштабе. С галактическим размахом.

Это могут быть власти сильнейших миров. Армага. Шинады. И даже Теллуса. Причем с равной вероятностью власти "О" и "Т". Потому что трудно сказать, какая из них сильнее.

Могут быть крупнейшие трансгалактические компании. Такие, например, как «Астрокарс», «Транскерн», «Всеметалл» или «Видеогалакт».

И наконец, никому пока еще не известные, анонимные группы авантюристов (пока у меня нет более точного определения).

– Скажи: кто за всем этим стоит?

Акрид только пожал плечами:

– Откуда мне знать? Мне поручили – я выполнил Мне заплатили. Вот и все.

– Но не может ведь быть, чтобы ты над этим не задумался!

– У меня не было желания думать, – ответил он спокойно.

Наверное, это правда, подумал я. Вероятно, перед тем, как дать такое задание, его и подчинили, сделали подобие зомбирования – хотя скорее всего и не в полной мере. Сейчас посмотрим.

– Акрид, тебя послали те же люди, что сейчас пытаются нас преследовать? Те, на берегу.

Он медленно повернул голову, поглядел в сторону суши – там суетились огоньки, Верига с командой зажгли фонарики. Орлан покачал головой:

– Я их не знаю. Работаю в одиночку, меня никто так прикрывает.

Скорее всего и это соответствовало истине. Сейчас, находясь под моим влиянием, он просто физически не смог бы соврать. Во всем, что он говорил и делал сейчас, рассудок не принимал никакого участия; только подсознание и память.

– Но кто-то ведь тебе поручал отвезти эти семена. Кто-то из синериан? Или человек извне? С Армага, с Шинады?..

Я почувствовал, как он напрягается в поисках ответа. Акрид нервно зевнул, потом еще два раза открывал рот, словно собираясь заговорить, и снова смыкал губы. Наконец произнес не очень уверенно, запинаясь:

– Ну… Мне показалось тогда, что… эти люди между собой говорили по-серпенски.

Это было неожиданным. При чем тут Серпа? Если он не ошибся, открывается новое направление для работы. А времени остается все меньше. Скверно.

Нет, что-то я, конечно, от Акрида получил, своего рода подарок. К сожалению, информация не содержит никаких указаний на то, какой именно из множества миров может оказаться объектом намечающейся, видимо, операции. И вычислить его будет не просто. Многое зависит от того, каким образом этот мир, подчинив его, собираются использовать. Как военную базу? Как жизненное пространство для излишков населения? Как источник сырья? Свалку для жизнеопасного мусора? А может быть, просто кому-то захотелось стать императором планеты, хотя бы самой захудалой?

Словом, чем дальше в лес – тем больше дров. Их уже слишком много для одного человека.

Однако оснований для пессимизма вроде бы нет. У меня впереди самое малое месяц времени, да и после того как зерна уложат в землю, им понадобится какое-то время чтобы взойти над почвой того неизвестного мира, в котором они сейчас находились и где их нужно было обязательно отыскать до истечения этого срока. Потому что когда они взойдут – их наверняка будут охранять очень бдительно.

– Ты сам видел эти семена?

– Нет. Груз был опечатан. Металлический контейнер. Тяжелый. С кодовыми замками. Я и не интересовался. Не всякий секрет стараешься заполучить. Этот был минирован.

– Контейнер?

– Нет. Информация о нем. Это у нас такой термин. Когда хочешь прикоснуться к тайне – и мозги вскипают.

Вскипают от дистантного луча – так я его понял. А может быть, и того хуже: от охранительного заклятия.

– Что еще знаешь о семенах?

– Больше ни бита.

– Ну а вообще что можешь рассказать интересного о себе, о житье-бытье?

Оказалось, что у него действительно было что рассказать – куда больше, чем я рассчитывал. И не только относительно содержания тайн, но – и это было даже важнее – много интересного касательно источников и способов, какими Акрид такую информацию добывал. Я слушал и запоминал: это могло пригодиться прежде всего мне самому.

– Так, ладно… Теперь скажи: у нас хватит хода отсюда до материка?

Акрид слабо усмехнулся, это было первой такой попыткой за последние четверть часа.

– Энергоблок почти пустой. Я давно уже не заряжал его. Я невольно посмотрел в сторону берега, уже едва угадывавшегося на горизонте. И увидел корабль. Судя по характерному силуэту – полицейский скользун. Хорошо, конечно, что не агрик.