Неподалеку два грубых механизма покрупнее. Дирижер пошлет их посмотреть, что там такое. В случае чего они его защитят.

Ибо Вселенная недружелюбна.

Люсьен стоял, освещенный фонарями лифта, и пытался увидеть хоть что-нибудь, кроме своей огромной тени. Вдруг огни передвинулись, и тень стала уменьшаться: это лифт снова пошел вверх.

Люсьен с телеоператором стояли в огромном тоннеле. Люсьену вдруг пришло в голову, что по этому тоннелю можно обойти вокруг Луны — от Северного полюса к Южному и обратно. Еще более странно было сознавать, что они стоят на самом Колесе, на опоясывающей планету хреновине, глубоко под поверхностью Луны.

— Мы не одни, Люсьен, — спокойно сообщил голос Ларри.

У Люсьена душа ушла в пятки, он медленно повернулся.

По мусору к ним приближалось блестящее серебристое существо размером с большого кролика. Оно бежало, перебирая множеством маленьких крепких ножек. Люсьен отметил, что кое-что из мусора и хлама вполне подошло бы к этому механизму. Вон те пластинки могли бы служить щитками, другие обломки напоминали какие-то детали.

Тварь копошилась в мусоре, тыча в него парой длинных изящных щупальцев. Она брала ими некоторые детали, отделяла кусочки и бросала их в щель у себя на спине. Люсьен не мог понять, рот это или отделение для хранения материалов.

— Это живое существо или машина? — спросил Люсьен, в общем-то не надеясь услышать ответ.

Телеоператор повернулся к нему, поднял механические руки, одной из них коснулся груди и спросил голосом Ларри:

— А я кто?

— Только без шуток, — попросил Люсьен.

Что-то в голосе Ларри обескуражило Люсьена.

— Я серьезно. Подумайте об этом.

Люсьен помолчал, размышляя.

— Наверное, и то, и другое. Живое существо, которое управляет машиной.

— Совершенно верно. И они, мне кажется, то же самое. Правда, с Марса поступили сведения, что иногда у них, наоборот, машины управляют биологическими существами. Может быть, харонцы не делают такого различия между живыми существами и машинами, как мы. Но это лишь гипотеза.

Тревожная мысль. Люсьен уже собирался ответить, но тут его внимание привлекло еще одно существо — оно деловито семенило по обломкам и было очень похоже на первое. Две машинки поспешили навстречу друг другу. Их щупальца соприкоснулись, каждое потянулось к щели на спине другого и принялось перекладывать к себе в копилку мелкие предметы. Щупальца мелькали над двумя телами быстрее, чем мог уследить человеческий глаз, и Люсьен не понимал, зачем машинки это делают. А когда существа наконец разошлись, оказалось, что к тому же одна машинка променяла пару собственных ног на левое щупальце другого.

— Господи! — воскликнул Люсьен. — У них неизменен лишь модуль, все же остальное взаимозаменяемо! Пошли скорее, займемся нашими гравиантеннами, пока кто-нибудь не захотел обменяться какой-нибудь частью с нами…

Телеоператор поднял сумку с оборудованием и прицепил ее себе на грудь. Пошарив в сумке, он вынул гравиантенну, ту самую, которой пользовался Ларри, чтобы найти Кроличью нору. Теперь она должна была указать им место самого интенсивного излучения, там лучше всего установить приборы перехвата.

— Черт возьми! — сказал голос Ларри. — Можно бросить радиоперехватчики прямо на поверхность, Люсьен. Гравитационное поле очень мощное.

— Вы думаете, их можно просто бросить? — переспросил Люсьен. — А эти маленькие мусорщики не испортят нам все дело?

— Мне кажется, все обойдется, перехватчики неплохо защищены, а группа перехвата только что сообщила, что уже получает отчетливые сигналы. Но все-таки нам надо…

— Посмотри назад! — выпалил Люсьен.

Телеоператор быстро обернулся.

— О Боже! — проговорил Ларри.

Сзади стояли две машины покрупнее — машины, потому что на вид их можно было безошибочно определить как роботов. У животных нет колес. По две пары колес поддерживали приземистые тела в форме горизонтально лежащих цилиндров. У каждого робота было по четыре руки-манипулятора — длинные, крепкие, блестящие штанги на шарнирах, с обоюдоострыми клешнями на конце. Роботы находились метрах в пяти от Ларри и Люсьена.

Время вдруг словно остановилось.

— Они знают, что мы здесь, — наконец проговорил Ларри.

В этом не могло быть сомнений. В позе роботов читались настороженность и агрессивность.

И тут они бросились вперед. Не успел Ларри заставить телеоператора отреагировать, как роботы были уже возле Люсьена. Один из них обхватил жуткими клешнями бронированный скафандр и поднял Люсьена высоко над землей.

В этот страшный миг Ларри видел лицо Люсьена за стеклом шлема, видел величайший ужас, отразившийся в его глазах. Люсьен тянул руку к телеоператору и, казалось, силился закричать…

Робот повернулся на колесах и быстро укатил в тоннель, унося Люсьена с собой.

Люсьен исчез.

— Люсьен! — крикнул Ларри, и телеоператор побежал за роботом, выронив в спешке гравиантенну.

Но второй робот схватил его. Ларри, смотревший глазами камер наружного наблюдения, вывернулся из его объятий и изо всей силы ударил по руке-манипулятору робота. Рука отдернулась, прижалась к туловищу робота и в резком выпаде вонзилась глубоко в грудь телеоператору, терзая ее и разрывая на части.

Тело Ларри в спецкомбинезоне пронзили импульсы боли, молодой человек завопил. Электрический разряд не был настолько силен, чтобы причинить вред, но Ларри больше не чувствовал собственного тела. Он был телеоператором, и его грудь только что вспороли кинжалом. Это была настоящая боль. Ларри казалось, что его сердце вываливается из грудной клетки, сломанные ребра безобразно торчат во все стороны. Он почувствовал, что больше не управляет левой рукой. Отчаянно пытаясь защитить себя, он выбросил вперед правую руку, но острый как бритва меч отсек ее по локоть.

Теряя руку, Ларри вновь закричал от боли. Иллюзия и действительность смешались в его мозгу, Ларри увидел» как его рука превратилась в обрубок, а из перерезанных гидравлических трубок брызжет не техническая жидкость, а самая настоящая ярко-красная кровь. И рана в грудь была нанесена тоже ему и кровоточила сквозь искореженную металлическую обшивку. Тут последовал последний жестокий удар, и крик Ларри оборвался — голова телеоператора покатилась с плеч. Изображение автоматически переключилось на грудные камеры, мертвые глаза, которые все еще могли видеть, с ужасом наблюдали, как голова упала в грязь, и маленькие мусорщики не мешкая принялись разбирать труп на части.

Кричащего Ларри вытащили из спецкомбинезона и ввели ему самое сильное обезболивающее. Пока он спал, техники определили, что брошенные телеоператором приборы перехвата не повреждены. От них уже поступило огромное количество данных. Сначала аналитики пытались в них разобраться, но потом бросились передавать все подряд «Святому Антонию» и Земле.

Вскоре роботы доставили свою добычу Дирижеру. Едва приступив к исследованию находки. Дирижер был просто ошеломлен. На спутнике с безвоздушной средой не могло быть органической жизни. Дирижера крайне удивил грубый искусственный панцирь, в котором жило это существо. Ясно, что такой панцирь не способен поддерживать жизнь в течение длительного времени.

Но Дирижер не мог позволить себе тратить время на тщательное изучение своей находки. Первым делом он должен был привести эту хаотичную звездную систему хоть в какой-нибудь порядок.

Он знал одно: всякую новую форму жизни следует бережно сохранять. Каждый компонент симбиоза харонцев содержал элементы из сотни генетических кодов, и любое новое существо могло оказаться полезным. Дирижер решил погрузить это животное в состояние замедленной жизнедеятельности и заняться им, когда появится время. Через день, через год, через двадцать лет или через тысячелетие Дирижер на досуге вернется к решению этой задачки.