Я торопливо осмотрелся, готовый ко всему — кроме того, что увидел. Бар был пуст и ни на что не похож. По полу, от стены до стены, серым саваном клубился холодный туман. Изо рта повалил пар; пол под слоем тумана норовил уйти из-под ног или соскользнуть в другое измерение. Снаружи дул штормовой ветер, от которого тряслись стены. К вою ветра примешивались нечеловеческие голоса. Знакомое дело: временной сдвиг. Это когда в текущую реальность прорывается прошлое или будущее. Дурной знак, перед лицом которого трепещут даже те, кому страх неведом. Действительно, распалась связь времён.

Бар закрывается, только когда оттуда уходит Алекс, и тогда же перестаёт действовать карта. Между тем я здесь, а в изменившемся до неузнаваемости заведении пусто. Там, где должна бы сверкать полированная стойка красного дерева, ничего не было. Исчезли ряды бутылок, исчезли рогатые трофеи, зато появилась жуткая рожа с разинутым в беззвучном крике ртом, сплетённая из ивовых прутьев. Рожа была достаточно велика, чтобы проглотить человека живьём, и кричала явно от ужаса Меня затрясло, но только не от холода. Алекс успел сказать, что бар сползает в прошлое. То есть вот это — самая ранняя версия старейшего питейного заведения в мире?..

Я сделал шаг вперёд. Туман сопротивлялся, как если бы я шёл по колено в воде. В белом киселе тёмными островами торчали опрокинутые столы и стулья. Клиенты очень торопились, и нетрудно догадаться отчего. Мне и самому не хотелось подходить близко к главной достопримечательности. Запустив узловатые корни глубоко в погреб и пробивая сучьями высокий потолок, в самом центре бара вырос огромный дуб с бугристым стволом, и узловатыми ветвями. Выглядел он так, будто стоял здесь всегда. Листьев на ветках не было, зато зеленели плющ и омела, накрепко припутавшие к стволу Люси и Бетти Колтрейн — вышибал «Странных парней». Лица в крови и синяках, сами без сознания, бедные девочки… Я их хорошо знаю: рослые, сильные и отважные, из тех, кто дерётся до последнего. Попробовав отодрать плющ, я тут же отдёрнул руку: толстые стебли грозно зашевелились. Я выругался. Ясно, что здесь случилось. Чья работа, тоже понятно.

— Ладно, Мерлин. Покажи личико…

На полу, прямо перед кричащей маской, неспешно прорисовалась голубовато-белая пентаграмма — цвета молнии в ночном небе над кладбищем. Мерлин. Сатанинское Отродье, строитель Камелота, единственный сын дьявола. По мере того как сумрачная фигура восставала внутри пентаграммы, в сгустившемся воздухе повисло напряжение. Мы стояли лицом к лицу. Мерлин, как всегда, улыбался холодной и высокомерной улыбкой. На самом деле он давно умер и похоронен в погребах под этим самым баром вскоре после падения логров, но серьёзные игроки на Тёмной Стороне продолжают играть и после смерти. Умер, но, вне всякого сомнения, не упокоился.

Что ж, Алекс все правильно описал. Все нововведения в баре относятся к эпохе Мерлина, да и сам он может воплотиться, лишь отодвинув в сторону Алекса Морриси, последнего в роду владельцев «Странных парней» от начала времён. К счастью, в наши дни Мерлин воплощается нечасто. Его появление не сулит ничего хорошего.

Мерлин рассеянно погладил плетёную маску, быть может предаваясь приятным воспоминаниям, затем впился глазами в меня. На него самого тоже стоило посмотреть: высокий, жилистый, совершенно голый, от подбородка и до пальцев ног весь в отталкивающих друидских татуировках на коже, покрытой трупными пятнами. Даже железная воля Мерлина не может остановить разрушительного действия времени. Склеенные глиной космы седых волос спадали ниже плеч, и на них зеленела корона из омелы, усыпанная ядовитыми красными ягодами. Длинное лицо было костистым и неприятным, в пустых глазницах мерцал огонь (говорили, что глаза у него отцовские), а из так и не зажившей дыры в груди торчали обломки рёбер. У него же вырвали сердце, если вы помните.

— Мы слишком часто встречаемся, — сказал я. — Не пошли бы разговоры…

— Дерзок, как всегда, Джон Тейлор, — проскрежетал Мерлин с акцентом, какого уже полторы тысячи лет нигде не услышишь.

— Ты взял Алекса под контроль и заставил позвонить мне.

— Разумеется. Ты нужен здесь. Есть слова, которые нужно сказать. Ты разбудил великую силу, и даже я не способен увидеть, куда это приведёт.

Сейчас бы повернуться и сделать ноги… Когда Мерлин вступает в игру, даже самые крупные игроки вспоминают о неотложных делах в другом месте. Но мне не к лицу бросать Алекса на произвол судьбы, да и любопытно, что скажет старый колдун… К тому же Мерлин просто не дал бы мне убежать.

— Ладно, поговорим, — согласился я как мог непринуждённо. — Что разбудило тебя на сей раз? Дурной сон?

— Мёртвые не видят снов. Сегодня я благодарен судьбе за это.

Я демонстративно огляделся:

— По какому случаю перемена декораций?

— Заведение очень старое, даже старше меня. Говорят, ему почти столько же лет, сколько Тёмной Стороне. Я захаживал сюда время от времени, когда мне надоедал Камелот с его благодатью. Кого только здесь не бывало… Ты удивишься, Джон Тейлор. Герои и злодеи; все твари, большие и малые. Это одно из немногих мест, где я когда-либо чувствовал себя как дома. Вот почему моё тело похоронено здесь. — Он огляделся. На губах заиграла неприятная улыбка, в глазницах сверкнул огонь. — Ах, воспоминания…

— Может, вернёмся к нашей теме? — спросил я. — Мне бы вернуть Алекса.

— Маленький человечек… Он существует только для того, чтобы служить мне. Когда я хочу воплотиться, мне нужно иметь под рукой кровную родню. Вот я и связал его род с этим кабаком.

— Постой, погоди… — У меня голова пошла кругом. — Кровная родня? Алекс ведь происходит от Утера Пендрагона и Артура?

— От Пендрагона? — рассмеялся Мерлин. — Нет, в жилах Алекса Морриси нет королевской крови — только моя и моей дорогой предательницы, ведьмы Нимуэ. Он мой.

Я хотел было сказать какую-нибудь гадость, но прикусил язык. Злить его сейчас не в моих интересах.

— Чего же тебе надо от меня, старый колдун?

За спиной Мерлина материализовался огромный железный трон, призванный из небытия усилием его несгибаемой воли. Лишённая всякого изящества массивная глыба была покрыта рунами и символами, которые, кажется, менялись, когда я смотрел в сторону. Мне удалось разобрать лишь отдельные знаки; хорошо, что я плохо учился в школе и не понимаю остального. Не оглядываясь, Мерлин устроился на троне, как дракон на груде черепов: бледная плоть на фоне чёрного металла. Показывая коричневые зубы, он улыбнулся мне, как любимому сыну. Я не стал улыбаться в ответ.

— Ты занимаешься расследованием, Джон Тейлор. Кто-то из номад поручил тебе выяснить истину о происхождении Тёмной Стороны, ни больше ни меньше. Я узнал об этом почти сразу. Не зря я пристально наблюдаю за Тёмной Стороной. Ты был замечен в «Лондиниуме». Я когда-то и сам состоял членом клуба…

Почему я не удивляюсь?

— Думаешь, ты нашёл хорошую работу? — спросил Мерлин. — Согласившись, ты растревожил само пространство и время. Ты привёл в движение силы, ждавшие многие века. Силы эти спали как на Тёмной Стороне, так и за её пределами, и проснулись для того, чтобы выступить на твоей стороне — или остановить тебя. На карту поставлено больше, чем ты можешь представить. В другое время я уничтожил бы тебя не колеблясь. Погибнет хорошее и дурное, сойдутся в ночи великие силы, и ничто больше не будет, как было прежде. Но сейчас я думаю, что истине пора выйти на свет. Возможно, пришло время умереть старому и родиться новому.

Мерлин помолчал и продолжил:

— Я призвал тебя, Джон Тейлор, чтобы наставить на путь. При всём моём могуществе, я так и не узнал того, что предстоит узнать тебе. Есть вещи, которые не дано прозреть даже мне.

— И знание сделает тебя свободным?.. Ты покинешь родовое гнездо, ставшее тебе тюрьмой, и успокоишься навеки?

Мерлин рассмеялся. У мертвецов, «которым не смешно, это получается совершенно по-особенному.

— Нет, мой мальчик. Я здесь по своей воле. И когда я верну себе сердце, моё могущество укрепится и настанет час расплаты!..