Кончита:
За что?
Федерико:
За то…
Кончита:
За что, мой грозный лев?
Федерико:
За то, что главный орган уцелел!
Я сердце раньше главным полагал,
Случалось, оды разуму слагал,
Живот и печень воспевал, шутя…
О, как же ошибался я, дитя!
* * *
1-й арестант:
Убили всех?!
3-й арестант:
…три пишем, пять в уме…
2-й арестант:
В каком уме? Да ты в своем уме ли?
4-й арестант:
Один — троих! Ну, парни поимели…
1-й арестант:
Да вы — герой!
Капитан Рамирес:
И вот сижу в тюрьме,
Как сволочь и злодей, как плут и вор.
Судья зевнет, подпишет приговор,
Палач намылит петлю, и прощайте…
2-й арестант:
Один — троих!
4-й арестант:
Возьмите грош на счастье!
Капитан Рамирес:
Зачем мне грош?
4-й арестант:
Возьмите!
Капитан Рамирес:
Не хочу!
Зачем мне грош?
4-й арестант:
Отдайте палачу!
Ему, по правде, полгроша довольно —
И он повесит вас совсем не больно!
3-й арестант:
Грош делим на два, множим палачей
На деньги, делим на приговоренных
К повешенью…
1-й арестант:
Эй, счетовод, ты чей?
2-й арестант:
Главой он скорбен! В смысле, умудренный…
5-й арестант:
Эй, капитан! За что ты их пришиб?
Гордыня? Ревность? Звонкая монета?
Капитан Рамирес:
Я их убил от имени поэта.
Арестанты:
(хором)
Поэта?
Капитан Рамирес:
Да, поэта.
5-й арестант:
Не бреши!
В какие только игры не играл,
Но эта…
3-й арестант:
От поэта интеграл
Берем, затем по основанью рифмы
Определяем степень логарифма
К числу решений высшего суда…
Стражник:
(входит в камеру)
Эй, кто тут мар Шаббат? Поди сюда!
3-й арестант:
(встает, подходит к стражнику)
Я — мар Шаббат.
Стражник:
Приносим извиненья
От имени властей, по порученью
Высокого суда и бургомистра!
Ведь правда же, мы разобрались быстро?
Вы взяты по ошибке, мой сеньор!
3-й арестант:
(не меняясь в лице)
Благодарю за скорый приговор.
Стражник:
Оставим же ужасный каземат!
1-й арестант:
Гематр!
2-й арестант:
Гематр!
5-й арестант:
Да чтоб я сдох! Гематр!
Мар Шаббат:
(задерживается на пороге камеры)
Вас не повесят, добрый капитан.
Капитан Рамирес:
У вас виденье?
Мар Шаббат:
Нет. Я посчитал.
* * *
Герцог:
Друг мой, вы можете что-нибудь молвить всерьез?
Так, чтобы мне, старику, не гадать: это шутка
Или намек?
Федерико:
О, мой принц, мне становится жутко
При виде крови, но трижды мне хуже от слез!
Плачете вы, плачу я, возле церкви рыдает
Нищий, а рядом рыдает влюбленный барон —
Всхлипы растрогают даже голодных ворон,
А у меня от тех слез аппетит пропадает!
Мне самому шутовство — честно-честно! — претит,
Но аппетит? Этот злобный тиран-аппетит?!
Герцог:
Друг мой, оставьте гаерство! Вы — жертва врага,
Тело в бинтах, а душа, вне сомнения, в шрамах…
Федерико:
Это трагедия?
Герцог:
Пусть не трагедия — драма!
Муза театра в таких постановках строга
К глупым ухмылкам…
Федерико:
Мой принц, эта знатная дама
Пафосу-мужу в кулисах подарит рога —
Мне ли не знать? — если к ней обозначить подходцы,
Скорчить гримасу, шепнуть: «Ах, как сильно мне хоцца,
Прямо нет удержу, все аж замлело в штанах!» —
Глядь, а она уже вам целиком отдана
И намекает на самое подлое скотство!
Пусть в монологах трагических царствует муж,
Клоун добьется иного признанья от муз!
