Выспаться Вадиму так и не дали. В полночь его поднял телефонный звонок. Звонили из Администрации президента и сообщили, что за ним выслали машину. Президент Саломатин просит немедленно прибыть к нему на совещание.

Не успел Малахов положить трубку, как раздалась трель домофона — машина уже ждала внизу.

С сиреной и эскортом из двух полицейских автомобилей президентский транспорт летел по ночной Москве, разгоняя поздних водителей по обочинам дороги. Очень скоро колонна въехала через Боровицкие ворота в Кремль. Охрана только отдала честь, не проявляя никакого желания проверить документы. Молодой человек, встретивший на входе в резиденцию, без всяких слов повел Малахова по коридорам. И вот Вадим вошел в кабинет главы государства. Кроме президента, там находились еще два человека — военный и штатский. Их Малахов тоже не знал в лицо, как не знал несколько часов назад президента.

— Очень рад, что вы согласились в такое время приехать ко мне, — слегка манерничая, поприветствовал Вадима Саломатин. — Я думаю, вы этих господ тоже не знаете. Председатель ФСБ господин Мятников и министр обороны генерал-полковник Тульев.

— Очень приятно, — сказал Малахов. — Чем обязан?

— Сегодня произошел самый страшный теракт за последние много лет. Москва всегда была наиболее безопасным городом мира. И что больше всего удручает, нападению подвергся Центр, гордость нашей разведки. — Президент говорил так, словно делал заявление для прессы. С металлом в голосе и чувством глубокой ненависти к террористам.

— Да? — с нескрываемой иронией произнес Вадим. — А я думал, что это гордость коммерческих структур и эффективных менеджеров.

Президент поморщился, не поняв, о чем говорит Вадим.

— Я чего-то не знаю? — Саломатин сердито глянул на Мятникова.

Худой председатель ФСБ в дорогом, скорее уместном на светском рауте, чем на совещании у президента, костюме нервно поправил оранжевый галстук и сдавленно ответил:

— В последнее время произошли некоторые естественные изменения в наших структурах, скорее инновации, чем изменения, конечно. Вы понимаете, недостаток финансирования…

— Вы что, блин, из уникальной организации балаган сделали? — Президент взревел. — Я этому Центру отдал несколько лет своей жизни, а вы!..

И тут у Вадима сработала фотографическая память — он вспомнил, что лет десять назад видел этого человека. Он действительно был сотрудником Центра.

— Чем занимался Центр последнее время? — Саломатин взял себя в руки и спросил уже спокойно.

— Мы переместили деятельность в сферу финансовой разведки, чтобы иметь возможность предупредить возможный кризис… Кроме реальной превентивной деятельности, это приносило хорошие деньги. Я в отчетах писал о том, что организованы консультативные услуги.

— А чем занимались сотрудники, та же группа Малахова, например? — не отставал президент.

— Я не знаю, кто такой Малахов, я его раньше не видел, но все оперативные группы, в отсутствие необходимости в других занятиях, в основном работали на коммерческие проекты, — быстро ответил начальник ФСБ, раздраженно зыркнув в сторону Вадима.

Саломатин тяжело вздохнул и сел в свое кресло.

— Вадим Петрович, может, вы знаете, чем Центр спровоцировал эти события? — спросил он Малахова.

— Боюсь, что могу только предположить. Но еще боюсь, что это строго конфиденциальная информация, — просто ответил Малахов.

— Вы хотите сказать… — Мятников не выдержал и оборвал Вадима.

— Я хочу сказать, что информация, которой я обладаю, имеет стратегическое значение. И если она попадет в коммерческие структуры, которые, как я понимаю, вы представляете, то…

— Да что ты себе позволяешь! Ты кто такой вообще? — Начальник ФСБ, не стесняясь присутствия главы государства, вскочил и рванулся к Малахову.

— Сидеть! — заорал Саломатин. — Вы, Мятников, повышаете голос на генерал-майора ФСБ, дважды Героя России и вообще рискуете тем, что этот человек вас сейчас убьет одним пальцем. И я не буду возражать. Возможно, награжу даже. Не вас.

— Дважды Герой, — вмешался Тульев, которого взволновало совсем другое, — как такое может быть?

— Для работников Центра все возможно, — резко ответил президент. — Это же надо такое! Я уверен, что работа идет, что Центр все так же на острие борьбы, а тут… Вадим Петрович, пройдемте в защищенную комнату.

Они скрылись за небольшой дверцей в дальней стене кабинета. Это была особая комната с высшей защитой от любых способов несанкционированного прослушивания.

— Садитесь, рассказывайте. — Президент указал на кресло у журнального столика и сам сел напротив.

Малахов постарался подробно рассказать о начатой работе. С самой первой экспедиции в Зону, с поисков Золотой сферы и неожиданного сопротивления со стороны неизвестных структур. Вадим рассказал о том, как уже после международного скандала, спровоцированного этой неизвестной организацией, практической потери контроля над Зоной, ему пришлось вернуться в Зону в поисках этого таинственного врага. Рассказал он и о тайном Ордене энампов — энергетических вампиров, стремящихся к всемирному господству, и о последних эпизодах со сталкерами и этими энампами в Москве. Саломатин слушал внимательно, только однажды на секунду остановил Вадима и, достав сигареты, закурил. Вадим тоже не отказался.

— Скажите, вы тему энампов давно прорабатывали? У вас есть материал? — спросил президент, когда Малахов окончил рассказ.

— Так получилось, что я смог заниматься этим только в порядке частного расследования. Но в итоге я написал подробный отчет после того, как был эвакуирован из Зоны. Ну, можно сказать, что из Зоны. Это долгая история. Но реально фактического материала нет. В документе только мои личные воспоминания. Нынешнее руководство Центра, как мне кажется, его даже не изучало.

— Я уже шесть лет не работаю в Центре и, видимо, не в курсе тех событий.

— Я думаю, не было и нет никаких препятствий тому, чтобы этот отчет оказался у вас на столе…

— Да не в отчете дело. У меня просто в голове не укладывается, что организация, которая была главным центром сдерживания, главным превентивным инструментом, так бездарно просрана. А где Лазненко?

— Вы помните его? — Вадим вдруг почувствовал, что это ключевой момент всего разговора, что сейчас появился шанс на то, что Центр возродится. — Говорят, он на пенсии и работает где-то охранником.

— Говорят? Вы не удосужились его найти? — Саломатин удивленно посмотрел на Малахова.

— Какой смысл? Прийти к Лазненко в гости с бутылкой и провести душещипательную беседу на тему «Бойцы вспоминают минувшие дни»? — пожал плечами Вадим. — Чтобы у него защемило в сердце от тоски по старым временам?

— Давайте поступим так. — Президент резко изменил тональность беседы, заговорил как человек, привыкший отдавать только приказы. — Вы в составе своей группы продолжаете работу, вам не будет отказа ни в чем. Я в свою очередь постараюсь навести порядок в Центре.

— А может, — замялся Малахов, — если уж наводить порядок, то кто же лучше Лазненко это может сделать? Верните его в работу.

— Разумно. Тогда делаем так. Разыщите его к завтрашнему утру. Всю информацию вам дадут немедленно. Транспорт, поддержка, как я сказал, любая и неограниченная. Вам надо выспаться?

— Нет, только оповестите мою группу и доставьте ее сюда, хорошо? А пока пусть ваши люди найдут мне Лазненко, ну, скажут мне, где он сейчас.

— Эх, не зря о вас еще тогда легенды ходили. Вы все-таки уникальный сотрудник. Полчаса — и вы уже даете указания президенту России. — Саломатин улыбнулся.

— Ну а если кругом ни одного надежного человека нет, с кем работать? — в тон ему ответил Вадим. — Не с начальником же ФСБ?

— Да, с ним точно не надо. Я уже давно собирался с ним разобраться. Настало время. Все, идите в комнату отдыха, поспите немного, пока доставят ваших сотрудников. Я думаю, к тому времени и адрес Лазненко найдут. И еще. При любой неожиданности выходите на прямую связь, код «Табигон». Это я специально для вас резервирую.