Она вернулась к ступенькам и обвела лучом фонаря выгоревшую на солнце траву, в которой тут и там поблескивали лужи грязной дождевой воды.

Вот оно! В пятнадцати футах от ступенек на стебельках травы блестела кровь.

Уголком глаза она заметила, что к ней направляется Пайн в сопровождении обоих патрульных.

— Ребята, — начал Пайн. — разрешите представить вам…

— Оставайтесь на месте, — коротко бросила Дарби.

Она поставила рядом со следами крови табличку с номером и продолжила поиски, думая о следах волочения на полу в кухне. Две ровные параллельные линии, какие остаются после тела, которое тащат, держа под мышки. Кровавый отпечаток на ступеньках в гараже, потом на полу и дальше — ничего. Получается, труп погрузили в автомобиль?

Мальчика отвезли в клинику, мать оставалась в доме. Или здесь была еще и третья жертва?

Капли крови на траве терялись у калитки. Она была не заперта. Дарби приоткрыла ее и обнаружила кровавый отпечаток на доске.

В лесу отпечатки ног, поднимавшиеся вверх по склону холма, покрывали опавшие листья и сосновые иголки.

— Тебе осталось только прицепить пару длинных ушей, и ты будешь похожа на Пасхального кролика, — заметил Пайн.

Дарби обернулась и обнаружила его в нескольких шагах поодаль. Подмышки его белой рубашки потемнели от пота. От него просто разило сигарным дымом.

— Когда же это мы виделись с тобой в последний раз? Года три назад?

— На похоронах моей матери, — ответила Дарби. — Что там с мальчиком? Я слышала, его отвезли в больницу.

— Физически с ним все в порядке. Но он по-прежнему в шоке. Один из реаниматологов попытался было дать ему успокоительное, и парень устроил истерику. Мы оставили его в покое, чтобы он хоть немного пришел в себя. Я поставил охрану у его палаты в клинике Святого Иосифа, чтобы кто-нибудь был рядом, когда он захочет поговорить.

Клиника Святого Иосифа была центральной больницей Белхэма.

— В новостях передали, что его отвезли в Центральную клиническую больницу штата Массачусетс.

Маленькие глазки Пайна засветились от удовольствия.

— Ага, именно я сообщил это прессе. Решил, что пусть эти стервятники уберутся в Бостон. Кстати, большинство из них так и сделали. Но кое-кто остался. Они стали лагерем у входа, как ты наверняка заметила.

«Отличная работа, Арти!»

— Как зовут мальчика?

— Джон Холлкокс. Мать звали Эми Холлкокс — в ее сумочке мы нашли водительское удостоверение, выданное в Вермонте. Соседи говорят, что она с сыном переехала сюда около недели назад. Как его зовут, они не знают. Новые жильцы держались особняком. Кто-то из соседей видел, как они ходят по двору, но, по большей части, они не высовывали носа наружу. Женщина ездила на красной «хонде-аккорд». Мы передали описание машины и номерного знака по радио, но пока что никто ничего не видел. Заметила следы волочения на полу в кухне?

Дарби кивнула.

— Я думаю, кто-то тащил труп за собой, а потом погрузил его в машину и уехал, — заявил Пайн. — Насколько мы можем судить, в доме находились только мать и сын. Об этом третьем человеке нам ничего не известно. Дом принадлежит пожилой чете — Мартину и Илейн Векслерам. Он — врач на пенсии. Должно быть, неплохо зарабатывал, поскольку, как нам сообщили, они сейчас отдыхают где-то на юге Франции. В данный момент мы пытаемся установить их местонахождение.

Дарби выключила фонарик.

— Почему вы не сообщили оперативному дежурному, что в доме полный разгром? Я бы предпочла, чтобы здесь работало больше людей.

— Звонил не я. Но я с этим разберусь, не волнуйся, и вставлю по первое число. Извини, не мог поговорить с тобой, когда ты звонила. Здесь был настоящий дурдом.

Дарби чувствовала, что духота ночи и накопившееся раздражение грозят вот-вот вырваться наружу. У нее застучало в висках. При этом ей не хотелось расходовать остатки сил на бесполезные препирательства.

— Зато я проверил лес. — Пайн кивком указал на свои туфли и манжеты брюк, перепачканные в грязи. — Можешь туда не ходить. Я шел по следу — не волнуйся, рядом, и ни на что не наступил — вплоть до самого шоссе Блейкли-роуд. Там следы обрываются. Кто бы ни убежал тем путем, его давно и след простыл.

Дарби мельком подумала о том, что автомобиль мог быть припаркован на обочине, где не было асфальта, и сделала мысленную зарубку поискать следы шин.

— Полагаю, вы уже были в доме.

— О да, — ответил Пайн. — Похоже, я еще долго не забуду то, что там увидел.

— Кто еще был там, кроме вас?

— Только патрульные полицейские, они первыми прибыли на вызов. Куигли и Питерс. Вон они стоят, на углу. Я задержал их на тот случай, если тебе захочется задать им несколько вопросов.

— Они осматривали весь дом?

— Это их работа.

Дарби и сама знала это, но все равно осталась недовольна. Она легко могла представить себе, как какая-нибудь важная улика прилипла к подошве сапога и потерялась снаружи, оказавшись безнадежно утраченной для следствия.

— Это они натаскали грязи на ступени террасы?

— Пойдем и спросим у них об этом.

— Одну секунду.

Дарби включила фонарик и повернулась к калитке. Она слышала, как Пайн, уходя, что-то недовольно ворчит себе под нос.

Войдя в лес, она сразу же наткнулась на две кучи компоста в нескольких футах от ограды на задворках дома. Вокруг нее моментально закружились комары, танцуя в луче света от фонаря. Их назойливый звон лез в уши.

Поднимаясь вверх по склону, Дарби думала о том, что ненавидит этот лес. Пять лет назад она обнаружила в нем захороненные женские останки — очередную жертву Дэниела Бойля… и его сообщника и наставника, Бродяги. Многие их жертвы — пропавшие женщины, мужчины и дети, включая ее подругу детства Мелани Круз, — так и не были найдены. Они наверняка остались закопанными где-нибудь в таком вот лесу.

Дарби замерла на месте, боясь пошевелиться. Впереди, в темноте, зазвонил мобильный телефон.

Дарби побежала вверх по склону. Ее ботинки вязли во влажной земле, а луч фонарика описывал круги, выхватывая из темноты деревья и кусты. Без особого труда, даже не запыхавшись, она добралась до вершины.

Перед ней лежала неровная, каменистая прогалина, усеянная валунами и упавшими стволами с торчащими ветками. Телефон зазвонил снова, мягким, переливчатым сигналом, напомнившим ей музыку китайских колокольчиков. Он доносился откуда-то спереди. Дарби быстро пошла в ту сторону, подныривая под низко нависшими ветвями. Сухие сучки и опавшие листья хрустели у нее под ногами.

Третий звонок прозвучал совсем рядом.

Вот он! Впереди, футах в тридцати, засветился небольшой световой прямоугольник. Она направила на него луч фонарика. Судя по размеру и форме, это был смартфон «Блэкберри». Она сунула руку в задний карман, собираясь достать пластиковый пакет для сбора улик.

Впереди в темноте затрещали ветки. Дарби быстро направила луч фонарика на звук. Световой конус уперся в деревья и склон, круто уходивший вверх.

Мужчина, с головы до ног одетый в черное, размахнулся и бросил что-то в ее сторону. Прежде чем он пригнулся и укрылся за деревом, Дарби успела разглядеть очки ночного видения, наголо обритую голову, руку в перчатке, сжимающую автомат, и тактическую разгрузку [6]с гранатами.

Дарби отшвырнула фонарик в сторону и бросилась бежать, отлично зная, что сейчас будет,

«Что бы вы ни делали, только не оборачивайтесь, ни в коем случае не оборачивайтесь…»

За глухим взрывом последовала ослепительная вспышка, осветившая добрую половину леса.

«Свето-шумовая шоковая граната», — подумала она, ныряя за дерево.

Свет погас. Дарби вылезла из своего кроличьего комбинезона. В белом в темноте не спрячешься, да и бежать в такой одежде неудобно.

На заднем дворе зазвучали голоса, послышался треск ветвей под торопливыми шагами, замелькали неясные фигуры. Господи, да сколько же их тут?

Держа в руке «ЗИГ», Дарби включила тактический фонарь и выскочила из-за дерева. В просветах между стволами и ветками она разглядела фигуры двух мужчин, которые волокли за собой вверх по склону третьего. Двое белых мужчин в костюмах. Третий тоже был одет в костюм. Белый мужчина, белая рубашка забрызгана кровью, рука в голубой латексной перчатке, волочась по земле, безжизненно подпрыгивает на неровностях.