– Нет. Это - Преддверие, - объявил профессор.

– То есть, - не понял я. - А что же тогда происходит в Раю?

– Узнаешь, если попадешь. Полетели?

– А можно?

– Странный вопрос, Томас. Раньше ты не спрашивал дозволения у сторожей проникнуть на склад.

– Времена меняются…

– Зато мы остаемся. Летим. Ведь ты не собираешься летать во мгле бесконечно? - профессор осмотрел костюм и стряхнул с него пылинку. Не знаю, как костюмы сумели сохраниться после нашей гибели, но в этом мире, вероятнее всего, было возможно многое. Даже вечная молодость - профессор точно помолодел лет на двадцать. Как бы мне при таком омоложении не превратиться в младенца… - Я готов.

И полетел в Преддверие.

– Догоняй!

Я вздохнул - скорее по привычке, чем по необходимости: вряд ли душе нужен кислород для существования. Представив себя птичкой, я взмахнул руками, словно крыльями, и вслед за профессором полетел по звездной мгле в сторону солнца.

Теплота Преддверия становился все приятнее, а от набранной скорости я даже чувствовал легкий ветерок, хотя здесь его не должно быть в принципе. Наверное, это остатки земных ощущений, сохранившиеся для быстрого привыкания к жизни в здешних краях.

Интересно, чем придется заниматься в новой жизни? Вряд ли здесь нужны химики-лаборанты. Я, конечно, понимаю, что не о том думаю перед прибытием в вечность, но вдруг здесь существует волновая химия? Или духовная химия? Смешать, к примеру, эмоцию веселья с эмоцией негодования, и в итоге получить взрывоопасную смесь негодующего веселья. Или веселого негодования.

В любом случае, бесконечно отдыхать надоест самым отъявленным лодырям. Значит, и в этом мире создают и строят. Но что создают? Новые миры или современные вариации представителей фауны и флоры?

Кстати: узнаю, кто создал тараканов, комаров и прочих вредных насекомых - такие овации этому гению устрою, что мало не покажется!

Я снова вздохнул: нет, определенно думаю не о том. Впереди - край вечного покоя и радости, а я размениваюсь на бытовые мелочи прошлой жизни. Заставив себя не думать о мелочной мести, я с удвоенной скоростью замахал руками. В краю вечного счастья и тепла будет много времени на отдых и изучение традиций вечного мира.

Главное, долететь.

Мы стояли на краю просторной площади, окруженной широкой стеной с дверями и коридорами, уводящими вглубь Преддверия. Казалось, в огромном облаке проделали многочисленные ходы. Правда, на ощупь стены и полы напоминали спрессованную вату. Но я не отказался бы пожить в домике из подобного материала: прохладно в меру, солнце в глаза не светит, почти как в раю. Вылитое Преддверие.

В Преддверии ада, вероятнее всего, вместо обычной используют стекловату - чтобы грешники чесались дни и ночи напролет. Я, помню, в детстве был на стройке и сталкивался с этим хитрым материалом. Еще долго думал - а почему он не горит, если он - вата, пусть и не простая, а стеклянная?

А еще, в Преддверии мечты сбываются, и делают это моментально. Иначе как объяснить тот факт, что я в первую же минуту заметил давешнего сектанта из универмага. Он стоял перед ангелом и вдалбливал ему прописные истины собственной религии.

– Да иди ты к чертовой матери! Изыди! - вяло отбивался раздраженный ангел в ответ на очередную претензию насчет обустройства потустороннего мира: взволнованный увиденным сектант нес дикую ахинею о том, как должно быть устроено Преддверие на самом деле, а до кучи и вовсе сомневался в необходимости существования данного места. Но его можно понять: как не разволноваться, если личные представления о потустороннем мире оказались далеко не соответствующими реальному положению дел.

– Все мы дети Господа, даже черти, - назидательным тоном проговорил сектант. - А Господь - отец, сын и святой дух. Никаких матерей среди него нет. Значит, и среди чертей их быть не должно!

Я побежал к сектанту, намереваясь исполнить обещание набить морду, но ангел меня опередил. Его лицо стало красным, он открыл было рот, чтобы еще раз послать сектанта словами, но передумал и молча отправил сектанта в неведомую даль прямым ударом в челюсть.

Сектант со свистом пролетел над Преддверием и скрылся в облаках, ангел злорадно плюнул вдогонку и обратил внимание на быстро приближавшегося меня. Я вздрогнул, перехватив его колючий взгляд, и моментально перешел с бега на шаг, сделав вид, что всего лишь бегаю трусцой перед завтраком. Однако ж… не знал, что ангелы профессионально занимаются боксом. Наверное, он в людской жизни был чемпионом в тяжелом весе.

"Интересно, - проскользнула запоздалая мысль, - а завтрак тут есть? Здесь вообще что-нибудь едят? А то и меня сейчас к облакам пошлет - за таким не заржавеет".

Я остановился, и торопившийся следом профессор врезался мне в спину. Ангел, увидев, что я не спешу подойти поближе и спросить, почему у него такие большие крылья, сам переместился к нам.

– Добрый день!

Вблизи он не казался пернатым человеком, только крылья были с перьями.

– Здравствуйте, - вежливо ответили мы.

– Я вижу, вы - новенькие, - сказал ангел, - с удовольствием отвечу на ваши вопросы, коли таковые имеются.

– Извините, - не сдержался я, - а крылья у вас настоящие или сделанные для униформы? Видите ли, я прилетел в Преддверие без крыльев, вот и поинтере…

Профессор бросил на меня укоризненный взгляд.

– А что, уже спросить нельзя? - оправдываясь, сказал я. Тем более, ангел ничуть не обиделся. Похоже, ему часто задают подобные вопросы.

– Мой внешний вид, - ответил ангел, - является отражением суммарного представления людей об ангелах в частности и жителях небесных сфер в общем. Мы выглядим так для более удобного общения с новоприбывшими душами. Наше истинное обличие вы увидите позже или не увидите вовсе - в зависимости от привычек.

– А вы не слишком страшные в истинном обличии? - ляпнул я.

Ангел ухмыльнулся:

– Пока никто не шарахался.

Из заоблачной выси к нему прилетала синяя папка, размахивая крылышками, похожими на крылья бабочек. Она опустилась в руки ангела, после чего крылья приложились к папке и вросли в нее, превратившись в рисунок на обложке.