– Переломов нет? – спросил он участливо, и тот усмехнулся, вяло махнув рукой.

– Грамотно лупили… Ничего. Это у вас все тонко и изящно – иголки, там, под ногти, шильца?мыльца всякие, а эти попросту – сперва в зубы, после ногами под дых. Впервой, что ли; дело привычное… Не это самое страшное.

– Ладно, Финк, – кивнул он приглашающе. – Рассказывай, что можешь.

– Я… – немного растерянно проронил бывший приятель, – честно тебе сказать, не знаю, что и рассказывать. Я просто не могу понять, как оказался там, с ножом этим и девчонкой, вот это я тебе могу сказать с уверенностью.

– Хорошо. Расскажи то, о чем с уверенностью сказать не можешь.

– Что? – переспросил тот устало; Курт вздохнул.

– Ты сказал, что не можешь вспомнить, как оказался на свалке за городом. Начинай рассказывать, что ты делал в тот день – до момента, который помнишь.

– Черт, извини, Бекер, мозги кру гом, нихрена не соображаю… – пробормотал Финк обреченно; потер кулаками глаза, встряхнув головой, и решительно выдохнул. – Так. В тот день… Вечером, вчера – вот что я помню последнее. Сидел в трактире – знаешь, в который добрые горожане не ходят; помнишь?

– Помню. С кем ты был?

– Сначала с моими парнями; накануне обчистили… – он запнулся, закусив губу, и Курт вздохнул снова.

– Финк, – произнес он наставительно, – давай?ка условимся: рассказывай все честно, иначе я тебе помочь не сумею. Все твои прегрешения сейчас меня не интересуют, разве что в смысле фактов и событий очень важного для тебя дня, и мне глубоко плевать, кто из горожан вчерашним вечером расстался со своим добром. В твоем положении, кстати сказать, не самой дурной отмазкой будет «в это время я в другом конце города резал другого»; согласись.

– Черт… – тоскливо простонал приятель, стиснув ладонями виски, – ни в жизнь не мог и помыслить даже, что меня когда?нибудь будет допрашивать инквизитор…

– Финк! – повысил голос Курт, и тот медленно поднял взгляд к нему. – Не отвлекайся. Итак, вчера вечером вы обчистили припозднившегося прохожего либо чью?то лавку и отмечали удачное дело. Я верно понял?

– Все верно, – неохотно подтвердил Финк. – Потом кое?кто из парней отвалился – поздно уже было, или лучше скажу – рано, под утро; все вымотались… Я пересел к Эльзе – надеялся, что сил у меня еще хватит, чтоб приятно закончить вечер.

– Эльза – это твоя подружка? Часто бывает там?

– Подружка… – криво усмехнулся Финк. – Одна из них. Бывает там часто – работает, если ты меня понимаешь. Тогда уже начало немного плыть в голове – денег было прилично, погуляли на славу – но заказал еще, себе и ей, жратвы какой?то до кучи… Сейчас не вспомню уже. Только это было нормальное опьянение, понимаешь, когда все проплывает мимо тебя, но ты соображаешь, где находишься и что делаешь. Я помню – мы собирались в эту засранную комнатушку наверху, чтоб, значит, как положено. Но решили еще по одной. А когда я принес эту «еще одну» – вдруг почему?то оказалось так, что Эльза смылась.

– Почему?

– Ну, мы, вроде, ссорились с ней – но это частенько бывает, она вообще девка вздорная, но к тому времени все уладилось, так что – не знаю я, Бекер, почему. Теперь я думаю, ее увели, чтоб ко мне подсадить другую.

Курт приподнялся, переменив опорную ногу и снова прислонившись плечом к решетке; бывший приятель придвинулся чуть ближе, морщась и держась за живот ладонью – на пыльной и покрытой кровью рубашке явственно виднелись многочисленные следы сапог.

– Итак, значит, была другая, – подвел начальный итог Курт, и тот кивнул – но как?то нерешительно и пряча глаза в сторону; он нахмурился. – Финк? Была или не была?

Бывший приятель кашлянул, неловко передернув плечами, и тихо отозвался:

– Понимаешь, Бекер, тут?то все и начинается – то, что я плохо помню… Была девка. Точно – была, но незнакомая, я ее никогда не видел раньше.

– Имя? Как выглядела?

– Имя… – Финк грустно хмыкнул, снова понурившись. – Да до имени ли мне было, а?.. А как выглядела – помню, но тоже так… в общем. Не в моем вкусе она была – плоская шмакодявка, блондиночка такая щупленькая, даже мне по плечо. Но раз уж я уже настроился, то что ж отказываться?то? Мозги еще работали настолько, чтоб понять, что я в моем состоянии сейчас никого уже не подклею, а тут девка сама рвется…

– Поневоле призадумаешься над тем, что проповеди о воздержании имеют в себе некоторый смысл.

Финк на его усмешку не ответил, только бросил мрачный взгляд исподлобья, пробормотав чуть слышно:

– Уж кто б говорил, Бекер, а? герцогскую племяшку не я ж подцепил? Анекдот: инквизитор два месяца окучивал ведьму…

– Мы обсуждаем сейчас не мою печальную биографию, Финк, – отозвался Курт жестко, и тот спохватился, привстав:

– Да я ж не всерьез, Бекер…

– Забудь. И успокойся: я не оскорблюсь и не уйду, выслушаю до конца. Я сейчас на службе. К тому же я начал первым… Итак, вернемся к нашему разговору. Была другая, невысокая щуплая блондинка без имени. Что произошло дальше?

Финк неопределенно шевельнул плечом, поморщившись, и снова сник.

– Не могу сказать точно. Кажется, что?то было – но я не уверен. Может, это уже был пьяный бред… Только я никогда так не напивался. Бывало, что поутру слабо помнил, но все же помнил, понимаешь, на что я намекаю? А тут вовсе, как во сне – знаешь, бывает, когда просыпаешься, точно знаешь, что что?то снилось, но что именно – никак не припомнить. Обрывки какие?то…

– Хочешь сказать – тебя опоили? И притащили к телу убитой? Финк, видели, как ты своими ногами шел с ней – вместе. Не вяжется.

– Я не знаю, как это могло быть! – снова чуть повысил голос приятель. – Может, и шел. Куда – понятия не имею. С кем – не знаю. Не помню я ничего такого…

– Ты сказал, что много выпил в тот вечер, – заметил Курт и, осторожно подбирая слова, предположил: – В таком состоянии, Финк, люди творят многое, о чем грезят втайне и что обыкновенно не делают.

Тот подскочил, выпрямившись, почти упав снова на пол, и тихо выдавил:

– Ты что же – хочешь сказать, что это я все?таки ее вот так?! Какие, нахер, тайные грезы, Бекер, ты что – спятил?! Да не трогал я ее!

– Откуда ты это можешь знать, если сам же говоришь, что ничего не помнишь со вчерашнего вечера и до того момента, как тебя взяли магистратские солдаты?

Финк замер на месте, сидя на коленях на каменном полу и царапая ногтем окровавленную штанину; Курт вздохнул.

– Финк, послушай…

– Я просто не мог, – решительным шепотом отрезал тот. – Не мог – и все.

– Финк…

– Это не я. Не я.

– Вернер! – жестко оборвал он, и Финк умолк, сидя неподвижно в двух шагах напротив и глядя ему в лицо выжидательно. – Сейчас, – продолжил Курт с расстановкой, – все смотрится следующим образом. По твоему же собственному признанию, ты не имеешь ни малейшего соображения, где ты был и что делал – всю предшествующую ночь до самого утра. Я могу рассказать тебе, к примеру, такую историю: ты поссорился со своей подружкой (в очередной раз, опять же – по твоему же признанию), после чего нацелился на другую девицу, которая подсела к тебе сама. Девица, обнаружив, что ты слишком пьян, чтобы удовлетворить ее запросы, тоже ушла. И вот ты, пьяный, злой, встретил девочку, затащил ее на пустырь у свалки и там выместил на ней зло на всех своих женщин…

– Неужели ты всерьез… – чуть слышно выдавил тот, – Бекер, ты все это – серьезно?!

– Нет, – вздохнул Курт, с усилием проведя по ноющему лбу ладонью, и Финк нервно сглотнул, ожидая его дальнейших слов. – Нет, я это не всерьез, хотя магистратские, кажется, могут вообразить себе именно такое развитие событий.

– Так ты мне веришь? Веришь, что я не делал этого?

– Я на службе, Финк, – повторил он тяжело. – Я говорю с тобой как приятель, пусть и бывший, однако – я все равно на службе, и сейчас речь не о доверии. Речь о фактах. А вот факты хромают. Даже если предположить, что ты вот так вышел под утро на улицы Кельна в поисках жертвы, в историю все равно не укладывается одна деталь… Где ты был вчерашний день – с утра?