Серв-офицер связи, стоящий за пультом управления проектором, покачал головой. Шенг, руководивший всеми смертными, которые обслуживали зал совещаний, ответил вместо него:

— Запись сделана простым авгурным объективом на нижних палубах. Там мало света, и устройство само по себе примитивно. — Он напрягся под устремленными на него взглядами. — Как я и говорил раньше.

— Достаточно, чтобы мы все поняли, что происходит! — резко бросил Вар Джахан, лорд-регент Двадцать седьмого когтя.

— Может, помолчим? Я пытаюсь обдумать происходящее, — произнес Сел Харек.

Он входил в Кироптеру, и, по идее, его слово должно было что-то значить, но многие из присутствующих ухмыльнулись и глумливо передразнили манеру речи капитана, отчего тот впал в ярость.

Севатар внимательно следил за происходящим. В зале, безусловно, были капитаны, считавшие подобные преступления нормой, а возможно, даже поощряющие их. Легион менялся к худшему. Керз не уделял надлежащего внимания своей машине войны.

Запись велась сверху, к тому же изображение искажалось широкоугольной линзой. Двое слуг торопливо двигались по коридору. Их силуэты сначала раздулись, затем сжались до почти нормальных пропорций и тут же снова раздулись. Создавалось ощущение, что они идут по полу, изогнутому параболой. Смертные прошли, и коридор на несколько мгновений опустел. Затем появился еще один силуэт. Его выдало свечение глаз в темноте — они вспыхнули, будто два призрачных огонька. Вскоре в поле зрения камеры появился обнаженный по пояс легионер. Белая кожа болезненно сияла в темноте. Сжимая в каждой руке по широкому шкуросъемному ножу с тупым острием, он крался по следу смертных.

— Кто это? — спросил Зо Сахаал.

— Мы пока не знаем, — слишком поспешно ответил Шенг, выдав тем самым свою тревогу. Он чувствовал ответственность и действовал соответствующим образом, к вящему облегчению остальных.

Теперь было меньше шансов, что примарх обратит внимание на них. Севатар проигнорировал слова советника, продолжая рассматривать толпу.

— Но запись взяли с корабля Малитоса. — Сахаал махнул рукой в сторону Кульна, не поворачивая головы. Его взгляд был устремлен на примарха и горел призывом к действию. — Он должен знать.

— На этой палубе не было биоавгуров с достаточной степенью точности, чтобы определить личность, — возразил Малитос Кульн.

— Тогда ты должен узнать его в лицо!

— Может, ты мне поможешь? — огрызнулся Кульн. — Это же просто силуэт в тенях.

Севатар продолжал молча наблюдать.

Ракурс записи изменился. На гололите появилась новая сцена. И, несмотря на двухмерное изображение, устройство позволяло каждому из присутствующих видеть все так, будто экран развернули прямо к нему. Керз не шевелился. Они смотрели запись уже в четвертый раз, но это не притупляло шок.

Бледный, как призрак, воин набрал скорость и бросился на слуг. Ножи блеснули, пронзая ткань одежды и кожу. На настил палубы упали первые капли крови. Через несколько мгновений они превратились в бурлящий поток. Первый из смертных забился в судорогах, хватая пальцами воздух за своей спиной. Второй оглянулся, увидел нападавшего и побежал. Легионер отбросил первую жертву в сторону и бросился в погоню. Он загнал слугу в угол под бесстрастным взором третьей авгурной линзы и медленно прикончил.

— У некоторых когтей есть традиция охоты на нижних палубах, — пожав плечами, произнес великан по имени Криг Ацербус, похожий на первобытного дикаря. — Так было всегда. Воины оттачивают свои навыки, преследуя живую добычу.

— Только чтобы усмирить банды трюмов, донимающие работников и не дающие им отдыхать. Только для того, чтобы наказать виновных. Эти двое были офицерами, — возразил Товак Тор по прозвищу Безрукий, жестикулируя щелкающим и шипящим бионическим протезом. — Ценным ресурсом.

— Но тем не менее — простыми смертными. Не стоит о них печалиться. В чем проблема, если скот боится пастуха? — прошипел Крукеш Бледный. Под его белесой кожей пульсировали темные прожилки.

— Что ты понимаешь в наших обычаях, терранин? — ответил Тор. — Они слишком сложны для тебя. Эти двое — нострамцы, наши слуги, а не враги.

— Да уж понимаю побольше твоего, — усмехнулся Крукеш.

— Ты говоришь храбро, Бледный. Не повторишь ли это моему топору? — сказал Ацербус, подбрасывая в руках чрезмерно массивное оружие.

Раздались смешки.

— Вы можете прекратить бессмысленную ругань?! — рявкнул мастер ужаса Тандамелл. Его авторитета хватило, чтобы на время унять перепалку.

— Это не единичный случай. Такое происходит повсюду, — произнес Виридиум Сальвади, магистр флота Керза. Злоба, пропитавшая его слова, подразумевала, что он обвиняет собравшихся. Он окинул испепеляющим взглядом тех, кого считал особо ответственными за ситуацию. — И с каждым днем становится все хуже.

— Не на моем корабле, — упрямо буркнул Кхерон Офион.

— «Не на моем корабле», — злобно передразнил его Халаскер из Третьего когтя. — Послушайте только его, ведь он так отважен и благороден. Он так уверен в благочестии своих воинов. Он такой великий лидер и боец. И уж точно не бандит. «Не на моем корабле».

— И это правда. Мои люди — вершители правосудия, а не головорезы, — парировал Офион. — Говори за свои когти. У тебя нет права высказываться за мои.

— И как же ты можешь быть уверен в каждом? — спросил Крукеш. — Легион же такой большой, и все до одного — убийцы, какими бы ни были причины их действий. Они убивают и будут убивать. Откуда тебе знать, что творится в каждой душе?

— Я не верю, — тяжелым голосом ответил Офион. — Мои люди не могли такого сделать.

— Отрицание — не есть истина, — задумчиво протянул Товак Тор.

— Разве мы вправе делать выводы из того, что увидели? — спросил Зо Сахаал. — Может, эти слуги совершили преступление? Может, их справедливо наказали!

— Это не наказание, — отозвался Керз, — а убийство. Уничтожение ценных активов легиона. Убийство ради убийства. Я этого не потерплю.

Примарх подался вперед, всматриваясь в мутное изображение. Но даже его глазам не открылось ничего нового. Ночной Призрак выпрямился, обдав всех вокруг запахом давно не мытого тела, и окинул собрание взглядом. Чем больше он занимался проблемами, охватившими легион, тем меньше времени уделял вопросам гигиены.

— Малитос Кульн, ты найдешь этого легионера и приведешь его ко мне, — сказал примарх. — И я сам вынесу приговор и приведу его в исполнение — так, чтобы все знали: без моего приказа убивать нельзя.

— А как же остальные, на других кораблях? — злобно спросил Кульн. — Из меня делают козла отпущения!

— По-моему, твой гнев — явный признак вины, — заметил Крукеш, неприятно улыбаясь.

— Я вижу воина, виновного в преступлении, и хочу его наказать, — мягко ответил Керз. — Или ты предпочтешь, чтобы я привлек к ответственности его командира?

Примарх коснулся кожаного чехла на поясе, в котором хранил колоду гадальных карт, намекая, что уже принял решение и голова Кульна готова расстаться с телом против воли хозяина.

Тот было зарычал, но взгляд Керза тут же заставил капитана захлопнуть рот.

— Проблема в новых рекрутах. Мы теряем много людей, и приходится вливать все больше свежей крови в наши ряды. Процедуры отбора и вербовки саботируются или нарушаются, — сказал Фаль Ката.

— Тогда организуйте их заново! — крикнул Ночной Призрак. — Не теряйте бдительности. Это относится к каждому. То, что мы видим на этой записи, — яд, текущий по жилам легиона. Если он доберется до сердца или мозга, — примарх коснулся своей груди, — организм умрет. Удвойте количество патрулей на нижних палубах. Отстраните от власти тех, кому не доверяете. Замените сержантов новых когтей ветеранами, доказавшими свою ценность. Пусть они принесут правосудие Императора тем, кто проявит хоть малейшее неповиновение. Пусть они познают страх!

— Но легионеры не ведают страха, — возразил Ката.

— А должны! — проревел Керз. — Все люди чувствуют страх, даже Астартес, и вы заставите их вспомнить об этом. Мне все равно, как вы добьетесь результата, но задача должна быть выполнена. Я не позволю этому продолжаться. Я не дам нашему легиону погрузиться в… в…