Right here! Right now!

Right here! Right now!

«В ночь, когда ужас станет нестерпимым, молчаливые тени зашевелятся...»

Все месяцы, что я провел в этом мире...

Каждый день испытания, изнурительные тренировки, зельетерапия...

Всё ради этого дня?

Организм работает на износ. Кости скрипят, связки стонут, мышцы гудят...

Навершие трости Монтано проходит по касательной, задевая плечо. Но я уже не обращаю внимания на боль. Если начну, то потеряю всё... Нужно обмануть организм. Внушить ему, что он полон сил. Что он еще на многое способен...

В ушах ритм: Киба, right now!

Это помогает. Придает сил. Немного.

Я обещал, что верну Кибе Рио его настоящего сына, но не сказал в каком состоянии будет его тело...

Возможно, в инвалидном кресле...

Или парализованное.

Состарившееся.

С раком последней стадии из-за передозировки зельями...

Но... все же верну.

Еще не знаю как, не знаю возможно ли это, но я постараюсь...

Странно. Когда я перестал считаться с собственными обещаниями?

Отскакиваю в сторону, уворачиваясь от очередного удара. Монтано боится, совершает ошибки, тяжело дышит, делает лишние движения. Он не может проникнуть нам в головы, скопировать наши умения... Только физическая сила и выносливость. Но он тоже старается сберечь силы и вымотать меня. Весь наш поединок сводится на том, кто первый устанет. Чье сердце не выдержит. Кто упадет на землю в конвульсиях.

Акане и Элеонора спрятались за декоративным колодцем неподалеку. Я велел им не вмешиваться. Будут только мешать...

Четыре моих шелковых щупальца оживают, врезаются в морозную землю, приподнимают меня в воздух на несколько метров...

Монтано одним прыжком отскакивает назад. Он старается держаться на расстоянии, когда я их использую. Зелья, которые он выпил, позволяют ему заимствовать силу скоростников. И, судя по всему, у него они собственного производства.

Быстрым движением он поправляет намокшие от пота и снега волосы:

— Вот теперь ты выглядишь, как настоящий паук. Слушай, даже если ты убьешь меня — ничего не изменится. Я вижу в каком ты состоянии. Кэр закончит дело. Эти зелья — были твоим тузом в рукаве, да? И ты использовал их против меня? Какая честь.

— Много... болтаешь...

Я не узнаю свой голос. Осипший, хриплый, уставший. Монтано тоже это замечает, скалится:

— Даже если у тебя остались другие зелья, ты уже не сможешь ими воспользоваться — это верная смерть. У тебя лицо зеленое. Выпил четыре особых зелья от самого главы Исталов? Поразительно. Я думал, что кроме него никто на это не способен.

Что-то бликует на лунном свету. Четыре сюрикена выпущенные Акане отбиваются навершием трости. Монтано лениво переводит взгляд в сторону, откуда они были выпущены:

— Как же меня раздражают существа этого мира. Никакого расового разнообразия, никакой изюминки, никакого ума. Прошло не больше сотни лет, как они получили могущественное атомное оружие и уже сами себя им уничтожают. А потом получили сумму, так вместо того, чтобы созидать — убивают друг друга.

Кашель вырывается у меня из глотки. Я плююсь кровью. Монтано молниеносно пользуется ситуацией. Успеваю лишь мысленно приказать щупальцем отодвинуть меня в сторону, но этого оказывается недостаточно. Незаметно пойманный Монтано сюрикен вонзается мне в левое плечо. Чувствую, как шелковый костюм пропитывается кровью. Если бы не «крепость» от зелья, меня бы прошило насквозь.

— Киба-кун! — кричит Акане, но Элеонора затаскивает ее обратно в укрытие.

Вот поэтому я и говорил им не вмешиваться...

— Попал, — пожимает плечами Монтано. — Ты разве не знал, паук, что зелья Исталов нужно употреблять с огромной осторожностью? Ты смешал уксус с содой — теперь пожинаешь последствия.

Вырываю сюрикен из плеча, морщусь. Рана неглубокая, но все равно неприятная.

Взмах!

Сюрикен летит в сторону Монтано, но ему даже не приходится уворачиваться. Я мажу и он падает за его спиной.

— У-у-у, паук. Твои дела и правда не очень.

— Константин! — кричит Элеонора. — Я могу помо...

— Нет! Сидеть! На... месте!

Монтано наклоняется, поднимает из грязи еще три сюрикена. Выпрямляется, подкидывает их в руке, как жонглер:

— Знаешь, а ведь в какой-то момент я даже... исп... стал переживать. Все выглядело очень опасно. Твоя самоуверенность, особые зелья Исталов. Я подумал — всё, настал мой день. А тут вон оно всё как... Даже жаль.

Верно. Жаль. Но без зелий я не смог бы ничего сделать...

ВЖИИИИИИХХХ!!!

Сюрикен с привязанной тончайшей нитью за спиной инквизитора, по которому я специально промазал, летит в обратную сторону. Монтано не успевает среагировать — пятиконечная звезда полосует его плечо до кости, кровь хлещет во все стороны, заливая его белоснежный пиджак. Он падает на одно колено, шипит, хватаясь за плечо.

Мои «паучьи лапы» оживают — в один рывок я оказываюсь над своим противником. Поднимаю «конечность». Пригвоздить врага к земле, как таракана! Сейчас!

Земля и снег взрываются, образовывая воронку на месте, где только что валялся Монтано. Он успевает перекатиться, теряет трость. Я не даю ему возможности встать. Все мои щупальца таранят землю, пытаясь насадить его как кусок мяса на шампур. Но этот гад скользкий, как угорь. Уворачивается раз за разом, умудряется вскочить на ноги и сократить дистанцию.

Он тяжело дышит, держась за плечо. Его белый прикид покраснел, в грязи и намок, волосы слиплись с лошадиным дерьмом, а смазливо-брутальное лицо в ссадинах и подтеках.

— Неплохо, паук, неплохо, — выпрямляется он и... замирает на месте, будто прислушиваясь к чему-то.

Мои инстинкты тоже срабатывают.

Что-то не так...

Что-то совсем не так...

Но что? Я под гипнозом? Хм... нет. Я точно обезопасился от влияния Монтано и проверяю свой разум каждые несколько секунд.

Инквизитор вертит головой из стороны в сторону, будто позабыв обо мне. Хм, он тоже это чувствует? Что-то странное.

Т-т-т-т-т-т!

Мы одновременно разворачиваемся в сторону звуков, забив на вражду. Чувствую, как по спине пробегаются мурашки. Всматриваюсь... в сторону колодца, где прятались Акане и Элеонора. Именно что прятались. Теперь их там нет.

Монтано резко переводит на меня взгляд, и я чувствую, как он прощупывает в моей голове то, что может прощупать. Видимо, убеждается, что я тоже не использовал на нем гипнотическое направление.

Т-т-т-т-т-т!

Щупальца-лапки мгновенно разворачивают меня в сторону темного леса. Монтано тоже всматривается между деревьями, нервно шепчет:

— Твоя работа, паук? Что ты сделал?

Нет... Это точно не моя работа.

— Акане! Элеонора! — кричу я. — Где вы?!

Эхо разносится по всему лесу. В ответ тишина. Только тихое фырканье лошадей, рингтон «Right here!», постанывания конюха и едва различимое сердцебиение Кибы Рио. Он умирает...

Кэр?

Мы с Монтано переглядываемся. На этот раз кричит он:

— Брат, это ты?!

Музыка затихает...

Мы разворачиваемся к конюшне.

Отчаянное ржание лошадей бьет по рассудку! Их там режут что ли?!

Тишина. Теперь не слышно даже их пережевывания сена. Лошади затихают... Их убили? В одно мгновение? Все пять голов?

Т-т-т-т-т-т-т!

— Паук, что-то происходит... — вертит головой Монтано. Вижу, как у него трясутся руки.

Не отвечаю, повиснув над землей и готовясь дать стрекоча в любой момент. Вот только меня не покидает ощущение, что бежать некуда.

Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т!

На этот раз звуки справа...

Т-т-т-т-т-т-т-т-т...

Слева!

Т-т-т-т-т-т-т-т-т!

Позади?!

Монтано вертится юлой, выставив вперед руки, будто это чем-то поможет. Я же только вслушиваюсь. Я знаю эти звуки. Они должны быть мне союзниками, но я не ощущаю этого. Только надвигающуюся угрозу...

Голос Монтано сквозит ужасом, который он пытается скрыть: