Кабины летчика, штурмана были оснащены самым современным для того времени оборудованием — радиокомпасом, радиостанцией для дальней связи, комплектом кислородных приборов. Для вынужденной посадки предусматривались резиновые мешки с продуктами на 21 день, оружие, припасы, снаряжение, вплоть до болотных сапог, сеток от комаров, аптеки и т. д. Несомненно, в этих сборах Ильюшину помогло «личное» знакомство с Дальним Востоком в годы юности.
Чтобы полет проходил в наиболее удобных условиях и можно было бы наблюдать местность, где еще никто не летал (поскольку карты были недостаточно точны), вылет был рассчитан так, чтобы избежать ночного полета.
До предела нагруженная ярко-красная машина с надписью «Москва» в 8 часов 36 минут по московскому времени 27 июня 1938 г. отделилась от бетонной полосы аэродрома. Сделав разворот, самолет лег на курс. Долго провожал его взглядом конструктор. А потом с волнением ждал телеграмм от В. К. Коккинаки и А. М. Бряндинского.
«Москва» между тем мчалась на восток, разрезая темно-серые облака. Приземлилась она в Спасске утром 28 июня. Средняя скорость составила 307 км в час, дальность — 7600 км, а по прямой — 6850. Так [39] Родине был завоеван еще один международный авиационный рекорд.
После этого С. В. Ильюшин и В. К. Коккинаки задумали выполнить полет из Москвы в Америку по кратчайшему пути. Маршрут дерзкого перелета был проложен над территориями СССР, Финляндии, Норвегии, Исландии, вблизи Гренландии и над странами Северной Америки. Половина пути лежала над водами Финского и Ботнического заливов, Норвежского моря, Датского пролива, северо-западной части Атлантического океана.
Подготовка велась тщательно и предусмотрительно. На краснокрылой птице были установлены два новых мотора. На случай посадки на воду самолету была придана плавучесть. (В носовую часть фюзеляжа поместили баллон из прорезиненной материи. Перед посадкой его нужно было наполнить воздухом.)
28 апреля 1939 г. красная машина взяла курс на запад. Сначала погода благоприятствовала летчику В. К. Коккинаки и штурману М. X. Гордиенко. Но над Гренландией их встретил мощный циклон. Пришлось набрать высоту 7000 м. Запас кислорода быстро таял. Они перешли на полуголодный рацион. В сплошных облаках шли над Атлантикой. Ветер то гнал самолет с огромной скоростью, то сильно тормозил полет. Кислорода оставалось все меньше, а тут пришлось забираться еще выше, до 9000 м. Ориентируясь лишь по приборам, экипаж вслепую пробивался к Нью-Йорку. Но погода все ухудшалась. Аэродромы были закрыты. Положение казалось безвыходным. Можно себе представить, что переживал в эти минуты Ильюшин, находясь на командном пункте, в здании Центрального телеграфа на улице Горького.
Но все окончилось благополучно. В наступивших [40] сумерках, находясь над заливом Святого Лаврентия, Коккинаки сумел разглядеть маленький болотистый островок, более или менее пригодный для посадки. Летчик направил самолет к этому острову и посадил машину, не выпуская шасси, как говорят авиаторы, на «брюхо». Дотоле никому не ведомый остров Мискоу стал сразу известным всему миру. За 22 часа 56 минут полета героический экипаж «Москвы» пролетел расстояние свыше 8000 км, а по прямой — 6516.
Так был проложен кратчайший путь из Европы в Америку. И сделано это было на самолете Сергея Владимировича Ильюшина.
Рассказ об удивительной судьбе самолета ДБ-3 был бы неполным, если не сказать о его жизни на войне. Он был видоизменен в 1938 г. и стал называться ДБ-3Ф, а с 1940 г. по начальным буквам фамилии конструктора — ИЛ-4. На нем были установлены более мощные двигатели с тягой каждый по 1100 л. с., увеличена бомбовая нагрузка до 2500 кг, усилено оборонительное вооружение и бронирование. ИЛ-4 имел две подвижные и одну неподвижную стрелковые установки. Для защиты верхней полусферы имелся крупнокалиберный пулемет. А впереди и сзади внизу были установлены скорострельные пулеметы. Днище и спинка сиденья летчика были выполнены из толстой броневой стали. Круговая стрелковая и эффективная броневая защита, а также живучесть конструкции сделали самолет малоуязвимым.
Он достигал в полете скорости 430 км в час, потолок его составлял 9700 м, дальность — 3800 км. По своей скорости, грузоподъемности и дальности ИЛ-4 был впереди многих своих самолетов-современников.
Что же обеспечило долгую жизнь конструкции? Новшества, заложенные еще при его создании. Ильюшин [41] отказался от традиционных тогда трубчатых лонжеронов, как силовой балки крыла, и перешел на прессованные профили. Другое оригинальное решение конструктора — размещение топлива непосредственно в конструкции крыла. На военном самолете оно было претворено в жизнь лишь частично: в целях обеспечения безопасности от обстрела врага основной запас топлива пришлось все же помещать в надежно защищенных баках. В дальнейшем идея размещения топлива в конструкции крыла получила более полное воплощение в транспортных машинах Ильюшина.
Еще при проектировании была предусмотрена способность самолета продолжать дальний полет на одном моторе, если второй откажет.
То, что самолет, принятый на вооружение за пять лет до войны, прошел эту войну с первого до последнего дня, говорит о дальновидности Сергея Владимировича и его коллектива, об умении совершенствовать самолет, удерживать его на уровне современной зарубежной техники. А в авиации это очень и очень трудно, так как она развивается действительно семимильными шагами. Массовое серийное производство ИЛ-4 достигло большого размаха — Военно-Воздушные Силы получили 6890 самолетов.
Свою боевую работу ИЛ-4 как дальний бомбардировщик начал со знаменитых налетов на Берлин, Дрезден, Штеттин, Кенигсберг, Франкфурт-на-Майне, Данциг. Он уже с начала войны разрушил надежду агрессора остаться безнаказанным, заставил немецкие города погрузиться во тьму на все долгие годы войны.
ИЛ-4 применялся и непосредственно на фронте для уничтожения скоплений живой силы и техники противника. [42]
Так, в критические дни защиты Москвы от полчищ немецких захватчиков экипажи ИЛ-4 вели ночную охоту за эшелонами на перегонах, вызывали своими ударами пробки на железных дорогах, блокировали с воздуха аэродромы ночной авиации врага, пытавшегося бомбить нашу столицу. Часто наши летчики на ИЛ-4 выслеживали фашистские самолеты, возвращавшиеся с задания, и в момент посадки, когда включались фары, наносили точный удар по стоянке фашистских самолетов.
Летчики верили в ильюшинский бомбардировщик. И как не верить, когда были известны случаи возвращения от цели с дальних полетов с одним работающим мотором. Второй умолкал из-за попадания вражеского снаряда. Именно такое произошло с самолетом Ф. Паращенко, совершившего на ИЛ-4 350 боевых вылетов и ставшего Героем Советского Союза.
Известны замечательные удары авиаторов, летавших на ИЛ-4, по аэродромам врага. На нем за несколько дней апреля 1943 г. было уничтожено 70 самолетов на Сарабузском аэродроме и 100 самолетов на Сакском (Крым).
В летопись наших побед вошли удары ИЛ-4 по глубоким тылам врага. Партизаны из Белоруссии сообщали в Москву: «В Могилеве в ночь на 28 мая 1943 г. убито до 3000 гитлеровцев. Разрушены: ж.-д. мост через Днепр, деревянный мост через Днепр; ж.-д. станция Могилев 2-й и 3-й. На ж.-д. путях разбито 6 эшелонов. 28 мая город был оцеплен, мобилизовано все для вывозки трупов».
Моряки Северного, Балтийского и Черноморского фронтов знали ИЛ-4 как торпедоносца. Самолет был специально оборудован для подвески торпед. Экипажи торпедоносцев преследовали и топили немецкие корабли, охраняли караваны союзников. Боевые качества [43] ИЛов позволяли выполнять самые сложные задачи.
В августе — сентябре 1942 г. немцы с аэродромов Финляндии и Норвегии стали совершать налеты на наши и английские суда в Баренцевом море. Как подавить немецкую авиацию на Севере?
Вопрос обсуждался у Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина. Большинство присутствовавших склонялось к тому, чтобы перебросить в Заполярье четырехмоторные бомбардировщики ПЕ-8.
