— Даже не знаю, как с тобой говорить, — Синтия широко развела руками.

«Двуногий показывает, что у него нет оружия», — сделал вывод Сонный и растопырил в ответ сперва щупальца, а затем лапы.

Новый приступ головокружения заставил его схватиться за стену, но улыбка, замершая на лице Синтии, успела потеплеть.

— Эх ты, — качнула она головой, — чудак… Ты болен, да?

Новый осторожный шаг приблизил ее к инопланетянину еще на несколько сантиметров.

«Ага, вот и второе существо», — заглянул через ее плечо Соня. Неужели с этими существами удастся поладить?

От этой мысли его длинный хвост приветственно изогнулся.

— Плохо тебе, да? — продолжала приближаться к нему Синтия, но вдруг, услышав сзади крадущиеся шаги, обернулась.

Перед ней стоял, приоткрыв рот и вывесив кровавые слюни, Блейк. Перехваченные сеткой красных прожилок глаза с тупым вожделением смотрели на ее тонкую шею.

Синтия вскрикнула. Он был похож на зомби из фильмов ужасов.

Блейк облизнулся.

«Да что с ними?» — удивился Сонный, и членистый хвост расслабленно упал на пол.

— Э-эй, а ты кто? — Синтия сделала еще шаг в сторону Сони, но уже спиной.

— Я? Я — монстр! Я брат всех монстров! Нас нельзя убивать — это только наше право… — язык Блейка заплетался. Потоки слюны переваливались через синеватую толстую губу и текли по подбородку, размывая застывшую на нем кровь.

«Сумасшедший!» — похолодела Синтия.

Продолжая облизываться, Блейк потянул к ней бугристые мокрые руки. Синтия отпрянула и завопила: новое потрясение окончательно отключило ее контроль над собой.

Блейк кинулся на нее, хватая потными пальцами тонкую и нежную шею…

«Что он делает?!» — ужаснулся Сонный. За несколько минут контакта это единственное не проявляющее враждебности существо успело вызвать у него симпатию — и вот, другое двуногое чудовище напало на него со своей обычной мерзкой целью…

Крик Синтии резанул Алана по ушам и заставил прибавить ходу. Он не сомневался, что в этот момент решался вопрос ее жизни или смерти.

Сонный собрался в комок и бросил свое тело на подмявшего первое существо двуногого; но снова не рассчитал и грохнулся на пол, подминая обоих под себя.

Почти тут же рядом затопали, и на голову Сони обрушился огненный вихрь, выжигая остатки сознания…

… Алан еще долго жал на спуск огнемета, хотя пламя иссякло довольно быстро: кончилась горючая смесь. Наконец он убедился, что Чужой больше не подает признаков жизни. Лишь после этого он отшвырнул невероятно тяжелое тело в сторону. Сразу под трупом чудовища лежал еще один, пронзенный острым наконечником щупальца. Синтия стонала под ним.

— Синтия, — бросился к ней Алан.

Опираясь на его руку, она привстала.

«Странно… почему у нее на шее синяки?» — удивился Алан, быстро покрывая поцелуями ее лицо. Синтия, казалось, этого не заметила. Почти отсутствующий взгляд устремился мимо Алана.

— Где он? Он жив?

— Нет… А кто это? Один из охранников?

Синтия в упор посмотрела на Алана: «Он что, не понимает?»

— Он… Он… — она оттолкнула руку и потянулась к телу Чужого.

— Он? — непонимающе переспросил Алан. — О чем ты?

— Он… мертв? — тихо спросила Синтия.

— Да, не бойся…

Возникшая на лице девушки злость ошеломила его.

— Если это сделал ты — знай, я тебя возненавижу! Он был единственным настоящим человеком из всех нас…

— Что? — Алану показалось, что он ослышался.

— Он спас меня… Он, а не ты… — Синтия подошла и обняла почерневшую голову. Горячие слезы потекли и начали падать на оплавленный хитин.

— Синтия… Ты сошла с ума, — выдавил Алан.

Синтия только покачала головой.

— Ну, как тут у вас дела? — послышался усталый голос Варковски.

Ответа он не получил.

Синтия всхлипывала. Пару раз ей казалось сквозь слезы, что инопланетянин еще шевелится… Но нет, Алан молчал.

Тихое гудение, отстукивающее незнакомый ритм, заставило Варковски покоситься в сторону сооруженного Соней передатчика.

Глядя на него, Эдвард засмеялся. Тихо и горько.

В таком виде и нашел их прибывший через полчаса спасательный катер.

Когда в ответ на вопрос: «Что здесь произошло?» Варковски ответил: «Кажется, мы тут развязали небольшую войну с инопланетной цивилизацией» — это посчитали всего лишь результатом нервного потрясения.

Да и впрямь, уцелел ли на этой станции хоть один нормальный человек? Вряд ли кто-нибудь смог бы ответить на этот вопрос.

Во всяком случае, из пятерых выживших (шестой вообще ничего не понимал) никто не мог сказать ничего вразумительного. И только один беспристрастный участник этих событий еще не сказал своего последнего слова.

Имя ему было ВРЕМЯ…