Нет, если сравнивать их доклады с такими же от иных наркоматов и просто ответственных лиц — то придраться не к чему. Все составлено грамотно, в полном соответствии с постепенно сформированными циркулярами документооборота. Сухо, казенно, даже в какой-то степени кратко. Иосиф Виссарионович уже привык к такому типу докладов и дискомфорта от их вида не испытывал. Дело в другом. В отчетах Курца и Крыленко не было прорывных или просто свежих идей о развитии отрасли. Нарастить количество санаториев и курортов? Пожалуйста. Повысить качество продуктов, подаваемых в ресторанах и кафе при них? Тоже есть. Снизить стоимость путевок за счет увеличения людского потока? И это имеется. Но все это может предложить любой чиновник даже рангом поменьше.

— Что ж мне теперь Огнева на их место ставить? — усмехнулся в усы генеральный секретарь.

Впрочем, ничего подобного он делать не собирался. Хотя поставить кого-то иного на эти должности может и не совсем плохая мысль. Крыленко — комиссар юстиции, а до недавнего времени был прокурором. ОПТЭ возглавляет на общественных началах, не профильная для него это деятельность. Курц — австриец по национальности. Это не плохо, и на пост главы «Интуриста» его поставили как раз потому, что он лучше знает иностранный менталитет и сможет наилучшим образом организовать отдых для своих бывших соотечественников и других европейцев. И ведь какие дифирамбы пели о том, как он наладил работу «Интуриста» и насколько важно это направление для привлечения иностранной валюты, а так же продвижения коммунистических идей по всему миру. А вот об опасности внутренней, которая может создастся в долгосрочной перспективе, кроме Огнева ни одна сволочь не упомянула!

Если бы не заметка Огнева о контрасте в качестве обслуживания иностранцев и советских людей и как это может повлиять на мораль общества, то и сам Сталин не обратил бы внимания на это. И ведь аргументы Сергей привел достаточно весомые, даже несколько случаев, которые видел в командировке, описал в качестве примера и доказательства своих мыслей.

— М-да, перерос парень должность обычного, пусть и особо доверенного, порученца. Перерос, — мрачно констатировал Иосиф Виссарионович.

И в этом была проблема. Да, можно подержать Огнева в роли порученца еще пару лет, но парень на месте не стоит. Вон уже какие отчеты пишет! Дальше будет больше, он уже показал все задатки к этому. А там к нему придет и осознание, что на посту «цепного пса» ему тесно. Или доброхоты постараются, нашепчут ему такую мысль. Этого допускать категорически нельзя!

— Но и в наркоматы засовывать не хочется, — продолжал размышлять вслух генеральный секретарь. — Что же с тобой, таким талантливым, делать-то?

Вопрос пока оставался без ответа.

Новый год… как много в этом празднике для меня из будущего. В этом времени именно Новый год еще не стал национальным или просто общественно-значимым праздником. Да, его начали отмечать с прошлого года, но пока что Рождество людям было ближе и понятнее. Однако советская машина пропаганды набирала обороты и уже к этому году состоялись новые «утренники» для детей, провели концерты, появилось еще больше информации, чем Новый год отличается от Рождества. Работа по «перековыванию» общественного сознания только усиливалась.

В полночь по радио и единственному, начавшему вещание в этом году, телеканалу показали обращение товарища Сталина. Мы слушали обращение генерального секретаря по радио, как и подавляющее большинство граждан страны. Телевизоры только начали выпускать, и смотреть их мог лишь один человек — размер экрана три на четыре сантиметра не позволял насладиться видео просмотром большему числу зрителей. Вот бы сделали хотя бы проектор с возможностью приема сигнала — тогда «телевизор» превратился бы в некий домашний кинотеатр. Стоит такая тумба, на которую приходит сигнал, включается проектор, и изображение выводится на натянутую простынь. Подкинуть что ли идею нашим инженерам? *

* — в РИ подобный телевизор был создан и выпускался с 1957 года

Дослушав речь Сталина, мы подняли свои кружки и поздравили друг друга с праздником. Снова в нашей квартире присутствовали Говорины. Даже мама Люды пришла, хотя накануне моя жена и сомневалась, что та к нам присоединиться. Да и сейчас вроде и была весела, но нет-нет, а нотка грусти мелькала в ее глазах. На ее фоне Илья Романович прямо светился оптимизмом и верой в будущее. Он полностью освоился в новой должности и по редким обмолвкам уже начал думать даже о создании новой киностудии. Конечно, сам он ее возглавлять не планировал, но вот поспособствовать ее возникновению и полному протекторату над ней — это проскальзывало в его амбициях. Смысл новой киностудии был в том, чтобы дать возможность «новаторам» показать себя. Дать им площадку, где они смогут воплотить свои шедевры в жизнь, а там уж если пройдут цензуру, то и выход «в свет». Пока же таким «молодым да ранним» просто негде было работать. Все киностудии заняты уже проверенными товарищами на годы вперед.

Кроме Ильи Романовича удивила всех моя мама. Работа на кухне завода ей надоела, и она искала варианты, куда уйти. И каково же было мое изумление, когда она во всеуслышание объявила, что после нового года она покидает завод. На мой вопрос, а где она будет работать, мама ответила, что теперь займется преподавательской деятельностью.

— В техникум кулинарный перейду, — сказала мама с улыбкой на лице. — Там девочкам передам свои знания.

Вот уж чего я действительно не ожидал. Мама — и учитель? Но готовит она вкусно, у нее есть чему поучиться.

Возник вопрос и ко мне — чем я хочу заниматься после окончания университета. Тут я затруднился с ответом. Как-то после начала работы секретарем под началом Иосифа Виссарионовича я все по его заданиям носился. А сейчас, когда он будто забыл обо мне, я даже растерялся. Даже не ожидал, что настолько стал зависим от него. И мне это не понравилось. Поэтому отшутился, что буду рад любой работе, что пойдет на пользу нашей стране. Илья Романович похоже один понял, что у меня возникли трудности. Подошел ко мне, когда остальные отвлеклись на разговоры между собой, и спросил, нет ли у меня проблем, может помощь его нужна. Поблагодарил его за заботу и сказал, что если не найду, чем заняться, обязательно пойду под его начало.

Новый год закончился для меня на грустной ноте. Вроде и все хорошо, семья вся вместе, пополнение с Людой ждем, по учебе проблем нет, а все равно осадочек от неопределенности моего будущего присутствует.

После нового года первым делом отправился в университет. Диплом по большей части уже написан. Теперь необходимо показать куратору, получить его замечания и доработать проект согласно ним. Я наверное буду одним из первых, кто так рано с дипломом справился. Вон, нам даже кураторов собирались лишь после нового года назначать.

Придя в деканат, тут же стал искать Александра Александровича. Секретарь сказала, что он пока не появлялся, и пришлось мне его подождать. Декан подошел лишь спустя полчаса. Опоздал из-за гололеда и связанной с ней аварии — автомобиль, в котором он ехал, занесло и выбросило в сугроб на обочине. К счастью, никто не пострадал, однако время на то, чтобы выбраться обратно на дорогу, потребовалось не мало. Да и потом двигаться он стал сильно медленнее, чтобы вновь не слететь в кювет.

Жижиленко, ознакомившись с моей работой, тут же сам вызвался быть моим куратором.

— Мы с тобой вместе над этими темами работали, — пояснил он мне свое решение, — да и поднятая тобой тема интересна сразу с двух точек зрения: как яркий пример развития и постепенной эволюции законодательной базы и тем, что скорее всего материалы из твоего диплома пойдут в жизнь.

Ну, я и сам надеюсь, что так и будет. Обязательно покажу свой диплом товарищу Сталину, когда его защищу. А через него уже и Президиуму показать можно и потом внести корректировки в законы.