Король и пешка - Катерина Олеговна

Глава 1. Скользко

Оказываться не в том месте и не в то время – качество, отточенное мною до совершенства за многие годы. Наверное, это мой грёбаный конёк. Если бы какой-нибудь умник додумался проводить соревнования в рамках такой экстремальной дисциплины, абсолютно точно меня бы ждала слава. Я бы выиграла проклятую Олимпиаду. Но в жопу Олимпиаду, сегодняшняя ночь – вот, что можно считать апофеозом моей карьеры конченой неудачницы.

Он был высоким и худощавым. Плотно запечатанным в классический темный костюм. Со строгим профилем. И его волосы в свете фонаря отдавали синевой. На самом деле, если бы мне пришлось выбирать своего убийцу, я бы остановила свой выбор на нем. Тут грех жаловаться. Но, черт возьми, я не хотела выбирать, то есть я не хотела убийцу, в общем, я не собиралась умирать. С другой стороны, становиться официанткой я тоже не собиралась. Точно так же, как и лишаться девственности с Майком Ньютоном, как и…

Меня отвлек глухой звук падающего тела. Господи, мужик, ну почему тебе приспичило натворить глупостей и умирать именно сейчас? В этот хренов момент, когда я просто спешила домой. Хорошо, вообще-то не совсем домой, а на временную квартирку, но… блин. Тебе-то теперь уже все равно, а что прикажешь делать мне?

Эти мысли прострелили мой мозг, или то место, где предположительно он должен был находиться, за какие-то доли секунды. И все это время я пялилась на черный блестящий пистолет с длинным стволом, который расслабленно обхватывала большая мужская ладонь. Сейчас дуло смотрело в асфальт, но что-то мне подсказывало – грядут прискорбные для меня перемены. И глупо бежать. Пуля быстрее.

Я знала, он знает, что я тут. Прямо за его спиной. И конечно он знает, что я видела. Теперь меня уже не спасет никакая программа по защите свидетелей. За что, блять, я тебя спрашиваю, милый Бог? Внутренний голос предположил, что за богохульство. И, возможно, за сквернословие. И за похоть. И за пьянство. И за ложь. И за лень. Да, в особенности за лень. И за… хорошо, есть за что. Но не может же быть, что этого достаточно? Иначе, всех современных совершеннолетних девушек следует расстрелять. Дерьмо. Я требую адвоката.

Я так и стояла, и не могла оторвать взгляд от пистолета. Выглядит солидно. Даже внушает доверие. И стрелок, очевидно, не новичок в этом деле. Краем глаза я видела, что свалившийся мужик, к слову, по всей видимости, вообразивший себя Пизанской башней, получил пулю прямо в лоб. Похоже, это не должно быть больно – он-то даже и не вскрикнул. Ладно. Святые небеса, вы только посмотрите, я уже уговорила себя на смерть. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я сглотнула и заставила себя не смотреть на блестящий пистолет. Лучше не видеть, как он оживает в его руке. Может, стоит вообще зажмуриться? Мне никто никогда не рассказывал, как проще умирать.

Жаль, что покойный дать совет мне не сможет. Мужчина был уже в возрасте… полный, седой, со множеством морщинок в уголках глаз. Глаза пугающие, черные, расфокусированные и пустые.

Страшно не хочется умирать. Но такая смерть, не самая худшая, правда? Лучше получить пулю, чем, например, захлебнуться? Ужасно боюсь захлебнуться – кажется, всё это проходит слишком медленно. Пуля лучше, чем рак? Да, лучше упасть мгновенно, нежели дозревать несколько месяцев. Наверное, пуля лучше ножа? Кажется, как будто это менее болезненно. Ох, чёрт…

Наконец он медленно повернул голову и посмотрел мне в глаза. Его были светлыми. Возможно, серыми. Показался жесткий воротничок белой рубашки. Наверное, он двинул кистью, чтобы сжать рукоять покрепче, потому что в свете одинокого уличного фонаря что-то блеснуло на уровне его запястья… Я уже видела массивные прямоугольные запонки из черного камня, загипнотизированная его оружием. Темные волосы, самую малость впалые бледные щеки, острые скулы… плотный темный костюм, лаковые черные туфли. Мать вашу, да он весь черно-белый!

Я снова сглотнула. Когда это произойдет? Прямо сейчас? Или вот сейчас?

Он слегка поджал губы и склонил голову набок, все еще смотря на меня, но не поворачивая все тело целиком. Вот так, вполоборота, чтобы я могла лучше рассмотреть его правую руку и как следствие – его красивый пистолет.

Без суда и следствия меня вот-вот казнят.

Он как будто услышал. И через долю секунды я уже не видела его светлых глаз. Теперь я видела другой, одинокий глаз. Широко распахнутый, пустой и угольно-черный. Моя смерть – циклоп. Инстинктивно я отступила назад. Сделала крошечный шаг, поддавшись слабости. Глупо надеяться бежать. Мама всегда говорила, что каблуки меня погубят… и, в общем-то, они таки стали соучастниками. Будь я в балетках или кроссовках, я шла бы быстрее, тогда мне, возможно, не пришлось бы остановиться на перекрестке на красный свет и ждать 9О секунд, тогда я бы проскочила этот переулок раньше и не увидела то, что увидела. Но не должна была. Еще много чего в жизни я не должна была совершить… Теперь я должна умереть. Постойте, что я должна еще? Блядь, так жаль – завтра зарплата, я её очень ждала. О, я не вернула платье Анжеле. Черт, и не перезвонила отцу. В моей квартире полный хаос… неужели, настолько сложно всё делать во время? Ладно, теперь уже это не имеет значения.

Пистолет с глушителем. Никто не проснется, и я буду лежать здесь, на сыром асфальте до утра. Или он почистит за собой? Может, бросит в реку? Увезет в лес? Попаду ли я в завтрашнюю сводку новостей?

Он держал руку под прямым углом к телу, совершенно параллельно земле.

Мое сердце уже устало глухо стучать в ушах и пульсировать на кончиках пальцев, хотя прошла всего минута, не больше. Я качнулась и, чтобы не потерять равновесие, сделала еще один маленький шаг назад. Странно, но мне не хотелось, чтобы он принял меня за чокнутую трусливую истеричку. Поэтому я не кричала, не умоляла и не бежала. Ему понадобится всего доля секунды, чтобы дать свой ответ.

- От меня не убежишь. – Голос ровный, губы еле шевелятся.

- Я что, по-твоему, бегу? Я стою тут вечность уже и жду.

Уголок его губ дрогнул.

- Только потому, что тебя парализовал страх.

- У тебя рука не затекла? – Серьезно, наверняка, нелегко держать такой идеальный угол, да и пистолет не выглядит легким. Стойте. Я что, забочусь о нем?

Уголок его губ дрогнул снова.

- Бывают разные реакции на страх. Среди женщин чаще всего встречается, конечно, неконтролируемая паника. Они орут, как потерпевшие, хотя таковыми еще не являются. Или бегут, словно опаздывают на 9О% распродажу. Или и то, и другое одновременно. Некоторые впадают в ступор – не могут пошевелить даже пальцем, не могут вымолвить и слова. Другие падают на колени и умоляют – это самое нервирующее. Но есть и такие, как ты, встречаются достаточно редко. Пытаются скрыть свой ужас за наглостью, показной дерзостью. Это забавно.

- Спасибо, я знала, что ты оценишь.

Он ухмыльнулся.

- Окажу взаимную услугу. Можешь выбрать часть тела. Куда? – Я не сразу сообразила, о чем он говорит. Адреналин чертовски мешает думать.

- Прямо в сердце? – Я опустила глаза и снова сглотнула.

Лужа крови практически добралась до его чистеньких ботинок. И прежде, чем я открыла рот, чтобы оповестить его об этом, как преданная собачка, он шагнул ближе ко мне, разворачивая свой корпус. Пиджак застегнут, как и полагается, не на все пуговицы. Воротничок рубашки высокий и жесткий, но я вижу кадык.