Я, наконец, поднялась с кровати. На мне не было белья, потому я осторожненько выглянула в коридор, проверяя маршрут до ванной комнаты — поблизости никого не обнаружилось. И я трусцой кинулась к своему белью. Блядь! Его опять намочили, и уже неважно, случайно это сделали или специально, это по-любому херово. Пришлось с голой задницей бежать обратно в комнату, а позже вновь натягивать джинсы на обнаженное тело. Одевшись, я вернулась в ванную, умылась и в очередной раз почистила зубы его зубной щеткой. Если честно, у меня просто не было выбора, но мне нравилось думать, что я пакостничаю ему. Хотя пакостничать мистеру Мейсену — очень опрометчивый шаг, который, безусловно, может стоить вам жизни.

Я слонялась по квартире в абсолютном одиночестве, не зная, чем себя занять. В его холодильнике не было еды... и я выпила стаканчик виски для храбрости — не прощу себе, если буду прятать глаза после случившегося. Кошка куда-то запропастилась, разыскать ее мне не удалось. Разыгравшееся любопытство заставило меня открыть ту дверь, которой вчера воспользовался голый Эдвард. Меня не удивило, что за ней оказалась его спальня — это было предельно логично. Внутри все было черно-белым: низкая расхристанная кровать, простынь белая, а наволочки на подушках, как и одеяла, черные... Окно напротив двери во всю стену, открывающее шикарный вид на залив — определенно, он испытывал больную привязанность к гигантским окнам. Хотя, возможно, это нравилось его дизайнеру. Рядом с кроватью, вместо тумбочки, возвышался внушающий доверие серебристый сейф, на нем стояли классический круглый будильник, чьи обездвиженные стрелки показывали неправильное время, и офисный светильник… на полу валялись оптические очки и книги... о, он читает в очках? Печется о своем зрении, и правильно, ведь стрелок — не тот, кто стреляет, а тот, кто попадает. Я подошла ближе и присела на корточки, рассматривая книжки: одна из них была на итальянском — Божественная комедия; вторая — на неизвестном мне языке, третья... Господи, зачем ему понадобилась книга о тропических гусеницах? Я заглянула под кровать и отшатнулась в сторону, когда меня встретила пара серых глаз, в унисон с агрессивным шипением. А вот и кошка нашлась. Смерть. Я покачала головой. Больной придурок.

В комнате было мало личных вещей, по крайней мере, на виду — лезть в шкафы или в стол я не решилась, с него станется установить там сигнализацию или какие-нибудь садистские ловушки... Я уже собиралась уходить, когда услышала, что приехал лифт. Действительно, звукоизоляция напрочь отсутствует, зачем это нужно? Ума не приложу. Выскользнув из его комнаты, я постаралась максимально тихо закрыть за собой дверь и кинулась в кухню...

Спустя несколько секунд из гостиной послышался глухой звук, как будто что-то объемное, но легкое бросили на ковер или диван.

- Изабелла! - Мейсен звучал зло.

Не торопясь, я пошла по коридору, мои босые стопы отчего-то вспотели и, должно быть, оставляли влажные следы на крупной глянцевой плитке. Хорошо, что в гостиной на полу дерево и ковер. Мейсен сидел на диване, закинув одну руку на низкую спинку. Рядом с его ногами валялась перевернутая обувная коробка, одна из туфель вывалилась на пол — это была изящная черная лодочка из кожи с декоративными шипами, да притом на убийственной шпильке. На диван был брошен темный непрозрачный чехол, который, по всей видимости, скрывал мой сегодняшний наряд. Чуть дальше, и опять же, перевернутым вверх дном валялся нессер — косметика.

- Что, мистер Мейсен? - Он раздраженно глянул на меня.

- Ты должна быть готова к шести. И мне чертовски по барабану, если что-то из этого тебе не подойдет.

- А сейчас который час? - В доме не нашлось ни одних исправных часов, а ориентироваться по солнцу я не умела.

Он коротко глянул на свои широкие наручные часы:

- Половина пятого.

- Хорошо... я... ты... ам... - Ненавижу, когда мой язык вытворяет со мной нечто подобное.

- Что? - Выплюнул он и резко повернул голову в мою сторону.

- Сейчас я пойду мыть голову, ты мог бы не ошиваться рядом со своей прозрачной ванной?

- Не ошиваться? – Тщательно произнося звуки, он смотрел на меня так, будто я сообщила, что верю в Санта-Клауса.

- Да. И мне понадобится фен. - На его щеках заходили желваки.

- Надо было говорить об этом раньше. Сейчас я не пойду искать для тебя фен. Ясно?

- Предельно. - Я пожала плечами и пошла в ванную. Да пошел ты к черту, мерзавец.

Естественно, моя просьба о невмешательстве в личное пространство хотя бы в то время пока я принимаю водные процедуры, вряд ли для него что-то значила, я сама не знаю, зачем об этом попросила, ведь было совершенно очевидно, что мое слово против его ничего не стоит. Потому я, как и прежде, развернулась спиной к двери, перед тем как снять одежду. Справилась я максимально быстро — и это неудивительно, кроме мужского геля для душа и мужского же шампуня в моем распоряжении ничего не было. Вряд ли в нессере найдутся духи, так что придется мне пахнуть мужчиной. Да и ладно. В самом деле, он и так проявил заботу, приобретя для меня платье и туфли. Делал ли он это самостоятельно? Или попросил кого-то о помощи? Мне хотелось, чтобы первый вариант оказался истинным. Потому что мне было любопытно, что, по его мнению, могла бы надеть его девушка на официальное мероприятие. Хм... я уже частично видела обувь — строго и элегантно, даже несмотря на мелкие шипы. Форма классическая. О, и это еще одно очко в пользу того, что выбор он делал сам.

Как это ни странно, но поблизости от ванной он не появился. Надо же... Завернутая в полотенце, которое было единственным доступным, а, следовательно, оно было его полотенцем, я пошла в гостиную, чтобы забрать платье, туфли и косметику. Мерзавца на диване не оказалось. Я забрала вещи и вернулась в свою спальню. Мои брови поползли вверх, когда на кровати я обнаружила коробку, на которой был изображен черный матовый фен. Ох, мистер Мейсен, вы таки не перестаете меня удивлять. Я усмехнулась.

Просушив волосы полотенцем, я снова обернула его вокруг тела. Присев на кровать, осторожно расправила чехол и потянула за молнию... внутри оказалось бледно-бежевое платье, такое, что из-за его цвета я буду казаться голой. Оно идеально подходило к моим трусикам — тон в тон. Материал был тонким и легким... что-то среднее между шифоном и шелком. Вынув его из чехла, я обнаружила, что грудь полностью закрыта, никакого тебе декольте, зато спина... в общем, лифчик явно отменяется. В таких редких случаях маленькая грудь является преимуществом. Помимо платья в чехле оказались шелковые черные чулки с поясом и ободок для волос, целиком выполненный из крупных камней. Точно такие же камни служили окантовкой платья на спине, они поблескивали по кромке выреза в том месте, где по идеи моя спина превращается в попу.

Пожалуй, сама себе я бы выбрала что-то другое... из плотного материала, черное или красное. Но дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят.

Отложив платье в сторону, я столкнулась с очередной проблемой... большое зеркало было только в ванной, но там не было розетки. Как мне, черт возьми, попытаться уложить волосы феном без зеркала? Повезло, что в нессере оказалась годная расческа.

- Эдвард? - Я высунулась из своей комнаты.

Он выглянул из своей спальни, точно копируя положение моего тела. Уголок его губ дернулся вверх.

- Что еще? - Мы смотрели друг на друга, и нас разделяла длинная стена коридора.

- Мне нужно большое зеркало.

- В ванной есть зеркало.

- Да, но там нет розетки.

- Зачем тебе розетка? – Его брови стремились сойтись на переносице.

- Чтобы уложить волосы феном, Эдвард.

- Ну так, уложи волосы, а потом посмотри на результат в зеркало.