Министр нашелся в своих покоях. Он сидел за большим круглым столом и играл в шахматы сам с собой. Его мундир, как всегда, был безупречно чист, медали начищены так, что слепили глаза. Пистоль на боку переливался изумрудами, а сабля, наверное, прикипела к ножнам, но тоже покоилась там, где и должно.

Прохор не постучался по своему обыкновению, а просто толкнул створы и вошел. Он осмотрелся, словно впервые посетил данное пристанище тупоголовия и скудоумия. Все стены увешаны портретами героических предков генерала с самых древних времен, когда из оружия в наличии имелось только копье, а из одежды — набедренная повязка. Затем шут подошел к огромному глобусу, на котором самым большим государством значилось, естественно, Королевство Серединных Земель. Следующую остановку шут совершил у стены, где висела карта королевства с нанесенными на ней укреплениями и регулярными частями гвардейцев. Покрутил в руках все пистоли и ружья, что висели на стенах, проверил на вострость саблю. За его передвижениями внимательно следил хозяин апартаментов.

— Тебе чего тут надо? — не выдержал генерал, когда нежданный гость попытался открыть тайный шкафчик, вмонтированный в стену и спрятанный за портретом сюзерена. Министр отогнал шута и вернул картину на прежнее место, закрыв ее своей могучей спиной.

— Король велел тебе на завтра собрать народ, чтобы объявить мне очередную похвалу. Разобрался я с делом о пропаже сборщиков ягод и грибов, разузнал, куда подевался пасечник.

— Тоже мне, герой! Любой дурак смог бы.

Шут внимательно посмотрел позиции на доске. Часть фигур уже были съедены, как с одной, так и с другой стороны. Прохор сделал ход черными.

— Ну, тебе что-то не улыбнулась удача. Шах.

— Так я и не дурак, — парировал генерал и тут же спохватился. — Как шах?! В этой партии должны белые выиграть, я все продумал! Ты ошибся. Ну-ка посторонись.

Министр оттолкнул шута и стал проверять правильность хода, но не узрел ошибки. Он зло выдохнул и почесал подбородок. Потом перешел на сторону белых и передвинул одну из фигур, довольно потерев ладони. Прохор не думал ни секунды.

— Смотри сюда, — Он шагнул ладьей. — Тебе мат. Отдавай кошель.

— Да ладно?! Теперь-то как?! — генерал опять уставился на доску. Он несколько раз обошел вокруг стола, но не обнаружил подвоха. Поражение одержано по всем правилам игры. — Давай еще!

— Опять проиграешь, — учтиво предупредил балагур. — Плохой из тебя стратег. Начнется война — нам швах.

— Поговори мне еще! — огрызнулся тот, расставляя фигуры и делая первый ход.

Прохор только покачал головой. Он налил в генеральский кубок вина из графина и залпом выпил, утерев рукавом своего наряда стекавшие по подбородку капли.

— Чур, не драться потом!

Все кончилось меньше, чем через две минуты. Шут специально засек время. Офицер от злости аж побледнел и потерял дар речи. Он расстегнул китель, оттянул ворот рубахи и трясущейся от злости рукой указал весельчаку на двери. Тот пожал плечами и подчинился.

— Захотите еще сыграть, я всегда к вашим услугам! — Он склонился на пороге так низко, разведя руки в стороны, что бубенцы его колпака едва не коснулись каменного пола, после чего выскочил из покоев министра.

Прохор вышагивал по улицам города, насвистывая веселую мелодию. Шутовской наряд остался висеть на стуле в коморке, и его сменили штаны, рубаха и любимая весельчаком кожаная жилетка. Под ногами то и дело пробегали то кошки с собаками, то гуси с поросятами. Где-то слышались крики: родители орали на своих детишек за то, что выпустили скотину во двор, а та разбежалась.

Полные прачки развешивали свежее постиранное белье на веревки, которые растянули от одного дома к другому, перегородив таким образом проход. Шут ловко подныривал под преграду, стараясь не испачкать простыни и не задеть головой чьих-то огромных размеров панталоны, которые больше походили или на парус от фрегата, или на королевский охотничий шатер.

Потом Прохор свернул на базарную площадь, где полузгал семена подсолнуха, честно купленные у старухи (обычно он воровал), послушал бабские сплетни, посмотрел петушиные бои, перекинулся парой фраз с отрядом гвардейцев, которые обходили улицы дозором. Среди них оказались и те двое, что помогли ему забороть старосту из Большой пахоты. Завершив каждодневный ритуал, Прохор отправился туда, куда, собственно, и собирался, а именно к изобретателю в гости.

Тот, как обычно, забаррикадировался у себя в мастерской и открыл дверь только через пять минут. К тому времени Прохор уже отбил все кулаки, пока колотил в дубовые створы.

— Кто там такой не терпеливый?! — проорал голос изнутри, и петли скрипнули.

— Кто, кто… акробат из шапито! — ответил шут и протиснулся в помещение. — Ты чего в потемках сидишь?

Даниэль прошел в помещение и отворил ставни, впустив солнечный свет, в котором заплясали пылинки.

— Спал я. Тебе чего надо? Опять на важное задание Государь послал?

— Нет, я по другому вопросу. Во-первых, вот, держи, — шут достал из торбы прибор и протянул его мастеру.

— Пригодился? — спросил тот.

— Очень даже. Весьма полезная вещица. Непременно сделай мне такую же. Ты, шельмец, когда воду пустишь? — уже совсем с серьезным видом спросил Прохор.

Изобретатель опустился на край стола, заваленного всяким хламом.

— Завтра с восходом точно будет. У меня там кое-какие шестерни сломались. Только утром ремонт закончил.

Шут сел рядом.

— Посмотрим. А что на счет электричества? Ты когда обещал? Ну, в самом-то деле, у тебя есть совесть? Ночью нужду приходится впотьмах справлять.

— Тут не все так просто, как ты думаешь, — Даниэль потряс пальцем. — Нужно все рассчитать, то-сё, пятое-десятое…

Прохор соскочил со стола и стал мерить шагами комнату.

— Вот смотрю я на тебя, — шут остановился и посмотрел мастеру в глаза, — и не пойму: ты шпиён или нет?

— Ты сейчас это к чему? — спросил изобретатель закашлявшись.

Рыжеволосый слуга короля подошел вплотную к хозяину дома.

— В Больших плугах электричество уже есть! Тогда почему его еще нет в замке? А? Думал, никто не узнает? Или оправдывайся, или собирайся в тюрьму. На твое место найдутся желающие. Пусть не такого ума, но все же.

Даниэль всплеснул руками, соскочил со стола и подошел к окну, в сетку которого бились мухи.

— А ты знаешь, сколько стоит купить у кузнеца железные жилы, по которым это электричество двигается? Денег нужно на годовой запас свечей или масла для ламп. Потом еще на ремонт механизмов и все такое! Жители деревни мне деньги принесли и получили свой заказ. Ты меня извини, но я за свой счет должен жилы во дворец тянуть? Траншею для них через всю улицу копать опять я?

Прохор умерил свой пыл.

— А зачем обещал?

— Так я думал, что король отдаст приказ казначею, тот выделит денег на работников и материалы…

Шут подошел к изобретателю и положил руку ему на плечо.

— Я поговорю с Генрихом. Знаешь, что я думаю? Может, не закапывать жилы, а пустить их поверху?

— Это как? — удивился мастер.

— Ну, у нас есть столбы, где лампы ночные висят, вот и растянем между ними. Это же удобнее: и в кору их заворачивать не надо, и на виду. Слышал, в Больших плугах свиньи твои жилы раскопали и их переубивало? — изобретатель кивнул. — Для начала осветим Главную площадь, потом весь город, а там, глядишь…

— Ну не знаю, — замялся Даниэль. — Если будут деньги…

— А сколько надо?

— Так я писал в бумаге фицияльной, сейчас уже и не упомню.

Шут вернулся за стол, выдвинул табурет и сел, вытянув ноги.

— Я тебя как-то просил сделать мне пистоль маленький, чтобы в торбе помещался, ты не забыл?

Изобретатель ударил себя по лбу и полез в сундук, что стоял у окна. Он долго копошился в нем, а потом извлек оттуда маленькую кожаную сумочку.

— Вот, держи. Уже давно смастерил, хорошо, что ты напомнил.

Прохор покрутил в руках подарок: им оказался совсем крохотный, с ладонь размером, пистоль, только вид у него был какой-то странный.