Долгое время она просидела на коленях, задыхаясь от злости.

Она не могла заснуть.

Поздно ночью она попыталась заговорить, но лента плотно закрывала рот. Ей пришлось молчать, как простой рабыне.

Иногда она ворочалась и постанывала — тихонько, беспомощно, умоляя обратить на себя внимание.

Но даже если варвар и слышал ее, он не подал виду.

К утру она заснула, положив голову на кровать, рядом с его ногами. Матрос пришел за ней позже. К этому времени варвар уже покинул каюту.

— Ясно, что варвар исчез, — взволновано проговорила хрупкая брюнетка, по-прежнему стоя на пороге длинного, низкого каменного барака, — и никто не знает, куда он делся!

Блондинка, которая в своей короткой тунике полулежала на тонком, твердом полосатом тюфяке металлической койки, вздохнула. У нее кружилась голова, когда она пыталась понять всю важность сообщения брюнетки.

— Да что с тобой, белобрысая? — вновь спросила одна из рабынь.

Волнение блондинки становилось заметным.

— Ничего, — вздохнула она.

— Разве к нам это имеет какое-нибудь отношение? — спросила старшая рабыня у брюнетки.

— Не знаю, — отозвалась та.

— Кому какое дело до варвара! — воскликнула другая девушка. — Что будет с нами?

— Вот именно, — поддержало ее несколько голосов.

— Мы здесь уже несколько дней.

— Почему нас держат здесь, в бараке?

— Почему нас до сих пор не продали?

— Нас уже давно пора было заклеймить, — возмущалась одна из рабынь. — Нас должны были продать на торгах!

Из всех женщин только одна блондинка знала, зачем рабынь привезли в Веницию. Только она знала, что эти женщины не были предназначены для продажи.

Если варвар исчез, в отчаянии думала блондинка, она не сможет выполнить поручение! Но тогда агент обязательно должен найти ее и обеспечить безопасное возвращение в Лисль. А если он не появится? Если, по каким-либо причинам, агента даже не было на корабле? Что тогда? Она знала, что Иаак предусмотрителен. Несомненно, ее документы рабыни сделаны, как следует.

— Вероятно, нас выставят на продажу завтра, — вздохнула одна из девушек.

— Дуры! Дуры! — вдруг закричала блондинка со своей койки. — Разве вы не знаете, что вместе с нами на Лисле грузили товары? Разве не понятно, почему нас держат в бараке, а товары сложили во дворе! Их не будут продавать! Никого из нас не будут продавать в Вениции, дуры! Всех вас обменяют или подарят!

— Нет! — вскрикнула одна из рабынь.

— Белобрысая лжет!

— Побьем ее!

В бараке послышался звон цепей.

Блондинка вскрикнула и опустилась на койку, прикрывая голову руками. До нее могли дотянуться только две соседки.

Удары маленьких кулачков дождем посыпались на блондинку. Она пронзительно вскрикивала, съеживаясь на койке.

— Нет! — закричала старшая рабыня, прикованная возле двери. — Прекратите! Прекратите!

Кулачки замерли. Рабыни были так же перепуганы, как и злы.

— Боюсь, белобрысая права, — вздохнула старшая девушка.

— Мы предназначены для обмена? — в ужасе спросила одна из рабынь.

— Да, — кивнула старшая.

— Но для обмена с кем? — дрожащим голосом воскликнула другая рабыня.

— С варварами, герулами и прочими — кто знает! — произнесла старшая.

— Значит, они могут отдать нас, кому захотят… — простонала рабыня.

— Они не могут сделать этого!

— Они могут сделать, как пожелают, — возразила старшая. — Мы же рабыни.

— Да, нас могут отдать тому, кому захотят хозяева, — испуганно пробормотала младшая из девушек.

Другая кивнула.

— Мы рабыни.

Блондинка легла на живот, повернув голову и прижавшись правой щекой к тюфяку. Ее пальцы впились в грубую мешковину. Она слегка шевельнула левой ногой, чувствуя на ней тяжесть браслета.