— Это старый способ герулов, — одобрительно отозвался старик.

— Он известен в деревне близ фестанга Сим-Гьядини.

— Я так и думал, — кивнул старик.

— Ты искал меня?

— Да.

— Зачем? — спокойно спросил великан.

— Я не причиню тебе вреда, — ответил старик. — Ты ведь спасся от собак.

— Но зачем ты искал меня?

— Я привез твой меч, нож герулов, немного еды и шкуру большого белого викота, которую я приготовил для тебя.

Герул вытащил из-за пояс большой меч в меховых ножнах и бросил его в снег, справа от лошади. Один за другим он бросал туда же маленькие предметы — несомненно, нож, темный мешок с едой и затем сверток, вероятно, шкуру викота.

— Зачем ты это сделал? — спросил великан.

— Это шкура огромного белого викота, — пояснил старик. — У вандалов она считается одеждой, достойной короля.

— Так вот зачем двое базунгов перешли Лотар, — догадался великан, — чтобы добыть эту шкуру!

— Конечно, — кивнул старик.

— Но зачем ты отдаешь ее мне? — не прекращал расспросы великан.

— Это ты убил зверя. Шкура принадлежит тебе.

— А почему ты возвратил мне меч, почему привез еду?

— Это неважно, — ответил старик.

— Скажи, почему? — настойчиво повторил великан.

— Герулы разжирели и обленились, — произнес старик. — Им нужны сильные противники.

— Не понимаю…

— Неважно, — махнул рукой герул.

— Спасибо тебе за все, — сказал великан.

— Женщина, которую я привел, — продолжал старик, — отныне будет считаться сбежавшей.

— Она была рабыней?

— Да.

— Ее могут искать по следу, — возразил великан, — потом вновь схватят, побьют, отрубят ноги или бросят псам.

— Это будешь решать ты, — перебил герул.

— Не понимаю…

— Она выезжала со мной поздно по ночам, в мороз, чтобы служить мне как рабыня, готовить, лежать у моих ног, согревать их, давать насладиться ее телом, ее губами и языком. В путешествие обычно всегда берут рабынь.

— Но ты привез ее сюда, чтобы дать ей сбежать?

— Конечно.

— Когда ты размотал ее веревку, она, несомненно, думала, что ты просто решил избавить коня от обузы, чтобы подготовиться к бою со мной.

— Таково было мое намерение, и она должна была так думать.

— Но теперь она сбежала.

— Ее нетрудно преследовать по снегу.

— Да.

— Ты знаешь, где находишься? — спросил герул.

— Нет, — покачал головой великан.

— Ты в двух днях пути от лесов, где живут отунги, — объяснил герул. — По моему желанию My джин направил сюда повозки.

— А рабыня знает, где она находится?

— Разумеется, — кивнул герул.

— Я не знаю дорогу к отунгам, — возразил великан.

— Зато она знает.

— Тогда мне нужно только следовать за ней, — заключил великан.

— Да, так и я решил.

— Почему ты так хорошо относишься ко мне? — удивленно спросил великан.

— Я уже стар, — произнес герул. — Когда-нибудь меня убьют. Мне бы хотелось, чтобы меня убил ты.

— Но нам с тобой нечего делить, — покачал головой великан.

— Мы враги — герул и отунг.

— Я крестьянин из деревни близ фестанга Сим-Гьядини, — уточнил великан.

— Нет, ты отунг, — настаивал герул.

— Я не знаю, правду ли ты говоришь.

— Ты — отунг, — решительно повторил герул.

— Я не знаю, кто я такой, — ответил великан.

— Это правда, — кивнул герул. — Ты не знаешь, кто ты такой.

— Как зовут эту рабыню? — спросил великан.

— Ты ее знаешь.

— Ята?

— Да.

— Ночь ясная, — проговорил великан. — Я последую за рабыней утром.

— Только смотри, чтобы она не узнала о твоем преследовании.

— Хорошо, — согласился великан.

— Кстати, она была лагерной рабыней, — продолжал герул. — Мы считали, что для дочери знатного отунга будет полезно понять с самого начала ее новое положение, узнать, что она рабыня.

— Чем отличаются лагерные рабыни? — удивился великан.

— Это общая собственность всего лагеря, — объяснил герул. — Они должны доставлять наслаждение прежде, чем их покормят. Ее может наказать любой человек из лагеря, так, как ему захочется.

— Понятно, — кивнул великан.

— Я отдаю ее тебе, — заключил великан.

— Беглую рабыню?

— Да.

— Спасибо.

— Не стоит, — кивнул герул.

— На нее может претендовать любой, — произнес великан.

— Но ему надо будет прежде потолковать с тобой.

— Да, — согласился великан.

— Когда ты настигнешь ее, — напомнил герул, — не забывай, что она беглая рабыня, что она бежала от своих прежних хозяев.

— Не забуду.

Герул разглядывал его с высоты седла.

— Сейчас опасно появляться среди отунгов, — с сожалением произнес он, — наступило Время Смерти.

— Я слышал об этом.

— Будь осторожен.

— Постараюсь, — кивнул великан.

— Не думай, что белая шкура спасет тебя, — предупредил старик. — Есть люди, готовые убить за такую шкуру.

— Она ценится так высоко, и ты ее отдал мне?

— Она твоя.

— Я не хочу убивать тебя, — сказал великан.

— Разве сыновья не всегда убивают отцов? — спросил герул.

— Ты мне не отец.

— Ты для меня ближе любого сына, — неожиданно ответил герул, тут же повернул коня и начал удаляться.

— Кто ты? — крикнул великан ему вслед, стоя по пояс в снегу. — Как тебя зовут?

— Гунлаки! — донесся крик издалека.