К ним подбежали какие-то люди, остановились, многократно кланяясь и явно приветствуя драконов.

«Ну вот тебе и пещера, – Ангелина оглянулась. – Осталось понять, кто хозяин».

Долго гадать не пришлось, потому что пернатые ящеры начали один за другим вспыхивать и оборачиваться. И будь ситуация иной, она бы хлопала в ладоши и прыгала от восторга. Наверное. Если бы никто не видел.

Но сейчас принцесса с застывшим на лице равнодушием смотрела, как загорается прозрачным золотом, видимым, наверное, только ночью, драконий контур, как сжимается он почти до ее размеров и остывает, а на месте огромного зверя остается очень высокий обнаженный мужчина с красными волосами.

Почему-то на других Ангелина не смотрела – только на того, кто похитил ее. Он не спешил одеваться, хотя подбежавшие слуги протягивали ему какую-то одежду. Дракон, прикрыв глаза, уже жадно пил что-то из широкой кружки, шумно глотая и вздыхая, будто смертельно проголодался и ему подали не питье, а еду. А принцесса могла его рассмотреть.

Выше ее минимум на две головы, с длинными, ниже лопаток, красными волосами, бледный, с переливающейся перламутром кожей, по которой пробегали светящиеся змейки и зигзаги. На теле волос не было, и само тело, несмотря на мощь – он мог бы усадить принцессу с ее немаленькой попой себе на одно плечо, – было очень изящным, с длинными ступнями и ладонями. Никаких бугрящихся мышц, но очевидны и рельеф, и сила. И на теле этом постепенно холодным светом начинал светиться какой-то сложный орнамент, как будто нарисованный люминесцентными красками.

Он допил, опустил чашу и глянул на нее горящими багровым глазами.

– Кровь горчит, – сурово пророкотал он склонившемуся перед ним слуге, – в следующий раз не смейте брать старого барана.

– Простите, Владыка, – пролепетал тот испуганно.

Боги, так это он кровь пил? Страшно, неприятно и мерзко.

Но вслух Ангелина, глядя в нечеловеческие глаза, спокойно произнесла:

– Не хочу прерывать вашу трапезу, раз уж у вас принято сначала есть самим, а потом кормить гостей. Но, признаюсь, я без сожаления поменяю созерцание ваших тел на хороший ужин и удобную постель.

Развернулась и пошла к замеченному входу, хотя вполне ожидала, что там могла быть прачечная или кухня.

Сзади раздался смешок одного из драконов, а перламутровый Владыка рявкнул:

– Проводите вашу госпожу в ее покои!

Ангелина не оглядывалась, ждала, пока к ней подойдут.

Слуги, одетые в просторные белые одежды, почтительно провели ее по коридорам дворца. Рассматривать интерьеры не было сил, хотя взгляд сам по себе выхватывал детали: арки, витые колонны, ступенчатые потолки с мягко светящимися светильниками, высокие узкие окна, из которых пахло южной ночью.

Дошли до очередной арки, завешенной полупрозрачными колышущимися покрывалами. Там ее ждали служанки – две молоденькие девушки с покрытыми головами и две женщины в возрасте, похожие, как сестры, с заплетенными длинными косами, в цветных платьях в пол и повязках на головах.

– Это женская половина, мужчины сюда не ходят… Кроме господина, – прошелестел старший слуга, такой величественный сухой старик, что Ангелина мысленно окрестила его дворецким.

Она кивнула, принимая к сведению. Хотелось расспросить обо всем поподробнее, но сил не было вообще.

– Позвольте сопроводить вас, сафаиита, – поклонилась старшая из женщин, приподнимая занавески.

На женской стороне сильно пахло благовониями, и Ангелина поморщилась – она не переносила резкие запахи.

Они долго шли по длинному коридору, от которого отходили какие-то ответвления.

– А что там? – принцесса все-таки не сдержала любопытства.

– Там живут женщины Владыки, госпожа, – как о само собой разумеющемся ответила старшая женщина. Остальные молча шли позади, не вмешиваясь в беседу.

Прекрасно. Здесь еще и гарем.

– И много женщин?

– Почти пять десятков. Господин никого не обделяет любовью.

– Это утешает, – пробормотала Ани, справедливо рассудив, что, раз женщины у перламутрового Владыки в избытке, она ему нужна в каком-нибудь другом качестве. Только вот в каком?

Они прошли из коридора в просторный круглый холл, стены которого были украшены блестящими мозаиками, а полы застелены пушистыми коврами. В центре зала бил уже привычный фонтан, в воде чаши которого она увидела разноцветных рыбок. В помещение выходило несколько дверей, формой напоминающих разрезанные луковицы, и у одной из них старшая женщина остановилась. Остальные замерли поодаль.

– Это всё, – она обвела ладонью помещение, – ваши покои, госпожа. Здесь раньше жила матушка Владыки.

– А где она сейчас? – не хотелось ущемлять неизвестную ей драконью родительницу или ставить их обеих в неудобное положение.

Сопровождающая ее промолчала, открывая дверь, и Ангелина не стала повторять вопрос, зашла в комнату.

Это была огромная спальня. Белый мрамор и золото, очень много золота. Восьмиугольная, с цветными легкими занавесками на окнах, с живыми цветами, с красными и зелеными коврами на полах. Очень низкая кровать, на две ладони поднимающаяся над полом, с резными ножками из темно-красного дерева, плетеные диванчики с пухлыми расшитыми золотым орнаментом подушками, изящные столики с фруктами и напитками, несколько вделанных в стены зеркал, матовый золотой потолок со светильниками по периметру. Не комната, а рай для наложницы.

– Как мне к вам обращаться? – спросила принцесса у замолчавших, ждущих, пока она осмотрится, служанок.

– Я Суреза, но обращение по имени – слишком большая честь, госпожа. Называйте нас малиты, прислужницы.

– А вас? – обратилась она к остальным.

Те испуганно промолчали. Ответила опять старшая:

– Если госпоже угодно, то это моя сестра, Мариза. А это мои дочери, Майя и Латифа.

– Благодарю, – отозвалась Ани, переступая с холодного мрамора на теплый ковер. – Мое имя Ангелина. Вы поможете мне раздеться?

– Мы здесь для того, чтобы служить, вам, сафаиита. Мы так долго этого ждали, – пробормотала робко вторая сестра. Старшая строго взглянула на нее, и та осеклась.

– Мариза слишком болтлива, простите ее, госпожа. Купальня полна воды, если вы пожелаете искупаться.

– Пожелаю, – Ангелине было и странны, и непривычны эти раболепие и робость прислуги. Младшие вообще боялись глаза поднять и только иногда, пока старшие помогали ей снять наконец-то тяжеленное многострадальное платье, с каким-то нездоровым возбуждением и благоговением поглядывали на нее, будто она была духом их прабабушки.

На самом деле не хотелось ни купаться, ни даже есть. До ломоты в висках и скулах – от попыток сдержать зевки – хотелось спать. Но ложиться грязным телом на чистое белье… нет уж. И она с радостью проследовала в купальню через центральный зал в одну из изящных луковичных дверей.

Помещение не меньше, чем спальня, те же мрамор и золото, пар в воздухе, несколько бассейнов – помельче и поглубже, – множество каких-то горшочков, склянок с маслами, щеток, брусков цветного мыла, разноцветные стекла в окнах, длинные ложи, кресла для отдыха, звук непрерывно льющейся воды – это бесконечно наполнялись холодной и горячей водой бассейны. Ангелина сняла сорочку, белье и с наслаждением отдалась в умелые руки служанок, вымывших в одном из мелких бассейнов ей голову и тело, ополоснувших терпко пахнущей хвоей водой. И пусть было неприятно допускать чужие руки к себе, сейчас было не до капризов. Принцесса представила себе, что находится в своей дворцовой спа-зоне, и отвлеклась от переживаний, как умела это делать всегда.

Волосы закутали в теплое полотенце, вытерли влагу с кожи, надели длинную белую рубаху до пяток, восточного покроя, преподнесли тапочки, похожие на вышитые чешки, и наконец-то проводили обратно в спальню. После ванны Ани даже посвежела немного и захотела есть. Кровать была уже разобрана, а на столике рядом с ней, помимо фруктов и кувшинов с напитками, появились и горячие блюда. И еще кое-что.