Серена колебалась.

— Нет нужды предавать ее доверие, — сказал Лука. — Я вижу, что она это сделала. Как ты вообще могла смотреть мне в глаза после этого?

— Всю свою жизнь я хотела показать отцу, что могу быть не хуже Матиаса, — ответила Серена. — Он никогда не слушал меня — отец, я имею в виду. Возможно, если бы Матиас не родился… но думать об этом бесполезно. Возможно, он не признал бы меня даже тогда. Я старался знать все, и у меня хорошо получалось заключать союзы, учиться использовать информацию. Но когда лорды пришли ко мне во время правления Стефана, умоляя меня спасти их, я не могла этого сделать. Ты прошел с ними, с мечом в руке, по улицам, когда я застыла от страха.

— Ты каждый день выходишь на улицу.

— В больницы. На помощь больным. Я могу поговорить с советником Зантоса и устроить свадьбу. Я могу очаровать лорда. Я могу найти решение конкретной проблемы. Но я не хочу носить корону. Решения, которых ты пытался избежать? Я тоже их боюсь.

Это правда, поняла она. С чувством, которое было одновременно величайшим облегчением и величайшей грустью, она увидела, что ее мечта стать королевой, стать наследницей своего отца не принесла бы ей радости. Больше всего она была счастлива, когда работала с Рафаэлем над остановкой чумы и когда давала советы Матиасу, а он претворял их в жизнь. Ей нравилось исследовать для него проблемы. Она была бы сильным голосом в его совете.

Но она никогда по-настоящему не хотела править. Лишь слепая вера отца в то, что ей нечего предложить, кроме возможности выйти замуж, приводила ее в ярость.

— Тогда у меня для тебя плохие новости, — Лука казался почти веселым.

Она прищурилась от его внезапного веселья, как только сестра могла смотреть на брата.

— Тебе придется какое-то время быть регентом, — объяснил он.

— О, — она выдохнула и толкнула его локтем в бок. — Не пугайте меня так. Я думала, что с тобой что-то не так!

— Прости, — он уклонился от еще одного локтя. — Ты будешь хорошим регентом. Ты знаешь это.

Она вовсе не была в этом уверена. С другой стороны…

— Лучше быть регентом, чем солдатом, конечно.

— Хм. Не для Золотого Порта, — он вздохнул. — Серена, нам нужны менти. Джеральдо может командовать ими, и он готов это сделать. Таня знает Золотой Порт. Она может помочь им взять город с минимальным кровопролитием. Мы можем легко добраться до дворца. Проблема в Стефане. Я — маг огня, и я могу причинить ему боль, но я не могу сражаться с ним в одиночку. Нам нужны драконы, Серена. Нам нужна Рева.

Серена вздохнула и посмотрела в окно на сад внизу. Она знала, что он мог видеть правду на ее лице — по крайней мере, часть правды. Он, должно быть, догадался, что Серена помогла Реве сбежать.

Она разработала свой план, чтобы не разглашать местонахождение Ревы, но этот план был разрушен два дня назад, когда прилетела птица-посланник. Теперь она знала, и ей нужно было решить, что ему сказать.

Лука ничего не сказал, когда она отошла от окна. Он подождал, пока она обхватит себя руками и обдумает вопрос.

— Позволь мне показать тебе кое-что, — наконец, сказал он ей. Он оставил свое вино на подоконнике и поманил ее к столу, где была придавлена и покрыта маркерами карта Золотого Порта. — Я проработал это со шпионом Тиниана, Джеральдо, и лордом Рокканом, прежде чем вызвал тебя.

— Что это за маркер? — Серена взяла осколок мутного стекла.

— Ах, — Лука улыбнулся. — Маг воды может вызвать туман, такой же, который позволил шпиону подплыть так близко к лодкам Тиниана, не видя их флагов. Это был просто шанс, но мы можем призвать его по желанию, и я намерен заставить нас это сделать. Мы договорились использовать несколько рыбацких лодок, которые доставят менти на позиции под покровом темноты и тумана. Солдаты последуют за ними, тоже скрытые. Менти воды у нас не так много, как хотелось бы, но мы справимся.

— А ты? — Серена искала золотую корону, но ее не было на карте.

Лука вздохнул.

— У нас было несколько забот: во-первых, убедиться, что солдаты Стефана учтены. Они фанатики, и они уже провели несколько казней. Мы должны иметь наших солдат на месте, чтобы предотвратить это в Золотом Порту. Во-вторых, мы знаем, что Стефан должен быть убит. Это означает, что менти должны достичь дворца в достаточном количестве, чтобы причинить ему вред, но его силы могут дать ему легко сбежать. В-третьих, и это связано — я хочу спасти Альберто, — он посмотрел на карту и сжал кулаки. — Лорд Роккан думает, что у него есть способ, и шпион думает, что это можно сделать, но с фанатиками и Стефаном это будет слишком. Если только у нас нет дракона.

Серена опустила лоб на руку. Что делать? Что признать?

— Я не прошу тебя говорить мне, где она, — сказал Лука и встретился с удивленным взглядом Серены. — Ей больше не придется меня видеть. Но она нужна нам, и, думаю, она заслуживает это знать. Ты не хуже меня знаешь, что Рева упорно боролась за Эсталу. Она не хотела бы отсутствовать в этой битве. Я дам тебе планы, чтобы передать ей, — его голос сорвался, и ему пришлось кашлянуть. — Я надеюсь, что ты будешь регентом еще какое-то время после моего возвращения, Серена, потому что я должен сражаться с улези. Я убью каждого из них голыми руками, если придется, чтобы избавить ее от опасности, которой я подверг ее.

Серена хотела верить ему. Она дрожала от того, как сильно ей хотелось верить.

— Почему? — спросила она. — Что изменилось, Лука? Ты делал заявления раньше. Почему… — Почему я должна доверять тебе сейчас?

Он не обиделся. Это был первый признак того, что что-то действительно изменилось. Он медленно подошел к своему стулу и сел, не сводя с нее глаз, тонкий золотой обруч на его голове был теперь величавым, как трон.

— Я решил, каким королем хочу быть, — сказал он ей. — Как бы недолго я ни носил корону. Ты будешь регентом, если я паду, королевой, если хочешь, или управляющей Альберто или Каролины, если нет. Но пока я жив, я обещаю тебе следующее: я позволю тем, кто желает служить Эстале, делать это. Я использую их таланты, чтобы сражаться с нашими врагами и сделать нас сильнее. Я прислушаюсь к словам моих советников, но не позволю им принимать решения за меня. Я не буду думать, что трудное решение — лучшее. Пока я правлю, никто не будет рабом, Серена. Ни в кандалах, ни в браке, ни проданный на службу в монашеские ордена, ни призванный для службы в моих армиях.

Он вздохнул, затем продолжил.

— Отец уже приказал бы армиям двигаться. У него были бы вооруженные мальчики из Реялона на кораблях. У менти не было бы выбора, сражаться или нет. Но я не отец. И не Матиас. Я не был рожден, чтобы возглавить атаку. Но я умею слушать, могу справедливо судить и могу привести их к победе. Если Стефан все еще будет жив в конце битвы, я сам убью его во имя справедливости. Все это я тебе обещаю.

В ее глазах стояли слезы, когда Серена сжала его руки. У нее не было слов, чтобы ответить, только облегчение, такое большое, что она думала, что может утонуть в нем. Она начала становиться на колени и рассмеялась, когда он покачал головой.

— Я могу привыкнуть к людям, стоящим передо мной на коленях, но не сегодня и не к моей родной сестре, — он с улыбкой покачал головой, потом посерьезнел и вытащил письмо. — Оправь это Реве, Серена. Пожалуйста.

Серена покачала головой. Она знала, что должна делать.

— Нет. Я напишу письмо. И ты его доставишь.