Елена удивленно покрутила головой: — Странно, когда они открылись? Кажется, еще вчера здесь ничего не было.

— Да было, ты просто не обращала внимания. — Успокоил ее спутник, — так случается, изо дня в день ходишь мимо…

Он отворил мелодично звякнувшую колокольчиком тяжелую дверь.

Сумрак, тяжелый ароматный кофейный дух свежемолотых зерен. Разноцветные витражные стекла, не пропускающие городского шума. В кафе было пусто. Они присели за стол. Низенький, из тяжелого дубового полотна, черного от времени и отполированного так, словно его веками вытирали сотни, тысячи рук, он, казалось, хранил память столетий.

— Как красиво. — Обвела взглядом висящие по углам фонари Елена. За тусклыми стеклами которых едва приметно горели настоящие свечи.

"Никогда бы не подумала, что в городе может быть такое чудо. И никого, даже странно"…

Дверь, ведущая в кухню, отворилась, и в зал вошел настоящий трактирщик. Не стилизованный под непонятное время, а самый настоящий хозяин таверны. Стоптанные тупоносые башмаки, толстые полосатые чулки, заштопанные грубой серой ниткой. Потемневшие от времени пуговицы камзола, засаленные, потертые до ветхости рукава, и густые, вьющиеся, словно дикий хмель, волосы. Хозяин расплылся в радушной улыбке.

— Что угодно господину? — Слегка согнул толстенную шею ресторатор.

Андрей кивнул на дымящую под блестящим раструбом вытяжки огромную сковородку с песком. Две чашки кофе, круассан — даме. И бокал вина — мне. Горло пересохло, знаете.

— И не говорите, сударь. — Поддержал светскую беседу трактирщик. — Тепло как летом. А ведь скоро уже и зима… Но, радуемся последним денькам. Он умело поднял шапку густой молочно белой пены и снял турку с огня.

— Одну секунду, пусть осядет. — Кивнул повар и продолжил разговор. — Судя по костюму, вы путешествуете. Если желаете, всего за две монеты мой кузнец перекует ваших лошадей…

— Что он говорит? — Шепнула Елена.

— Не обращай внимания, это традиция. Создает антураж. — Пояснил Андрей.

— Благодарю вас. Не стоит, мы уже почти добрались. — Отказался он от услуги.

— Как желаете. — Хозяин подал чашки с несказанно ароматным напитком.

— А скажите, сударь, возможно, вы знаете, — вернулся к теме беседы здоровяк, вынимая из печи противень с круассанами. Я слышал, в Гвардарии появился новый король… Не знали? Странно. Все только и говорят. Андреас первый, да Андрес первый…

Там, рассказывают, творится такое… Подданые в смятении, все считают, что непременно будет война. А может, и нет. Кто знает…

Андрей поперхнулся и задумчиво уставился в мутное окно. — Увы, абсолютно не в курсе. — Он потерял интерес к кофе и ждал, когда его спутница закончит смаковать пирожное.

Дверь распахнулась, и в трактир ворвался запыленный человек. Весь вид его говорил, что он только что сошел с коня, на котором проделал неблизкий путь.

— Трактирщик, вина. — С порога грохнул наряженный в темный плащ и грубые, отогнутые до верха, ботфорты путник. Не снимая шляпы увенчанной потертым пером, рухнул на стул и уставился на посетителей. Однако, не приметив ничего странного, отвернулся и поторопил хозяина. — Живее, тысяча чертей.

— Извините сударыня. — Приподнял горлопан шляпу. — Я проскакал бог знает сколько миль, а впереди еще столько же. Везу срочную новость. Король Гвардарии исчез. Но самое главное, все другие претенденты на престол либо казнены, либо находятся в каземате… Представляете? Аль Гард отвалит за эту новость не менее сотни дукатов. — Похвастал разгоряченный скачкой гонец. — Он спит и грезит прибрать к рукам и все Пятиграфье. Вы бы видели, какие алмазы добывают на рудниках Алексии… а какие виноградники… М-м… Сказка…

Всадник залпом выпил громадную кружку, наполненную светлым пенистым напитком. — Кислятина. — Скривился он. — Это не гвардарийское… А что делать.

Елена сидела с округлившимися глазами.

— Это тоже антураж? — Недоверчиво спросила он спутника.

Андрей тяжело вздохнул. Его настолько расстроили новости, что он даже забыл, где и с кем он находится.

— Нам пора, — встал он из-за стола и протянул трактирщику тяжелую монету. — Сдачи не нужно…

Дверь за путниками закрылась, а хозяин в изумлении разглядывал выбитый в серебре профиль.

— Король Андреас первый. — Прочитал он вязь идущих по кругу букв. И поднял глаза в потолок, силясь припомнить, кого напоминает ему силуэт на монете.

Они вышли в городской шум, словно сбрасывая пелену волшебного очарования.

Елена в недоумении обернулась и потянула тяжелую дверь. Но та оказалась заперта. Когда успел проворный трактирщик опустить щеколду, осталось загадкой.

— Как жаль. — Вздохнула девушка, поднимая воротник плаща. — Жаль, что мы так быстро ушли. Кажется, могла сидеть там вечность.

Андрей, все еще находящийся под впечатлением сказанного гонцом, печально улыбнулся: — Увы, миледи, все кончается и сказка тоже. Но, хватит о грустном. Ты ведь не жалеешь, что зашла сюда?

Она качнула головой, разметав блестящие от солнечных лучей волосы: — Нисколько. Пусть хоть сто раз увольняют, но это того стоит. -

Поскучнела, возвращаясь к реальности: — Нужно идти. Заодно посмотрю газету с объявлениями…

Андрей удержал спутницу. — Погоди, мой знакомый обещал заехать. Он и тебя отвезет. Не боишься?

Она посмотрела на него, слегка склонив голову: — Скорее нет. Ты странный, но не опасный. Даже романтичный…

— Скажешь тоже. Какой я романтик? Это так, навеяло…

Подъехал уже знакомый лимузин. Андрей распахнул дверцу, предлагая даме сесть на заднее сидение. А сам устроился впереди.

— Давайте отвезем девушку. — Попросил он водителя. Тот с готовностью кивнул головой, приветствуя новую пассажирку.

— В Лесной поселок. — Попросила она и добавила, словно извиняясь. — Не слишком далеко?

— Что вы, сударыня. — Вежливо отозвался шофер. — Такую спутницу я готов везти хоть на край света. Простите.

Он смутился. — Что-то разболтался.

— Кстати, ваши вещи в багажнике. — Сообщил водитель Андрею. Тот захлопал глазами, пытаясь сообразить, что бы это значило. Не понял и махнул рукой, попросив напомнить позднее.

Машина, пропетляв городскими лабиринтами, вырвалась на простор трассы и понеслась в пригородный район. Когда-то задуманный как смыкающийся с мегаполисом город-спутник, он так и остался захолустным поселком, утыканным панельными монстрами восьмидесятых.

— Здесь, пожалуйста. — Елена указала на стоящую у дороги многоэтажку.

Андрей хмыкнул: — А смысл? Или ты не хочешь, чтобы видели соседи? Это ведь не твой дом.

— Я так и не могу понять: ты все время угадываешь, или знаешь?..

Ильин глянул за окно: — Пожалуй, я тут даже не причем. А пока, давай мы тебя отвезем до самого дома.

Машина остановилась у самого подъезда.

— Надо же, угадал. — Не удивилась пассажирка, глядя на пустые скамейки.

— Позвони мне. — Попросил Андрей. — Но помни, если забудешь, приеду сам и буду сигналить весь вечер.

Дождался, когда хлопнет подъездная дверь, и уткнулся головой в сжатые ладони. Всю дорогу ему не давала покоя только одна мысль.

"Они сказали, что все это создано на основе моего сознания. Иными словами какая-то, пусть нематериальная, но частица меня. -

Что-то мешало ему забыть фантазию со странным названием "Гвардария". -

Возможно, они и отыщут претендента на роль шута и проведут свой праздник, как и задумали. Но, что будет со страной? Ведь это не просто королевство, это часть моего сознания… — Он не мог четко сформулировать, что его тревожит. -

Это ведь всего лишь фантазия. Или нет? И седой гофмаршал, увешанный орденами, и граф Людвиг, лишенный родной вотчины.

Они ведь пошли за тобой, и ты им обещал"…

— Господи, какая ерунда… — Андрей вновь вздохнул. А присяга? Или это все не всерьез? Ну, если клятва ерунда, тогда что имеет значение?

Он выпрямился и уставился на подъездную дверь. Что-то смутило его в этой двери. Попытался сообразить. И только тут понял. Все восемь дверей дома были плотно закрыты. И окна. И форточки. Не шелохнутся занавески, не заходит в дом никто из многочисленных обитателей человеческого муравейника. Выскочил из машины и рванулся к подъезду. И в этот миг дом стал на глазах расползаться, словно туман, или призрак. Громоздкие бетонные плиты расползались, словно надутые горячим воздухом, и стремительно исчезали в безоблачном небе. Миг, и показалось внутреннее убранство квартир. Мебель, сидящие у телевизора люди. Все таяло и рассыпалось. И вот уже дом исчез.