Джервин дожидался его в закутке.

— Все готово, сэр, — доложил он.

— Лорду Ройансу здесь будет вполне удобно, — проговорил Горин, осматривая тщательно прибранную комнатку. У Ройанса были прекрасные слуги. — Куда вы перенесли личные вещи Харуза? Мы, конечно, отправим их обратно в Ренделшам, но среди них было то, что я хочу передать Ройансу, — знак лорда-маршала. Это медальон на цепи. — Он здесь, сэр. — Джервин указал на небольшой сундучок, стоявший на столике по соседству.

Горин узнал тот самый сундучок, который Харуз держал в основной части палатки. — Я собрал все вещи такого рода и перенес их сюда.

Горин поднял крышку и не слишком удивился, обнаружив там несколько интересных предметов, включая и то, что явно должно было быть Диадемой сокрытия, и металлическую трубку, которая выбрасывала «драконье дыхание». Он отодвинул трубку в сторону, взял медальон и вернулся туда, где его дожидались офицеры.

— Сэр, предоставьте эту честь мне, — попросил он.

Ройанс кивнул, и Горин торжественно надел цепь на шею старого аристократа, аккуратно расправив ее у него на плечах.

— У меня тоже есть кое-что для лорда Ройанса, — объявил Рохан.

Ройанс выгнул белоснежную бровь.

— И что это может быть? — поинтересовался он.

— Сэр, мне поручили пару боевых котов. Одна кошка ранена — повредила лапу. Битта не сможет сражаться, а ее напарник не станет вступать в бой без нее. Пожалуйста, разрешите мне передать их вашим заботам — по крайней мере на то время, пока я буду отсутствовать, выполняя поручение. Я не вижу больше никого, кому мог бы их поручить.

Старый аристократ улыбнулся.

— Давно не имел чести находиться в обществе боевых котов, — сказал он. — С удовольствием.

— Спасибо.

— Необходимо передать и еще одну пару боевых котов, — напомнил всем Горин. — Гиннел лежит в госпитальной палатке, и пока он снова не сможет сражаться, я предлагаю передать вам и его пару.

Ройанс снова выгнул седую бровь. — Если так пойдет дальше, то меня завалят боевыми котами! — пошутил он.

Сидевшие вокруг стола командиры рассмеялись — искренне, а не из вежливости.

— Думаю, — продолжал лорд, — Латром заслуживает их больше, чем я. Но как это бывает со всеми боевыми котами, они сами идут куда хотят — и не всегда туда, куда хотелось бы нам.

Рохан повернулся к Горину.

— Теперь, когда все улажено, я хочу попросить вас об одолжении.

— Если я смогу выполнить твою просьбу, то сделаю это.

— Пожалуйста, окажите мне честь оставить у себя мой меч и пускать его в дело вместо того, который сломался. О мече работы Ринбелла говорят, что если дело правое, то он помогает тому, кто сражается с ним в руках. Он принадлежал моему отцу.

— Это ты оказываешь мне честь, — откликнулся Горин — Мне кажется, что он уже один раз помог мне — и наверняка поможет еще. Благодарю тебя.

Рохан снова повернулся к Ройансу.

— С вашего позволения, сэр, я отправлюсь выполнять данное мне поручение. Но перед отъездом приведу к вам Келтина и Битту.

Он встал, поклонился и вышел из палатки. Горин решил, что настал удобный момент изложить командирам свой план.

— Я думаю вот о чем, — начал он и рассказал собравшимся о том, как деревья гнулись и выпрямлялись под ударами крыльев ледяного дракона. — Когда мы сражались с чудовищем, мне пришла в голову идея насчет оружия, которое было бы полезно в битве с ними. Теперь, когда мы знаем, с чем имеем дело, нам совершенно необходимо построить катапульты. — Он надеялся, что никто не вспомнит о том, что Харуз был против этой идеи. — Но я предлагаю нечто новое. Если бы мы закрепили два таких молодых упругих деревца на платформе, словно дуги лука, то могли бы оттянуть их назад с помощью ворота. А потом установили еще одно деревце, с обрубленными ветвями и заостренной вершиной…

На лицах многих молодых офицеров появились живой интерес и понимание. Даже Чевин вышел из своего оцепенения, а Ройанс одобрительно кивнул.

— С помощью такой машины, — сказал новый лорд-маршал, — можно пронзить ледяного дракона с безопасного расстояния.

— Я надеюсь, — отозвался Горин. — И всегда можно попробовать забрасывать их камнями из катапульт.

Некоторые приняли такую мысль без энтузиазма. Стюарт встал на ноги и выразил их мнение.

— Мне кажется, — заявил он, — это не укладывается в рамки правил военных действий. Разве такое оружие не будет слишком мощным?

— Возможно, — ответил лорд Ройанс, — если бы речь шла о военных действиях иного рода. Но учтите вот что, Стюарт. Ледяные драконы сами по ceбe являются невиданным прежде боевым оружием. Этот… этот гигантский лук, который предлагает Горин, — всего лишь противодействие тому, с чем мы столкнулись, а не наращивание вооружений.

Стюарт обдумал слова лорда-маршала. — В том, что вы говорите, есть резон. Я больше не стану возражать.

Лорд-маршал кивнул. Его авторитет и умение командовать ощущали все присутствующие.

— Тогда направьте людей на поиски подходящих деревьев и постарайтесь соорудить как можно больше таких машин. — Ройанс обвел взглядом собравшихся за столом. — Это поможет отвлечь людей от мыслей о нашем недавнем сражении, которое чуть было не стало катастрофой. Всегда полезно, чтобы солдаты были заняты. И мы тоже.

Узнав о том, что лордом-маршалом Рендела теперь стал лорд Ройанс, Снолли только пожал плечами.

— Для меня это ничего не меняет, — заявил он внуку. — Пожалуйста, отправляйся на «Пенной деве». Я останусь здесь и буду сражаться на борту «Горгульи», как и положено Морскому Бродяге.

Рохан с радостью воспользовался этим разрешением и поспешил отплыть, пока дед не изменил решения. Уже через несколько дней он был в крепости Морских Бродяг. Благодаря попутному ветру корабль быстро миновал опасные скалы, однако не настолько быстро, чтобы Рохан не успел увидеть у обрыва останки ледяного дракона, стремительно обгладываемые падальщиками.

— Интересно, как Тассеру удалось это сделать, — сказал он себе и решил обязательно его потом об этом спросить.

Голосуя от имени Тассера за то, чтобы лордом-маршалом стал Ройанс, он считал, что соблюдает пустую формальность. Услышав, что трясинные воины отправились, чтобы защищать свою территорию от дракона, он ни на минуту не усомнился в том, что дракон окажется победителем и уничтожит их всех. Однако теперь он мог надеяться на то, что его несколько непредсказуемый союзник все еще жив.

Даже если бы на скалистом берегу Трясины нашлось место, где можно было бы причалить, он не решился бы идти туда по иной дороге, кроме той, которую знал с детства. На той дороге было немало неплохих укрытий на случай, если ему захочется избежать встречи с трясинными жителями, которые не так дружелюбны, как Тассер. А это означало, что «Пенную деву» надо поставить на якорь в бухте Нового Волда.

Гарвас, капитан «Пенной девы», предложил пойти с Роханом в Трясину, но тот отказался от сопровождения.

— Поверь мне, я обернусь быстрее, если пойду один, — объяснил он свой отказ.

— Мне очень не хочется отпускать внука моего предводителя в эти мрачные места, — заявил Гарвас. — Я увидел их еще тогда, когда мы впервые проплывали мимо этих скал и нам пришлось сражаться с гигантскими птицами и мерзкими плавучими чудовищами. Тогда ты был еще младенцем.

— Ну, Снолли сейчас здесь нет, а я уже давно вырос, — ответил Рохан. — Поверь мне, ничего со мной не случится. Когда я был подростком, то проводил в Трясине почти столько же времени, сколько и в Новом Волде и Крепости Дуба. Но если тебе так спокойнее, можешь дойти со мной до Пограничной реки и поставить там стражу до моего возвращения.

Капитан неохотно согласился на такую уступку. Он взял с собой полдюжины самых крепких моряков, и они, надежно окружив Рохана со всех сторон, провели его по суше до реки и знакомого брода. Там Рохан распрощался с ними, невзирая на новые протесты Гарваса. Он почти с радостью нырнул во влажные сумерки Трясины и добрался до хижины Зазар, никого не встретив и без всяких неприятностей — если не считать того, что чуть было не упал, поскользнувшись на льду. К своему удивлению, он нашел очаг остывшим, а знахарку, закутанную в подбитый мехом дорожный плащ, — сидящей на большом мешке и дремлющей. Вейзе дремала рядом с ней, свернувшись клубочком.