Девушка оглянулась вокруг. Посреди мертвецов в аккуратную кучку были сложены излучатели. Древнего видно не было. Она подняла голову и посмотрела вверх. Через низко нависшие грозовые облака по слабо освещённому пятну угадывалось направление на Солнце. Бесконечный грозовой фронт закрывал собою небо повсюду, сколько хватало глаз, и тянулся далеко к горизонту, у самой кромки земли сливаясь в одно целое с нескончаемым грязно-зелёным морем болотной растительности. У Элис захватило дух. Это было фантастическое, нереально призрачное ощущение — быть отделённой от огромной планеты не мощным силовым полем энергокупола, но лишь малыми миллиметрами стеклокерамики гермошлема. Бесконечные зелёные просторы, стегаемые порывами ветра, простирающиеся на многие сотни километров вокруг, совсем не походили на унылую желтизну песчаных пустынь Южного полушария. Элис зачарованно смотрела на раскинувшийся вокруг неё лениво колышущийся океан болот и пыталась представить, как же тогда должна была выглядеть планета до ядерного безумия. Говорят, в те времена деревья росли повсюду и в высоту были даже больше, чем огромные четырёхметровые сосны Дафф-сквер. Это назвалось лесом. А мутные коричневые моря и океаны были наполнены голубой водой. Элис печально прикрыла глаза. Представить синий океан было слишком уж неправдоподобно. И лес, занимающий больше гектара, скорее походил на выдумки фантастов. А уж стоящие без всякого энергокупола, прямо под открытым небом дома — и вовсе очень эффективный способ быстрого самоубийства. Всё это могло существовать только в сказке. В красивой и доброй детской сказке... Элис тихо выдохнула. Всё-таки безумно интересно, какая же она была, живая и чистая планета...

— Она была очень красивой, — задумчиво ответил ей спокойный голос.

Элис вздрогнула. Воин в чёрном стоял рядом с ней и тоже смотрел вдаль.

— Вы читаете мысли? — Оторопела Элис.

— Нет. — Могучая фигура не пошевелилась, через непрозрачный гермошлем было не видно глаз, и Элис не могла понять, смотрит он на неё или отвечает не глядя. — Чебурашка читает эмоции и передаёт мне. — Он слегка пошевелил рукой, указывая в небо. Там, высоко, под самой кромкой облаков стремительно рассекала воздух серая точка, почти незаметная в грозовых сумерках. — Ты ведь пыталась представить, какой была планета до войны?

— Да, — подтвердила Элис. — Скажите, это правда, что в прошлом между сезонами штормов из облачных полей жёлтых типов выпадали осадки с нейтральным РН, поэтому энергокупола держали на десяти процентах мощности поля, и на солнце днём нельзя было смотреть невооружённым глазом?

— Неправда.

— Жаль... — Вздохнула она. — А мне в детстве так...

— На самом деле энергокуполов не существовало, сезонов штормов тоже, небо голубое, облака белые, а дождь — это просто вода.

Элис попыталась осмыслить услышанное и поняла, что с первого раза представить, как всё это выглядело, будет слишком сложно. Особенно белые облака! Это вообще невозможно, это же против законов природы, всё равно что синий океан. Чёрный гермошлем повернулся в её сторону.

— Я попрошу Андрея поискать довоенные снимки, что-то должно было сохраниться. А пока пойдём, закончим работу. Через девять часов начнётся шторм. — Он указал на два стоящих поодаль оранжевых корвета. — Из этих можешь вынимать батарейки. Они уже никуда не полетят.

— А что такое батарейки?

— Потом расскажу. Снимай с них энергоэлементы. — Чёрная фигура бесшумной тенью скользнула к сложенному на земле оружию. — Андрей, что слышно насчёт наших оранжевых друзей?

— Дважды приходили запросы с Орбиты. — Откликнулся голос. — Я передаю им обычную картинку: везде пусто, всё спокойно, ничто нигде не движется. Пусть поломают головы, тем более что скоро подойдёт тайфун, и связь пропадёт надолго.

— Хорошо. — Одобрил воин.

Элис зашла в одну из полицейских машин и поняла, почему Древний, наверняка не разбиравшийся в тонкостях устройства корвета, с такой уверенностью утверждал об их непригодности к дальнейшим полетам. Внутри все было разворочено до неузнаваемости, словно здесь хлестал плазменный дождь. Элис осторожно пробралась по изодранным закопчённым внутренностям корабля в рубку. На месте пилотского кресла торчал кусок оплавленного метала с застывшими пузырями обугленного пластика. К счастью, энергоячейка была не повреждена. Элис подошла к залитой кровью панели и сняла с пояса манипулятор. Это кровь врагов, напомнила она сама себе. И я не боюсь. Они лишили жизни тысячи человек и десяткам тысяч стёрли личности. Они сами уже давно не совсем люди. Теперь их настигло заслуженное наказание. Поэтому я не боюсь. Мне не страшно.

Уговаривая сама себя, она отсоединила панель и отбросила её в сторону. Запёкшаяся кровь, испачкавшая перчатки скафандра, на оранжевом фоне выглядела бутафорской и совсем не пугала. Наверное, на красных скафандрах инспекторов она и вовсе не видна, подумала Элис. Не зря Эдд называл их кровососами. Она вспомнила гибель старика, лифтовую площадку Роса, наполненные дикой злобой глаза инспектора и отведённую для удара в лицо ногу. Сразу стало легче, разбрызганная всюду кровь уже не вызывала тошноты и головокружения. Элис забрала энергоэлементы и вышла из машины. Теперь надо проделать ту же операцию со вторым корветом.

Она пошла к следующему кораблю. Тот пострадал сильнее. Разодранных в клочья трупов вокруг него было больше, оранжевый корпус, развороченный плазменными зарядами, был обильно забрызган кровью. Элис почувствовала рвотные позывы. В этот момент что-то обожгло взгляд, словно плеть. Девушка резко остановилась. Из-под стекающих с округлого борта сгустков тёмной крови на неё смотрели до судорог знакомые цифры. «087». Внезапно ей стало очень спокойно и тепло. Она ещё минуту стояла на месте и просто смотрела на залитый кровью корабль, впервые за много лет ощутив забытое чувство. Чувство свершившейся справедливости.

Полицейские корабли обладали повышенным запасом мощности и имели двойную систему питания. Когда Элис покинула второй оранжевый корвет, искорёженный внутри ещё сильнее первого, у неё в руках было четыре энергоэлемента. Она мысленно улыбнулась. Электронный голос, носящий имя Андрей, будет очень доволен. Странно, ведь ему почти две тысячи лет, а реагирует на некоторые вещи так, будто бы совсем молод. И вообще, он очень добрый, это сразу чувствуется. Вот древний воин... Его понять не удавалось. Элис вспомнила тяжёлый колючий взгляд и невольно вздрогнула. Разве она сделала что-то не так?

Древний ждал её недалеко от внешнего шлюза, рядом с ним стояла очень старая транспортная платформа, доверху гружёная оружием и снаряжением модов, вторая, несколько больших размеров и без каких-либо механизмов, стояла чуть поодаль.

— Справишься? — Воин коротко кивнул в сторону платформы. — Автоматика ещё работает.

— Да, конечно. А вы не возвращаетесь?

— Не сейчас. — Непроницаемый гермошлем не выражал никаких эмоций. — Их нельзя здесь оставлять.

Элис не стала уточнять, о ком идёт речь, всё было понятно и так. Древний связался с Андреем, и мощная плита шлюза поползла вверх. Она взялась за рукоять управления платформой и включила двигатель.

На лифтовой платформе вовсю кипела работа. Целая бригада разномастных доисторических роботов, среди которых Элис узнала несколько ремонтников, уборщиков и даже одного радиологического разведчика, увлечённо шипя плазменными резаками, старательно разбирали археологический транспорт. На её вопрос учёный ответил, что для ремонта и производства лабораториям требуется масса различного исходного материала.

— Кстати о материале! — Спохватился учёный. — Тринадцатый, вы меня слышите?

— На связи.

— Так как теперь мы обеспечены энергией, я готов выполнить своё обещание и расконсервировать автоматику ресторана, — весело болтал голос. — Я приготовлю ужин на пять персон! По такому поводу вы не могли бы принести с поверхности парочку зайцев?

— Андрей, а медведя не притащить? — Коротко засмеялся в эфире Древний.