В помещение неторопливо вошёл могучий человек, облачённый в чёрный матовый скафандр неизвестной конструкции. Мощные канаты мышц, обвивавшие его тело, плавно перекатывались под материалом скафандра в такт шагам. Древний подошёл к углу, в котором сидел Великий, и лёгким движением далеко отодвинул массивное кресло. Его огромная фигура нависла над скорчившимся Президентом, и непроницаемый гермошлем вдруг, словно вода, стёк с головы на шею.

— Привет, Арти! — Улыбнулся руководитель Внешних. — Скучал по мне?

Арториус расцвёл в улыбке и поднялся на ноги. Похоже, у него появился шанс.

— Господин Тринадцатый! Я безгранично рад вас видеть! Я всерьёз опасался, что вы погибли от рук этих неуправляемых маньяков! — Он презрительно ткнул рукой в красное тело помощника. — Надеюсь, у вас и ваших друзей все хорошо? Как ваше здоровье, наше лечение пошло на пользу?

Тринадцатый улыбнулся ещё шире и беспечно махнул рукой.

— У нас всё как всегда! — Весело объяснял Древний. — Кровожадный диктатор захватил власть, казнит людей тысячами, недавно приговорил к смерти целый город и транслирует его медленную гибель в прямом эфире. Словом, всё как обычно, Арти, ты же помнишь! — Продолжал улыбаться он.

— О! Это чудовищное недоразумение, господин Тринадцатый! — Арториус сделал взволнованное лицо. Мозг Великого лихорадочно просчитывал наиболее выгодные варианты его действий. — Я немедленно разберусь и приму все необходимые меры! — Он сделал шаг.

Тринадцатый плавным и быстрым движением схватил его за волосы. Арториус замер, скованный ледяным ужасом.

— Подожди, дружище Арти! — Могучая рука намертво вцепилась в шевелюру Великого. — Мы уже разобрались. — Древний продолжал ласково улыбаться. — И приняли все необходимые меры. — Руководитель Внешних чуть наклонил голову и негромко произнёс: — Димм, нас видно?

Откуда-то из района его шеи донёсся тихий ответ:

— Видно. — Пауза. — Всем видно.

— Это хорошо, — удовлетворённо заключил Древний. — Знаешь, Арти, тут многие хотят твоей расплаты, и я выслушал самые разные варианты: одни предлагали морализацию, другие — пожизненное заключение, третьи хотели отправить тебя в самой маленькой спасательной капсуле в открытый космос, родители погибших вариативных требовали скормить тебя твоему биореактору. — Он покачал головой. — Я не согласился ни с кем из них. Всё это не для тебя.

— Исключительно верное решение! — Расцвёл Арториус. — Ведь мы же друзья! Вместе мы сможем...

— Конечно, друзья! — Снова улыбнулся Древний. — И поэтому я уверен, что ты оценишь мою дружескую шутку!

В его свободной руке внезапно возник чёрный боевой нож. Плазменный клинок мелькнул в неуловимо быстром движении, и Тринадцатый резко дернул Великого за волосы, рывком подтягивая к себе и одновременно разворачивая на сто восемьдесят градусов.

И прежде чем его глаза навсегда застыли, Арториус увидел, как невысокое хилое тельце с отвисшим брюшком неуклюже шарит поднятыми вверх руками, пытаясь найти у себя отсутствующую голову.

Тусклая осветительная панель снова мигнула, и Мэг поморщилась. Не хватало ещё, чтобы эти упыри отключили свет. Придётся доживать свои последние дни в темноте. Девушка подобрала под себя ноги, пытаясь хоть как-то устроиться на холодном металлическом полу камеры. Некогда достаточно большое помещение сейчас было до отказа заполнено приговорёнными к морализации людьми. Кроватей не было, и заключённые лежали прямо на полу, тесно прижавшись друг к другу. Спёртый дыханием десятков приговорённых воздух душной тяжестью давил на лёгкие, смешиваясь с вонью отхожего места, насквозь пропитавшей одежду. Сортир представлял собой дырку в полу, расположенную в одном из углов камеры. Мэг скривилась. В первые дни туда была нескончаемая очередь, и отхожее место быстро забивалось фекалиями, растекающимися вокруг. Чистили его раз в сутки. Одновременно с кормёжкой. Обычно двери камеры открывались, внутрь входила пара модов, за которыми такие же арестанты вкатывали автоплатформу с унитарными порциями. При появлении модов надо было вскакивать и выстраиваться шеренгами вдоль стен, положив руки на голову. И делать это надо было очень быстро, тех, кто не успевал вовремя, моды долго пинали в отхожем углу, катая ударами ног по разлитым испражнениям.

Пока охрана развлекалась, один из пришедших с автоплатформой людей, с ёмкостью дезинфектора за спиной, окатывал сортир и пол вокруг него чистящим составом, который уничтожал фекалии, одновременно пробивая засорённый сток. Состав стекал под уклоном в дыру сортира, и уборка на этом заканчивалась. В это время двое других торопливо бегали от платформы к шеренгам, всовывая в руки каждому маленький стакан унитарной порции. Находившийся в нем пищевой раствор полагалось выпить, быстро съесть стаканчик и положить руки обратно на голову. Если во время приёма пищи проявить нерасторопность, то можно было запросто угодить в отхожий угол под оранжевые ботинки модов.

От одноразового питания очередь в сортир быстро убавилась, а к исходу первой недели пропала полностью. Отхожее место перестало засоряться, но не перестало вонять, и Мэг временами казалось, что этот смрад навсегда въелся в её кожу. Я буду очень вонючим модом, злорадно думала она в такие минуты. Поначалу она хотела отказаться от еды и умереть от голода, это казалось ей гораздо лучшим выходом из камеры, чем кресло морализационного центра. Но очень быстро выяснилось, что голодающих забирают вне очереди, и она отказалась от своего плана. Становиться бездушной куклой раньше времени совсем не хотелось. Зато стала очень стройной, подбадривала себя Мэг, хоть сейчас на обложку «Космо». Она представила заголовки: «Первая красавица тюремных камер Мэг Ранш делится своими секретами стройной фигуры».

В голову упёрлись чьи-то ноги, и девушка сжалась плотнее. В последнее время перенаселение камеры стало просто немыслимым, люди лежали буквально друг на друге. Вновь прибывшие пленники рассказывали, что в результате массовых арестов Особое Управление схватило уже более миллиона человек, и морализационные центры не справлялись с потоком. Президент Аугусто отдал приказ о развёртывании дополнительной сети.

Чувство голода наполнило желудок тупой болью, и Мэг втянула живот поглубже в себя. Иногда это помогало. Часов в камере не было, и узники вели отсчёт времени по приёмам пищи. И сейчас желудок подсказывал ей, что время кормежки давно просрочено. Что же ты, Великий Арториус Мудрый, не кормишь свою будущую армию? Девушка зло скривилась. Это даже хорошо, вот умрём с голоду, некому будет воевать с Древними. Её мысли снова вернулись к Элис. Эл, молодчина, разыскала самих Древних! Просто невероятно! Ещё две недели назад такое могло быть только в сказке. Элис и сама словно Принцесса из этой сказки. Мэг вспомнила их прощание в пассажирском терминале космопорта Марса. Элис тогда сказала, что они обязательно увидятся ещё. Боюсь, Эл, в этом случае ты будешь не очень рада меня видеть. На мне будет такой оранжевый костюмчик. Она печально вздохнула, вспомнив суд. Упрощённая процедура заняла пятнадцать секунд. Инспектор, даже не глядя на Мэг, быстро пробежал глазами маленькую мемокарту её дела, поставил электронный штамп приговора и потянулся к делу следующего преступника. Вот и всё.

Снаружи послышалась какая-то возня, раздался топот тяжёлых ботинок бегущих модов. Люди стали торопливо подниматься и выстраиваться в шеренги у стен, никто не хотел попасть под бездушную злобу оранжевых. Мэг тяжело поднялась, борясь с головокружением. Перед глазами плыли чёрные круги. Она встала в строй последней, из-за чего оказалась в первой шеренге прямо напротив двери. Опасное место, можно легко оказаться крайней. Люди молча ждали. В камере вообще разговаривали очень мало, словно каждый был один на один со своей трагичной судьбой.

Доносившийся через двери шум усилился. Снова раздался топот, послышались глухие фразы приказов. Где-то ухнул взрыв. Затем ещё один. Опять застучали тяжёлые ботинки оранжевых. Вдруг совсем рядом раздался душераздирающий вопль, перешедший в бульканье, и шум потонул в шипящем грохоте плазменных разрывов. Заключённые продолжали стоять, тихо вздрагивая при каждом ударе. В камере быстро стало жарко, видимо, потоки плазмы бесновались прямо перед камерой. Внезапно всё стихло. Через минуту тяжёлая скрипучая дверь распахнулась с такой скоростью, будто её взял на таран дальнобойщик. Мэг успела заметить мелькнувшие в искорёженном дымящемся коридоре огромные чёрные тени, невесомо перемахивающие через лежащие на полу изорванные оранжевые фигуры. В камеру плавным движением вошёл могучий человек в чёрном скафандре. Матовый гермошлем оглядел затаивших дыхание людей.