Потом они стали обсуждать наказания. Смерть за убийство, изнасилование, утаивание части добычи. Методами исполнения наказания были избраны расстрел или высадка на необитаемом острове.

За менее серьезные проступки предусматривались прогон через строй, штрафы или лишение доли.

Гарет заметил, что матросы отказались от обычных наказаний – повешения и наказания плетьми.

– Это оставим для врагов, – сказал Фролн и, сам не замечая, почесал себе спину, – особенно если вспомнить, сколько ударов плетью каждый из нас уже получил.

После того как все вопросы были решены, Гарет понял, что термин “морской законник” не пустые слова.

Он задумался над тем, какой могла бы стать жизнь, если бы всем людям позволили самостоятельно выбирать себе компаньонов и определять оплату, а не зависеть постоянно от воли короля, обстоятельств или прихотей человека, обладающего мечом или титулом.

Подумав об этом, он подошел к составлявшим договор матросам и попросил включить в него фразу: “Настоящим мы договариваемся о том, что наш хранимый богами монарх, которым мы крайне дорожим, получает шесть долей нашего предприятия”.

Это вызвало недовольные вопли, но один из матросов, задумчиво почесав в затылке, сказал:

– Совсем не помешает, ребята. Если до этого не дойдет, значит, не дойдет. А если мы окажемся в подземелье с крысами и будем ждать прихода палача, забота о добром короле Алфиери сможет сослужить неплохую службу.

После ожесточенного спора необходимость прикрыть спину была одобрена большинством, и королю была назначена его доля.

Гарет подумал, что Косира нашла бы такие обсуждения занятными и, вероятно, смешными, и вдруг ощутил такую сильную тоску от одиночества, что едва смог побороть ее.

– Это поможет нам добиться благосклонности короля Алфиери, когда вернемся на Сарос, —сказал Гарет.

– Или выставит нас полными идиотами,—возразил Кнол Н'б'ри. – Прикрывающими свои преступления именем короля.

Команда рассмотрела творение Гарета, воплощенное в жизнь парусным мастером корабля. Это было знамя Сароса – триколор с горизонтальными полосами черного, зеленого и белого цвета. Но в центре, вместо короны, Гарет поместил изображение черепа с двумя перекрещенными саблями внизу.

– Линияты подумают, прежде чем напасть на нас, – сказал Том Техиди. – Если, конечно, они суеверны.

– Я не суеверен, – сказал Лабала, – но и у меня яйца холодеют от страха.

Знамя единогласно было принято в качестве нового флага “Стойкого”.

Гарет с радостью разрешил команде развлекаться, как она сама посчитает нужным. Ему хватало проблем с картами.

Содержимое сумки Келча долгие часы оставалось для Гарета загадкой. Келч умер со словами, что карты и “указания” находятся в сумке, но Гарет нашел там только клочок бумаги и несколько бумажных трубочек.

Он разложил их на столе Луинеса и принялся изучать карты бывшего капитана. Карт морей к югу от Сароса оказалось много, и все они сопровождались подробными пометками Луинеса, это свидетельствовало о том, что капитан уже бывал в этих неизведанных странах.

Гарет нашел карту Великого моря и повесил ее на переборку. Вокруг он развесил другие, более подробные, карты. Справа находился Сарос и отделенный от него Узким морем Ютербог. Были карты и других известных стран, на которые он решил не обращать внимания.

На юге и западе находились большие острова. Гарет знал об их существовании, хотя и не бывал ни в одном из расположенных на островах портов. Дальше к югу океан был усеян великим множеством более мелких островов.

Рядом с одним, как он заметил, было чернилами написано название “ОСТРОВ ФЛИБУСТЬЕРОВ”. Интересно.

Далее на юго-западе находился огромный континент, напоминавший по форме колокол. В нижней части находилась страна Линияти, но, что было особенно интересно, карты этой части света, которые доводилось видеть Гарету, содержали лишь надпись “НЕИЗВЕСТНЫЕ ТЕРРИТОРИИ” и пунктирные линии, которыми были обозначены контуры континента.

На карте Луинеса были обозначены города линиятов с названиями, а верхняя часть колокола была нанесена полностью и названа “КАШИ”. Впрочем, подробной карту этой части континента назвать было трудно.

К востоку от континента он увидел круг с надписью “ОСТРОВА СПЕЦИЙ” и несколькими вопросительными знаками. Гарет поморщился. Очевидно, точное местонахождение этих островов Луинес должен был узнать у линиятов в обмен на участие в работорговле.

Он вызвал Номиоса и показал ему карты.

– Да, сэр, – подтвердил боцман. – Луинес постоянно обновлял карты, когда мы ходили в тех водах.

Гарет указал на одну надпись, на перешейке между Линияти и Каши.

– Это, сэр, – Номиос облизал губы, – по словам капитана Луинеса, город сокровищ Нуурат. Он говорил, что линияты совершают набеги на Каши, чтобы захватить рабов и сокровища. Он также говорил, что в этой части расположены дикие империи, в которых золото – обычное украшение, а серебро люди считают бесполезным дешевым металлом. Один раз в год линияты собирают награбленные сокровища в поселках на побережье Каши, а потом на кораблях отправляют на юг, в Нуурат, куда, как гласит легенда, свозят сокровища из других мест. Он считал, что добыча была бы невиданной, если бы нашлось достаточное количество храбрых людей, доверявших друг другу, которые решились бы на штурм города.

– Я не могу не задуматься, – сказал Гарет, —о том, почему линиятам понадобилось нанимать“Стойкий”, если у них есть достаточное количество своих судов, плавающих вдоль побережья. Луинес никогда не говорил мне причину, но сам я слышал, что жители Каши владеют магией и очень храбрые воины. Мне говорили, что линияты теряют много людей и кораблей, особенно если заходят в одну из крупных рек, например в эту.

Он подошел к карте и указал на линию, уходящую в глубь континента Каши, обозначенную как “РЕКА МОЗАФФАР”. Рядом с устьем была нанесена точка, подписанная “КИММАР”.

– Думаю, – продолжил Номиос, – денег на всех хватает, поэтому они предпочли не рисковать, а послать за пленниками нас. Никто не говорит, что линиятам недостает храбрости, правда, использовать ее они предпочитают в группах по дюжине или около того.

Гарет посмотрел на другую часть карты.

– А что это за остров Флибустьеров на севере?

– Я как-то спросил о нем Луинеса и услышал, что это царство грез, не более того. Капитан был скрытным человеком и неохотно делился своими секретами.

Гарет посмотрел в глаза боцману и понял, что тот не лжет.

Он спросил его о крошечных бумажных трубочках из сумки Келча, но боцман только покачал головой.

– Не знаю, сэр. Правда не знаю.

Гарет отпустил Номиоса и попросил его прислать в каюту Лабалу. Может быть, тайну трубочек удастся разгадать при помощи магии.

Он глубоко задумался. Он думал, что многое знал о линиятах как о своих заклятых врагах. Теперь он понимал, что ничего о них не знал: ни языка, ни обычаев, ни культуры, ни методов ведения ими войны на море и на суше.

Он мрачно думал о том, что многого не знает в жизни, и не понимал, как мог проявить такую самонадеянность и позволить избрать себя капитаном.

Он также задумался о том, почему он то чувствовал себя уверенным и четко знал, что нужно предпринять, то становился нерешительным, словно перед ним открывались мириады вариантов, любой из который казался ненадежным и опасным.

“Может быть, – думал Гарет, – нужно с кем-нибудь поговорить? С кем?” Он слышал выражение “одиночество командира” и считал его не более чем жалостью к самому себе. Теперь он полностью испытал это чувство.

Самым лучшим собеседником была бы Косира, но она находилась в нескольких тысячах лиг. И тут в дверь каюты постучал Лабала.

– Добрый день, Гарет. Что тебе нужно? Гарет прогнал прочь мрачные мысли.

– Может быть, ты, как местный маг, сможешь выяснить, что содержится в этих трубочках из сумки Келча. Он сказал, что в сумке карты, а эти трубочки совсем на них не похожи.

– Почему нет? Мне говорили, что часть может быть целым, а линиятам явно служат умные чародеи.