— Что-то у вас цены не обозначены, мистер Анджело?

— Верно, — кивнул продавец, — «песчаные крысы» любят поторговаться, и мы идем им навстречу. В итоге мы все равно приходим к той цене, которая стоит в накладной. Они это знают, и мы это знаем, но торг — часть светской жизни старателя, а у него ее и так немного.

— Вон тот, «Рейли», спецмодель, сколько стоит?

Поллукс выбрал «Рейли», потому что почти такой же велосипед отец забрал для капитана Ванденберга, уходя на карантин.

— Хотите купить?

Кастор качнул головой на одну шестнадцатую дюйма, Поллукс ответил: Да нет, просто прицениваюсь. Мне он ни к чему, мы скоро улетаем в сторону Солнца.

— Ну, поскольку постоянных покупателей не видно, я вам скажу. Он стоит триста семьдесят пять фунтов и это твердая цена!

— Ого! Дороговато.

— Дешевле не найдете. Смотрите, какой красавец. Попробуйте поищите в других магазинах.

— Мистер Анджело, — осторожно сказал Кастор, — а если я вам предложу такой же, подержанный, но отремонтированный и с виду как новый, за половину этой цены?

— Я скажу, что вы не в своем уме.

— Я серьезно. Мне надо продать велосипед. Вам или кому-то еще — мне все равно. Стоять с ним на улице я не хочу, на то есть магазины.

— Мм… значит; вы не за сувенирами пришли?

— Нет, сэр.

— Если б вы пришли ко мне с этим месяца четыре назад и дело бы оказалось стоящим, я бы за него ухватился. А теперь — нет.

— Почему? Я вам хороший велик предлагаю. И дешево.

— Обсуждать не будем. — Анджело погладил плоского кота на руках у Кастора. — А впрочем, черт — почему бы и не сказать. Пошли.

Он повел близнецов через дверь за прилавком, мимо полок, забитых товарами, на задний двор. И махнул рукой в сторону стеллажей с товаром, знакомым братьям до боли.

— Ведали? Подержанные велосипеды. Этот склад, что позади, ими битком набит, поэтому эти приходится держать во дворе.

Кастор постарался скрыть удивление и разочарование.

— Ваши велосипеды, — сказал он. — все изношены и исцарапаны. А у меня они как новые и работать будут как новые, и я могу их продать дешевле вашего, намного дешевле. Может, хоть посмотрите?

— Признаться, братец, я не распознал в тебе оптовика. Однако у меня для вас плохие новости. Вы не продадите велосипед мне, не продадите моим конкурентам, никому не продадите.

— Почему?

— Потому, что покупателей на них нет.

— Как?

— Вы не слыхали об Аллилуйском узле? Не видите разве, что в магазине нет покупателей? Три четверти марсианских «песчаных крыс» заявились в город, но не за покупками — о велосипедах и говорить нечего. Все повалили на астероиды — нанимают корабли и летят. Вот откуда у меня подержанные велики — пришлось взять их в заклад, и вот почему вам не удастся продать свои. Очень жаль — я бы с вами с удовольствием сговорился.

Близнецы слышали об астероидах — новость об открытии на узле Аллилуйя одновременно урана и графита они узнали еще в космосе. Но это вызвало у них только отвлеченный интерес — ведь астероиды больше не входили в их планы. — Двое моих братьев уже отправились туда, — продолжал Анджело, я бы и сам не прочь, да вот магазин на мне. Мне бы закрыться и переделать его в лавку для туристов, да надо избавиться от нынешнего товара. Вот такие дела. Близнецы удалились из магазина, как только позволило приличие.

— Велосипед не хочешь купить, лопух? — спросил Поллукс.

— Спасибо, у меня уже есть. Плоского кота не хочешь купить? — Не очень. Слушай, пошли в порт. Если будет туристский рейс — может, удастся всучить его другому лопуху. Может, сможем даже заработать на плоских котах.

— Нет. Мохнатые Штаны для Вундера, это решено. Но все равно пошли: может, наши велики уже прибыли.

— Кому они нужны-то?

— Мне. Даже если их нельзя продать, можно хоть взять пару и ездить на них. Ноги болят.

Их багаж еще не прибыл с Фобоса, но ожидался примерно через час. Близнецы зашли в «Обеды старого Юга. Содовый родник» напротив зала приема пассажиров. Они попивали содовую, гладили Мохнатые Штаны и размышляли над своей неудачей.

— Меня не столько деньги волнуют… — начал Кастор.

— А меня как раз они.

— Ну, меня тоже, но главное — как посмеется отец, когда узнает. И что он скажет.

— Не говоря уж о Хейзел.

— Да, Хейзел. Юнец, нам обязательно надо на чем-нибудь заработать до того, как мы им скажем.

— На чем? Капитала-то нет. И отец не дал бы нам больше ни гроша из наших денег, будь он даже тут, но его нет.

— Значит, надо заработать без капитала.

— Так больших денег не наживешь.

— Вон как Хейзел загребает кредитки — без всякого капитала. — Уж не хочешь ли ты, чтобы мы писали сценарий телесериала? — ужаснулся Поллукс.

— Нет, конечно. У нас его никто и не возьмет. Но способ должен быть. Думай. После мрачной паузы Поллукс сказал:

— Дедуля, ты не обратил внимания — в приемном зале висело объявление: в следующем месяце будет чемпионат Марса по шахматам.

— Нет. А что?

— Тут на шахматистов делают ставки — все равно что на Земле на лошадей.

— Не люблю ставить. Проиграть можно.

— А если мы заявим Вундера?

— С ума сошел? Вундер — против лучших мастеров Марса?

— А что? Хейзел была чемпионкой Луны, а Вундер все время ее обыгрывает. — Ты же знаешь почему. Он читает ее мысли.

— О чем я и говорю.

— Это нечестно, юнец, — покачал головой Кастор.

— С каких это пор принят закон против телепатии?

— Все равно — мы не знаем точно, читает он ее мысли или нет. И сможет ли читать мысли посторонних людей. А на хорошую ставку у нас нет денег. Да еще и проиграем. Нет.

— Ладно, это была просто версия. Послушаем твою.

— Ничего не лезет в голову.

— Пойдем посмотрим, может наши велики пришли. Тогда устроим себе отдых и поедем смотреть город. За те деньги, что мы в них вложили, можем и покататься. — Кастор встал. Поллукс остался сидеть, уставившись в свой стакан.

— Пошли, — поторопил его Кастор.

— Сядь, дедуля. У меня, кажется, идея.

— Не спугни.

— Тихо. Вот мы с тобой, дедуля, только что прибыли сюда, собрались на экскурсию — и сразу вспомнили про велосипеды. А почему бы не предложить их туристам — не бесплатно, конечно?

— Да? — Кастор обдумал идею. — Тут, наверно, есть какая-то загвоздка, не то этим кто-нибудь занеся бы задолго до нас.

— Не обязательно. Туристскую визу на Марс стало возможно получить всего несколько лет назад. Или становись колонистом, или не лезь на Марс. По-моему, никому еще не приходило в голову ввозить велосипеды для туристов. Велосипеды стоят дорого, и их поставляли только для старателей для дела, потому что «песчаная крыса» на велосипеде может покрыть в четыре-пять раз больше, чем пешком. Спорю, никто еще не додумался поставлять сюда велосипеды для отдыха.

— Ну и как ты это себе представляешь? Нарисуем вывеску, станем под ней и будем кричать: «Велосипеды! Возьмите велосипед! Туристу на Марсе без велосипеда не обойтись!»?

— В крайнем случае. — Поллукс подумал. — Но можно и по-другому. Можно попробовать продать их еще кому-нибудь, кто способен организовать это дело. Мы ведь даже место для своей базы проката снять не сможем.

— Во всей теории есть одно слабое место. Мы обращаемся к такому человеку, а он? Он у нас не покупает, а едет к Тони Анджело и закупает его велосипеды по более низкой цене.

— Ты думай головой, дедуля. Анджело и другие торговцы не станут давать свои велосипеды напрокат — они им слишком дорого стоили. А туристы не станут брать тот хлам, что лежит у Анджело на складе. У них отпускное настроение — им хочется чего-нибудь новенького, веселенького и блестящего. Имей в виду — для проката наши велики не просто «как новые», а по-настоящему новые. Всякий, кто берет вещь напрокат, знает, что ею уже пользовались, и доволен, если она выглядит новой.

— Ладно, убедил. — Кастор снова встал. — Теперь посмотрим, удастся ли уговорить кого-нибудь. Выбирай жертву.