Собственно, бутылку «Хмелевого», как за глаза называли продукт местного производства, Выдра и выставила на стол перед Четвертаком.

— Да ну, — поморщился он, — только мочевой пузырь раздражать…

— Не поняла, а тебе чего надо? — возмутилась Выдра.

— Ну…чего покрепче, попристойнее.

— Ты смотри, прямо как дворянин! — хмыкнула Выдра. — Извините-с, ликеров не держим-с!

— Ну хоть еще одна бутылка «Хмелевого» есть?

— Обойдешься! — отрезала Выдра. — Остальное — НЗ.

— Тяжко вам, — вздохнул обиженный Четвертак, — все по НЗ прячете. А жить надо сегодняшним днем.

— Если будем жить только сегодняшним днем — завтра зубы на полку положим, — заметил я. — Ты не забыл, что у нас Куча есть? И он на голодном пайке уже пару недель как. Если объявим свободы — он тут же весь провиант сожрет, даже греть не будет.

— Почему не будет? — оживился Куча. — Буду! В руках!

— Тогда оно и разморозиться не успеет, — усмехнулась Выдра. — Все, что попадает тебе в руки, тут же уходит в эту твою бездонную яму, по недоразумению называемую животом.

— Ой, да можно подумать, — поморщился Куча, — вы жрете меньше!

— Не меньше, — согласилась Выдра, — может даже и немного больше. Но все мы. А ты один жрешь столько же!

— Поклеп! — буркнул Куча.

— Ага, а то я тебя не знаю, прорва ушастая!

— Ух…хорошо! — меж тем Четвертак свернул крышку с бутылки и одним глотком вылил половину ее содержимого в себя.

— Ну, чего приперся? — поинтересовался я, когда на лице Четвертака появилось блаженное выражение.

— Да так, новостями поделиться. Узнать ваше мнение на этот счет.

— Это насчет чего? — заинтересовался Дед.

— Не в курсе, что ли, что творится вокруг? Эти гребанные чужие снова стали своими Всполохами бить. То на той-то на этой планете целые города исчезают и люди тысячами… Корабли их продолжают системы наши грабить… Кстати, а вы чего тут сидите? Чего ваше начальство на фронт не отправляет?

— Были мы на фронте, — отозвалась Выдра, — а потом здорово влипли. Так что мы тут типа наказание отбываем.

— В углу, значит, стоите, — хмыкнул Четвертак. — М-да-а-а… ВКС, смотрю, чудит по полной…

— Не говори, — вздохнула Выдра, — сами задолбались по аванпостам у черта на куличках шарахаться, да только кто нас спрашивает…

— Ну а ваши, к слову, без дела не сидят, — меж тем заметил Четвертак. — Слыхал, что они, даже несмотря на это новое оружие, громят чужих… Кстати, есть еще пара новостей. Вы слышали про этих…ну, как их… Катехуменов, во!

— Кое-чего слыхали, — осторожно ответила Выдра.

— И даже видали, — буркнул совершенно не осторожный Куча.

Я повернулся к нему и упер в него гневный взгляд. Куча удивленно уставился на меня, пожал плечами. Весь его внешний вид выражал один вопрос: «Чего? Что я не так сказал?». Вот ведь дурень! На такого даже обижаться нельзя.

— Так чего там с этими катехуменами? — быстро перевела тему Выдра.

Но Четвертак ничего и не заметил. Он как раз допивал свое пиво.

— Чего? — переспросил он. — А…да ходят слухи, что какие-то наемники умудрились утащить одного из катехуменов с планеты. Живым. Ну и ученые с Кэмбриджской исследовательской станции установили…

— Установили, что они — ученые с Кэмбриджской исследовательской станции? — не удержалась Выдра.

Станция эта частенько мелькала в новостях и зачастую с какими-то просто идиотскими исследованиями и не менее идиотскими выводами. Такое ощущение, что все выделяемые им на работу деньги эти так называемые «ученые» попросту пропивали, а очнувшись с лютого бодуна, с абсолютно пустой головой, наспех сочиняли какой-то бред, который выдавали за великое открытие.

Впрочем, ученые с Кэмбриджской исследовательской станции давно стали мемом, и многое из того, что о ни говорили, было просто приколами или слухами. И наравне с бредовыми идеями, экспериментами они иногда выдавали и довольно интересные факты. Как, например, сейчас с катехуменами. Итак. Установили они, по словам Четвертака, что катехумены и не люди, а скорее жуксы.

Итак, я могу вздохнуть с облегчением — теперь мы имеем официальное подтверждение что там, возле базы «Арматех», я все сделал правильно. Как бы там Торм ни говорил, и как бы оно ни выглядело.

Теперь уже никаких сомнений ни у кого не было, что такое катехумены и дикие рои жуксов — планеты, где таковые наблюдались, нещадно уничтожались.

Хотя, сдается мне, «беспощадная ликвидация», о которой по словам Четвертака распинались в новостных выпусках, на самом деле проходила совершенно не так. Уверен, что 8-ой флот приложил максимум усилий для того, чтобы подробнейше изучить катехуменов, способы, которыми их создают, а может даже и пытались приручить сам улей. Судя по тем операциям, в которых мы участвовали, и судя по тому, что видели — ВКС никогда не бросал и не уничтожал то, что могло пригодиться им в будущем…

— Короче говоря такие дела, — меж тем закончил свой рассказ Четвертак. — Ах да! Кстати! Еще говорят, что скоро Всполохи прекратятся — ВКС нашли, как чужие их создают, нашли оружие пришельцев, и грозятся его уничтожить.

Тут я лишь хмыкнул. А что им еще было говорить? Конечно, спикеры ВКС будут клясться, что они все знают и что скоро все прекратится. В ином случае в обитаемых мирах может начаться паника, ведь где в следующий раз появятся Всполохи — никто не знает. Никаких предпосылок этому нет…

— Ты-то сам видел эти Всполохи? — спросила Выдра у Четвертака.

— Я — нет, — ответил тот. — Где и когда, если я практически безвылазно тут сижу, на Кадии? Зато я знаю старателя, который чуть было не попал в этот самый Всполох. Он, кстати, скоро сюда прилетит.

— На Кадию?

— Ага. А потом отправится к Центральным мирам. Насчет вас я уже договорился.

— О! Спасибо, конечно… — я несколько удивился такой оперативности, — а где же нам его искать?

— В смысле?

— Ну…где его станция?

— А! Не парься, он прямо сюда, в этот лагерь сядет.

— Когда?

— Да с минуты на минуту. Его корабли давно уже на орбите. Как бы иначе я с ним связался?

— Корабли? — переспросила Выдра.

— Мужик здорово поднялся, — пояснил Четвертак, — раньше был обычным старателем, причем не особо удачливым. С ним никто летать не хотел — что ни рейс, то труп в экипаже.

— Что, буйный?

— Скорее невезучий. И вечно на таком старье летает, что диву даешься, как оно вообще работает. Вот из-за этого и все проблемы. То система жизнеобеспечения откажет, и весь экипаж по нескольку недель в скафах бродит по кораблю, а это, сами понимаете, не каждый выдержит, то проводка выгорит к херам, и кукуют потом у черта на куличках. Короче, в каждом походе кто-то из его экипажа погибал…

— А сам он?

— А сам он живучий до безобразия. Хотя и старый уже — дальше некуда.

— Надо же… — хмыкнул я, — чего-то перехотелось с ним лететь…

— Да не переживай ты! — отмахнулся Четвертак. — Это черт знает когда было! А сейчас, говорю же, поднялся — у него не один, а несколько кораблей, и не чета большинству местных…

Внезапно приватник Четвертака ожил.

— О! Вот и он! — обрадовался Четвертак. — Все, пойду встречать. А вы ждите с гостинцами.

— Э, слушай… — попытался остановить его я, — мы тебя знаем, а вот его…

— Да нормально все! Поверь, я и его знаю, и ребят, которые последнее время с ним летали. Борода вообще мой приятель. Да, и кстати, они, так-то, старательством недолго занимались. Влипли в какие-то проблемы с корпоратами — очень уж корпорации их бесили, и в результате переквалифицировались то ли в наемников, то ли…

— Наемников мы тем более не любим, — заявила Выдра.

— Да споко-о-ойно! — протянул Четвертак. — Эти вообще на ваших работали.

— На кого это на «наших»?

— Ну, на ВКС. Даже на 8-ой флот, такие слухи ходили. Так что, может, вы и знакомы даже.

— С чего ты взял?

— Ну как же, вы ведь тоже из 8-го флота? — хитро улыбнулся Четвертак и выскочил в шлюз.

— Вот ведь проныра! Откуда узнал? — поразился я.