ПЕРВОЕ НЕБО
Когда существование в Чистилище окончено, очищенный дух поднимается в Первое Небо, которое находится в трех верхних Слоях Мира Желаний, где результаты его страданий включаются в семенной атом тела желаний, тем самым наделяя его способностью верного чувства, действующего в будущем в качестве влечения к добру и удерживания от зла. Здесь панорама прошлого вновь прокручивается в обратном направлении, но на этот раз основой чувства являются добрые дела жизни. Когда мы видим сцены, где мы помогаем другим, мы заново осознаем всю радость от помощи, которую мы испытывали тогда, и вдобавок мы чувствуем всю благодарность, изливавшуюся на нас получателем нашей помощи. Когда мы подходим к сценам, где другие помогали нам, мы снова чувствуем всю благодарность, которую мы тогда испытывали к нашим благодетелям. Таким образом, мы видим важность признания услуг, оказанных нам другими, потому что благодарность способствует росту души. Наше счастье в небе зависит от радости, которую мы дали другим, и от того, как мы оценили сделанное другими для нас.
Нужно всегда помнить, что способностью давать не наделяются главным образом богатые люди. Неразборчивое давание денег может быть даже злом. Хорошо давать деньги для цели, о которой мы убеждены, что она хороша, но служение в тысячу, раз лучше. Как говорит Уитмен: «Смотри!» Я не даю лекций «ли мелкой милостыни; когда я даю, я даю себя».
Добрый взгляд, проявление доверия, сочувственная и любящая помощь могут быть даны всеми, независимо от богатства. Более того, мы должны особенно стремиться помочь нуждающемуся помочь самому себе, будь то физически, материально, морально или умственно, а не вынуждать его становиться зависимым от нас или от кого бы то ни было.
Этика подаяния, производящего эффект духовного урока на дающего, наилучшим образом продемонстрирована в «Видении Сэра Лоунфола» Лоуэла. Молодой и честолюбивый рыцарь, Сэр Лоунфол, одетый в сияющие доспехи и верхом на великолепном боевом коне отправляется из своего замка на поиски чаши Грааля. На его щите сверкает крест, символ доброты и отзывчивости, но сердце рыцаря полно гордости и высокомерного презрения к бедным и нуждающимся. Он встречает прокаженного, просящего милостыню, и с презрительным видом швыряет ему монету, как швыряют кость голодной собаке.
Старый, согбенный человек, измученный и слабый, вернулся он из поисков чаши Грааля. Мало заботился он о потере своего графства, крест не красовался более на его плаще, но глубоко в сердце нес он Символ страдания и бедности.
Снова встречает он прокаженного, просящего подаяния. На этот раз рыцарь отвечает по-другому. «Надвое разломил он свою единственную корку, разбил лед у края ручья и дал прокаженному есть и пить».
«Ибо дар без дающего пуст».
Первое Небо — это место радости, не омраченной ни одной каплей горечи. Дух находится здесь выше влияния материальных, земных условий и усваивает все то доброе, что было в прошедшей жизни, по мере того, как он переживает это заново. Здесь все облагораживающие поиски и цели, к которым человек стремился, реализуются в полной мере. Это место отдыха, и чем тяжелее была жизнь, тем острее будет наслаждение от отдыха. Болезни, печали и страдания неизвестны здесь. Это Страна Лета: для Духовный людей. В ней мысли чистого и духовного человека строят новый Иерусалим. Красивые дома, цветы и т. д. являются здесь уделом тех, кто стремился к ним; они сами строят их своей мыслью из тонкой материи желания. Тем не менее, эти: вещи так же реальны и ощутимы для них, как для нас — наши материальные дома. Все получают здесь удовлетворение, которого земная жизнь их лишила.
Здесь есть одна категория Эго, которая ведет особенно прекрасную жизнь — это дети. Если бы только мы могли их видеть, мы бы быстро перестали печалиться. Когда ребенок умирает до рождения тела желаний, которое появляется в возрасте примерно четырнадцати лет, он поднимается сразу в верхние слои первого неба и не уходит выше, ибо он ответственен за свои действия не более, чем нерожденный ребенок ответственен за боль, причиняемую матери его движениями и поворотами в ее утробе. Поэтому ребенок не, проходит состояния чистилища. То, что не рождено, не может умереть, а потому тело желаний ребенка, вместе с его разумом, сохраняется вплоть до нового рождения; поэтому такие дети имеют тенденцию помнить свою предыдущую инкарнацию, как показано на примере, который будет приведен ниже.
Для таких детей Первое Небо — это место ожидания, где она находятся от одного до двадцати лет, пока не представится возможность для новой инкарнации. Однако, это больше, чем просто место ожидания, потому что в этом промежутке ими делается большой прогресс.
Когда умирает ребенок, его всегда ожидает какой-нибудь родственник или, если нет, то всегда есть люди, которые любили на земле усыновлять детей и которые находят удовольствие в заботе о маленьких беспризорных. Крайняя гибкость материи желания делает очень легким создание самых утонченных и изысканных живых игрушек для детей, и вся их жизнь здесь является прекрасной игрой, однако, не игнорируется и их обучение. Они организуются в классы в соответствии с их темпераментом, но совершенно независимо от возраста. В Мире Желаний легко давать наглядные уроки по влиянию добрых и злых страстей на поведение и счастье. Эти уроки неизгладимо запечатлеваются на чувствительном и восприимчивом теле желаний ребенка и остаются в нем и после нового рождения, так что многие из тех, кто живут благородной жизнью, в основном обязаны этим тому факту, что они получили это обучение. Часто, когда рождается слабый дух, Сострадательные (невидимые Лидеры, руководящие нашей эволюцией) приводят его к ранней смерти для того, чтобы он мог получить это дополнительное обучение и был бы готов к следующей жизни, которая окажется, возможно, тяжелой. Это особенно верно в случае, когда фиксирование на теле желаний было слабым, вследствие того, что в момент смерти человеку мешали вопли и рыдания родственников, или оттого, что он погиб при несчастном случае или на поле боя. В этих обстоятельствах он не испытал необходимой силы чувства в его посмертном существовании, поэтому, если он родился и рано умер, эта потеря компенсируется, как описано выше. Часто обязанность заботиться о таком ребенке в небесной жизни выпадает на долю тех, кто был причиной этой аномалии. Тем самым им дается возможность исправить свою вину и научиться лучшему. Или возможно, что они становятся родителями того, кому причинили вред, и заботятся о нем в течение тех лет, что он живет. Тогда не имеет значения, рыдают ли они истерически над его смертью, ибо в любом случае в жизненном теле ребенка не останется картин, имеющих какое-либо значение.
Это Небо является также место продвижения для всех тех, кто был занят наукой, искусством или альтруизмом. Студент в философ имеют здесь мгновенный доступ во все библиотеки мира. Художник имеет бесконечную радость от постоянно меняющихся сочетаний цветов. Он вскоре узнает, что его мысль смешивает и создает эти цвета по своему желанию. Его создания сверкают и искрятся жизнью, невозможной для того, кто работает с тусклыми красками Земли. Он рисует как будто живыми сверкающими материалами и может осуществить свои замыслы с легкостью, наполняющей его душу радостью. Музыкант не достиг еще того места, где его искусство найдет свое выражение в высшей степени. Физический Мир — это Мир Формы. Мир Желаний, где находятся чистилище и Первое Небо, является в особенности миром Цвета; а Мир Мысли, где расположены Второе и Третье Небеса, является сферой Тона. Небесная музыка — это факт, а не просто речевой образ. Пифагор не фантазировал, говоря о музыке сфер, ибо каждая небесная сфера имеет свой определенный тон и все вместе они звучат Божественной симфонией, которую упоминает и Гете в прологе к своему «Фаусту».
Отголоски этой небесной музыки доносятся до нас даже здесь, в Физическом Мире. Они — наше самое дорогое достояние, хотя они столь же иллюзорны, сколь неуловимы, и не могут быть зафиксированы надолго, как другие произведения искусства — статуи, картины или книги. В Физическом Мире звук умирает и гаснет в следующий момент после своего рождения. В Первом Небе эти отголоски, конечно, куда более прекрасны и более постоянны, поэтому там музыкант слышит звуки более нежные, чем он мог когда-либо слышать в своей земной жизни.
