— Буря миновала, — сказал он и поднял голову. Его голубые глаза блестели.

— Мы можем подниматься. Ты разочарована? Я дошел только до шестьдесят второй главы «Камасутры» и надеялся, что мне хватит времени для японских и арабских вариантов. Ну ладно, может быть, в следующий раз нам повезет больше. — Он вопросительно поднял брови: — А может быть, ты предпочла бы не прерывать наших занятий?

— Нет, я полагаю, что ты и так слишком далеко зашел, — поспешно ответила она. И повторила про себя: «Слишком далеко для меня». — Мне кажется, лучше нам выбраться из укрытия и посмотреть, смогу ли я найти свою машину среди песка.

— Ну что ж, раз ты настаиваешь… — Он огляделся. — Закрой глаза. На моей спине, наверное, два фута песка, и, когда я встану, вся эта масса может обрушиться на тебя.

После этих слов он с усилием поднялся. Билли едва успела последовать его совету, как на нее рухнула гора песка. Несмотря на носовой платок, все еще закрывавший ее нос и рот, Билли начала чихать и кашлять. Оглядевшись, она с ужасом представила, что было бы, если бы ее не защищало сильное тело незнакомца. Она и не предполагала, как близки они были к смерти в те минуты, когда он так легкомысленно развлекал ее. Внезапно от пронзившего ее страха ноги перестали держать ее, и она рухнула на песок.

— Мы потеряем черт знает сколько времени, прокладывая дорогу через все эти песчаные завалы, пока найдем твой джип. Где ты его оставила?

— В полумиле отсюда, но стоит ли вообще идти туда?! Я же говорила тебе, что джип сломался. — Она вопросительно подняла брови: — А может быть, ты сможешь его починить?

— Никаких шансов, — покачал он головой. — Я абсолютно не разбираюсь в машинах и не смог бы даже поменять свечи зажигания. Я только подумал, что, может быть, ты хочешь взять что-нибудь ценное из машины, прежде чем я увезу тебя в Зеландан.

— Ничего по-настоящему ценного у меня нет, но есть одна вещь, которую я действительно хотела бы взять с собой, — моя гитара.

— «Старая подруга»? — понимающе спросил он.

Билли кивнула.

— «Старая подруга». — Она наконец поднялась на ноги. Ее низкие ботинки были полны песка. — Может быть, я спущусь и возьму ее, пока ты сходишь за лошадью? Этот арабский скакун слишком резв. Хорошо, если он не ускакал, оставив нас здесь, а то нам придется добираться до Зеландана на своих двоих.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— Я приказал ему лежать, — с уверенностью ответил он. — Мы со старым Ником понимаем друг друга. Он все еще там. Но ты иди в любом случае. Я должен снять ткань, которую накинул ему на голову, и немного успокоить его, прежде чем поведу через пески. — Он повернулся и двинулся к груде камней неподалеку, продолжая говорить, повернув голову через плечо: — Мы не сможем ехать, пока он вновь не почувствует себя уверенно после такой бури. — Он скрылся за камнями, и вскоре до нее донеслось призывное ржание.

Осторожно пробираясь через барханы, Билли с удивлением качала головой. Она подумала, что человек, который оставил ретивого арабского скакуна пережидать такую чудовищную бурю, не сомневаясь, что он никуда не денется, должен быть очень уверен в себе. Вспоминая только что пережитое, Билли решила, что удивляться нечему, видимо, так это и есть на самом деле.

Небольшой открытый джип был похож на игрушечную машинку, которую маленький хозяин наполнил до краев песком и бросил, увлекшись чем-то другим.

В нескольких ярдах от него лежала груда сумок и огромный рюкзак, а рядом на коленях стояла Билли Калахан, прижимая к груди разбитую гитару, словно это был раненый ребенок. Она была так поглощена своими переживаниями, что даже не заметила, что ее одиночество нарушено.

— Билли. — Он произнес только ее имя, но в его голосе было столько нежности, как будто он понимал все, что она чувствовала в этот момент. Она подняла глаза и увидела его с поводьями в руках, рядом переступал его красавец скакун. Ответный взгляд белокурого шейха был полон тепла и сочувствия.

— По правде говоря, это не очень ценная вещь. — Она почувствовала, как непрошеные слезы текут по щекам. Она дотронулась до одной из трещин на поверхности гитары. — Но я всегда возила ее с собой, а теперь она разбита. — Билли взглянула на него невидящими глазами. — Я купила ее за двадцать баксов в Санта-Фе. Мне было тогда пятнадцать лет, и я работала на бензоколонке. Я никогда ничего так не хотела в своей жизни, как эту гитару, которую увидела в витрине магазина. — Она сделала глубокий вздох и помотала головой, как будто бы отгоняла пугающее видение. — Очень глупо, да? Она и сейчас для меня так же много значит, как тогда.

Он опустился на колени рядом с ней. В глазах его сейчас была такая же нежность, как в тот момент, когда он держал ее в своих объятиях, успокаивая во время бури.

— Совсем не глупо. Я вырос на ранчо в долине Рио-Гранде. Моя мать увлекалась книгами о Диком Западе. Помню, я однажды прочел одну старую книгу Гарольда Райта о переселенце с Востока, который хотел начать жизнь на Западе под новым именем. — Он осторожно заложил ей за ухо темно-бронзовую прядь волос. — Знаешь, какое имя он выбрал? Побывав в нескольких передрягах, он назвал себя Гордым Неудачником. Он предполагал, что тем самым навлечет на свою голову новые неприятности, ведь все это было на Диком Западе, но он все равно сделал так, потому что в этом имени отражались его представления о чести и достоинстве, о том, что действительно имеет цену в этой жизни. — Не сводя с нее глаз, он провел указательным пальцем по той же трещине, по которой только что провела рукой она. — Вот так, гордая неудачница.

— Гордая неудачница, — как эхо повторила Билли, чувствуя, как печаль ее тает, а боль утихает. Она чувствовала, как с каждой минутой тепло его глаз наполняет ее силой, любовью и спокойствием.

Билли опустила глаза и поняла, что справилась с собой, затем бережно упаковала гитару в чехол. Она думала о том, что это неожиданное знакомство приобретает все большую значимость для нее, и внезапно почувствовала, что ей хочется убежать от этого человека, от необъяснимой близости, которая против ее воли возникла между ними, от тех, прежде незнакомых, чувств, которые он пробуждал в ней.

— Какая же это была сильная буря, если все вещи выбросило из машины и разбросало в разные стороны. — Она не смотрела на него, пока поднималась на ноги и шла к машине, чтобы положить гитару на заднее сиденье. — Теперь я готова ехать. Мы ведь не можем захватить с собой мои вещи, поэтому придется подождать, пока в Зеландан отбуксируют мой джип. — Она улыбнулась: — Я уверена, что в Зеландане есть агентство «Трайпл», иначе меня разорят расходы на буксировку.

— Боюсь, тебе не повезло, — ответил он, собирая и складывая в машину рюкзаки. — Но у нас в Казбахе есть небольшой автопарк и механик. Никаких проблем с починкой и транспортировкой, думаю, не будет.

«Казбах, — повторила про себя Билли, — значит, и место, где живет шейх, тоже необычное. У него, наверное, и гарем есть. Я должна об этом помнить». Она повернулась и быстрым шагом пошла к красавцу жеребцу.

— Разумеется, я возмещу вам все убытки, как бы это ни было дорого. У вас и так уже достаточно из-за меня неприятностей.

Он не спеша догнал ее, на его лице светилась улыбка.

— Никаких неприятностей, Цветок Пустыни, уверяю тебя, все это — одно удовольствие для меня.

Билли повернулась к нему лицом и нахмурила брови.

— Послушай, я не нуждаюсь в твоей рыцарской галантности, — нетерпеливо проговорила она. — Я знаю, что ты просто развлекал меня, чтобы я не испугалась бури. Я не настаиваю на том, чтобы ты продолжал и сейчас в том же духе.

— Какая же ты умница, — проговорил он тихо, обнимая ее за талию и легко сажая в седло. — Но на этот раз ты ничего не поняла. Я был как никогда серьезен.

— Ты не мог это говорить серьезно, — растерянно повторяла она, пока он усаживался у нее за спиной. — Это настоящее безумие, мы совершенно чужие друг другу люди. — Она рассеянно провела руками по волосам. — Господи, да я не знаю твоего имени, не знаю, где ты живешь, да я ничего не знаю о тебе.