— Или, — ответила Сима, и я облегченно вздохнул. — Я повела его к Юре, и тот сказал сразу, как только мы порог переступили…

Ну, это в характере господина Штейна — резать правду-матку. Однако какова Сима! «Повела к Юре». И бесплатно, конечно.

— Симочка, — начал я. — У нас со Шломо очень важное дело. И только ты сумеешь без смысловых потерь донести его суть до загруженного сознания великого экстрасенса Юрия Штейна.

Убедить в чем-то великого человека невозможно. Великие слушают только еще более великих, каковых выбирают сами на свой великий вкус. Сломать этот стереотип способны только женщины. Наверно, потому, что великие люди, в основном, мужчины.

Неделю спустя мы сидели в кафе «Визави» вчетвером. На этот раз Юрий Штейн готов был внимательно слушать и воспринимать услышанное — такой была установка, данная ему Симой. В качестве компенсации господин Штейн не сводил с Симы влюбленного взгляда, и слава Богу, что разум в этом не участвовал.

— Смотри-ка, — говорил Шломо, — вот карта геопатогенных зон в районе улицы Бен Иегуды. Я скопировал ее в Израильском обществе психологов. Карта верная?

Юрий на мгновение оторвался от созерцания Симиных плеч.

— Верная, — коротко сказал он, — но грубая.

— Пусть так. Теперь смотри. Что будет с сеткой, если я вот здесь поставлю большой электромагнит?

Юрий даже и смотреть не стал.

— На углу с улицей Соколов возникнет вспучивание энергетического поля, и в доме номер семнадцать положительные зоны поменяются местами с отрицательными.

— Дошло, — констатировал Шломо.

Он, конечно, ошибался. Дошло только до ушей, но не до сознания. Я сделал знак Симе, и она приступила к боевым действиям.

— Юрик, — сказала она. — Значит ли это, что, если я строю где-то электростанцию, то совершенно в другом месте возникает геопатогенная зона, поскольку энергетическое поле Земли представляет собой единое целое?

Даже Шломо не сформулировал бы точнее, а ведь Сима — гуманитарий!

— Да, конечно, — согласился Юрий, возможно, только потому, что мысль была высказана Симой.

— И на каком максимальном расстоянии можно таким образом создать или уничтожить геопатогенный узел?

Юрий перевел, наконец, взгляд с симиных плеч на подбородок Шломо.

— В принципе, — сказал он, — на любом, потому что энергетическое поле бесконечно.

И только после этого до него все-таки дошло.

Напомню, что все, о чем я рассказываю, происходило в мае 2024 года. Серьезный год, верно? Особенно для мирного процесса. Полный мирный договор с Сирией. Полный мирный договор с Иорданией. Переход государства Палестина под добровольный протекторат Израиля. Признание Израиля Ираном и обмен послами. И все такое прочее.

А начинали мы с малого.

Юрий провел, по его словам, бессонную ночь, и только к утру его великая интуиция подсказала, где именно нужно построить электростанцию в три мегаватта, чтобы в спальне сирийского диктатора Салеха Вади образовалась мощная геопатогенная зона, способная в течение месяца вызвать рак крови. Знаете где нужно было строить электростанцию? В пустыне Сахара. Пусть мне после этого скажут, что экстрасенсы — умные люди.

Сима провела среди господина Штейна разъяснительную работу, для его ей пришлось провести с ним ночь. Не думаю, что они занимались анализом ситуации. Как бы то ни было, наутро Юрий позвонил мне и сказал томным голосом:

— На берегу Кинерета, в двух километрах к северу от киббуца Дгания, лежит металлическая плита. Нужно сдвинуть ее к западу на пятьдесят метров.

В тот же день мы отправились со Шломо на Кинерет. Райское место, скажу я вам, особенно в конце мая. Плиту мы нашли. Повезло — она была небольшой и ничьей. Осталась от какого-то строительства, начала ржаветь, и ни у кого не было желания с ней возиться. Операция по переносу объекта стоила нам со Шломо по пятьсот шекелей. Мы хотели, вернувшись, стребовать с Юры его долю, но он платить отказался под тем предлогом, что его интуиция стоит дороже. Жмот.

Через неделю «Коль Исраэль» со ссылкой на агентство РИА сообщил о том, что у сирийского диктатора, видимо, обнаружена опухоль мозга. Положение серьезное. О наследнике он не позаботился по молодости лет, и главой, в случае чего, может стать Иса Казбар. А это хорошо, потому что он сторонник мирного процесса. И Голаны ему ни к черту не нужны — мир важнее.

Юра провел еще одну ночь с Симой, из чего проистекли два следствия. Первое — плиту пришлось передвинуть на три метра к югу. Второе — Юра с Симой отправились в раввинат становиться на очередь для регистрации брака. Для мирного процесса второе следствие не менее важно, чем первое.

Геопатогенная зона в спальне Салеха Вади стала смертельно опасной для здоровья. В окружении диктатора экстрасенсов, видимо, не держали, и Вади продолжал спать в своей постели, пока его не увезли в госпиталь. После этого мы потеряли контроль над его драгоценным здоровьем, но это уже не имело значения. Диктатор умер, окруженный безутешными родственниками и представителями оппозиции, нетерпение которых было так велико, что Декларация о новых политических приоритетах прозвучала по радио Дамаска через час после сообщения о смерти диктатора.

Как говорится, дохлый лев не страшнее дохлой кошки.

С королем Иордании пришлось повозиться, но зато с президентом Независимого государства Палестина никаких сложностей не возникло.

Король Хасан не любил спать несколько ночей подряд в одной постели. В Аммане он построил себе четыре дворца-крепости и жил в каждой по очереди, причем до самого последнего момента никто не знал, где именно монарх предпочтет провести ночь. Хорошо хоть, жену он предпочитал одну.

Господин Штейн за неделю потерял семь килограммов и ныл по этому поводу до тех пор, пока Сима не сказала, что он стал теперь красавцем, с которым не стыдно пойти под хупу. Но и нас со Шломо он-таки заставил поездить. Пришлось даже купить тур на Кипр — именно там, на пляже вблизи Ларнаки, лежала глыба камня, влиявшая на энергетическую точку в одной из спален короля. Глыбу мы сбросили в море, и местные жители решили, что мы идиоты.

Обошлось без летального исхода. То ли юрина интуиция стала копать глубже, то ли помог случай. Все помнят, как в октябре 2024 года король Хасан совершенно неожиданно для подданных заявил в тронной речи о том, что Израиль выступает единственным сейчас гарантом стабильности на Ближнем Востоке. Конечно, эта речь была следствием мозгового заболевания, но реальную причину знали только мы, и правильный диагноз мог поставить только экстрасенс Юрий Штейн.

А господин Аббас Раджаби, президент государства Палестина, поддался сразу. Может быть, энергетика его организма была очень чувствительна к изменению направленности силовых линий. Воздействие было, кстати, минимальным, не пришлось даже выезжать из Тель-Авива. Что именно мы со Шломо сделали по указанию Юрия, пусть останется нашим секретом. Причина элементарная: господин Штейн хочет сохранить монополию. Экстрасенсов в Израиле больше, чем американских автомобилей, и если каждый из них начнет лечить своих пациентов, меняя расположение геопатогенных зон по методу Штейна… Я думаю, что ничего не изменится — вместо одного хаоса возникнет другой, какая разница? Но Юрий решил иначе, ему виднее.

Пришлось, между прочим, кое в чем подтолкнуть и нашего премьера Меира Бродецки. Старый ликудник, он никак не мог взять в толк, отчего арабские лидеры вдруг пошли на попятный. Очень подозрительно. Моссад почему-то ничего подобного не предвидел. Американский госсекретарь Штольц настроен был на длительную осаду и челночные поездки по всему региону. И вдруг — нате вам. Согласны отдать Голаны Израилю, не говорить о статусе Иерусалима, а в государстве Палестина ввести должность протектора. Очень подозрительно. Очень. Нельзя подписывать договор. Лучше не брать Голаны, отдать Восточный Иерусалим и плевать на предложение о протекторате. И вести переговоры. А там видно будет.