- Элиза, ты очень талантливая девушка, - мягким голосом издалека начал он, - Но любой талант необходимо развивать, не мне это тебе говорить. Как и то, что выбрав столь сложную для женщины профессию ты должна работать вдвое усерднее мужчин. Постоянно учиться, получать опыт, ведь в твоих руках человеческие жизни. Именно это должно быть для тебя в приоритете и было всего несколько месяцев назад.
- И сейчас тоже, Леонид Сергеевич, - перебила я, - Просто помимо работы у меня есть еще и личная жизнь, как и у вас и у других коллег.
- Верно, но твоя личная жизнь уж слишком часто «есть» в рабочее время, - он положил передо мной график работы, - Хотя бы в этом месяце, сколько смен ты отработала, а?
Я опустила глаза.
- Элиза, ты бываешь невнимательна…
- Это кто вам сказал?!
- Это мы оба знаем, - ледяным тоном проговорил мужчина, - И слава богу, что ты всего лишь забыла составить выписку, а не перепутала симптомы из-за того, что тусовалась в очередном клубе до утра и попросту валилась с ног от усталости!
Он почти кричал, а у меня на глазах выступили слезы стыда и злости. Я ведь ничего плохого не сделала! Ошибки, настолько мелкие встречались у всех, а замечали и докладывали только о моих просто потому, что тот же Васька – еще один молодой хирург, просто завидовал крутой тачке и еще более крутой внешности Джейка. Ему ведь столько ни за что не заработать, поскольку знания настолько посредственны, что…
- … или меняй свое отношение, или лучше уже начинать искать место работы, на котором от тебя не будут зависеть человеческие жизни!
- Извините, Леонид Сергеевич, - не вовремя появился Вася, - я хотел бы узнать у вас…
- Что, добился своего?! – голос сорвался на крик, - Думаешь, без меня сможешь выглядеть чуть менее тупым, да? Так вот, нифига подобного!
Я продолжала кричать что-то в подобном духе. Никогда раньше не позволяла себе такого поведения, но замечания наставника, появившаяся собственная неуверенность из-за промахов вроде упомянутого, шушуканья за спиной, которые старалась не замечать и присутствие «виновника» в Васином лице, сыграли злую шутку. Выпроводив Васю, Леонид Сергеевич поставил передо мной стакан воды и положил чистый лист бумаги и ручку. Сгорая от стыда за все вместе я написала заявление об уходе…
Джейк вопреки нежеланию «спать в холодной постели, пока ты заботишься о других мужчинах» всячески поддерживал меня. Собирался даже «заставить м*ака обосновать претензии ко мне», и неминуемо отправился бы разбираться, но я не позволила. Как и не согласилась устроиться в другие место, ведь вновь потеряла самое главное – уверенность в себе. Мысль о том, что я действительно могла допустить ошибку, которая стоила бы кому-то здоровья или жизни, бетонной плитой давила на плечи. Усталость не оправдание невнимательности, а значит для всех будет безопаснее если я не буду больше врачом. Всего этого я не сказала Джейку. Не хотела пробуждать и подпитывать его желание «разобраться» с Леонидом Сергеевичем. И озвучила решение взять паузу и отдохнуть, а уж потом заняться трудоустройством. А Джейк уточнил, что можно даже отложить до окончания декрета…
«Летом я женюсь на тебе, и мы сделаем много маленьких ангелочков, детка».
Шло время и все больше я погружалась в расслабленную атмосферу отсутствия надобности кому-то что-то доказывать, страха навредить и необходимости разрываться между жизнью с Джейком и бытностью доктором. Желание вернуться к работе меркло все больше, сменяясь мечтами о семье, которую нам было так и не суждено создать.
Глава 8
- Конечно, выбор между праздным весельем и трудной работой за гроши тяжел, - насмешливо бросил Артур, - Но не суть. Исходя из твоих слов ты спасала бы даже того, кто убил Пороха?
Моя рука дрогнула и ложка громко звякнула о фарфор. Подняла взгляд и наткнулась на его – все такой же, без капли эмоций. Артур ждал ответа.
И правда, что бы я сделала, завись от моей помощи жизнь убийцы Джейка. Стала бы его спасать или же позволила бы умереть. Или сама бы убила. Смогла бы вот сейчас схватить хоть вот этот нож и вонзить Артуру в сердце? Ведь это он, без сомнения….
- Я бы тебя убила, если бы могла.
- Так давай! – оказывается, я произнесла это вслух, - Убей меня.
Медленно поднялся – так, чтоб я могла уловить малейшее его движение. Приблизился и одним резким движением вытащил меня из-за стола. Выхватил пистолет из-за пояса, снял предохранитель и впихнул мне в руку. Прижал дуло к своей груди, удерживая мою руку так, что прижимал моим пальцем курок….
Перед глазами замелькали серые вспышки. В ушах жуткий грохот – будто сердце бьется прямо в моей голове. Ужасно мутило и подкашивались ноги. Теперь казалось, уже на его рубашке расплывается кровавое пятно. Его покидает жизнь и это дело моих рук. Свершился худший страх любого врача.
Артур прижал сильнее. В ужасе завопив расжала пальцы и отшатнулась, натыкаясь на стол. К счастью, он тоже расслабил руку. Иначе бы…
- Ненавижу тебя!
- Логично, - щепетильно поставив на предохранитель, убрал пистолет за пояс, - кого-то же надо.
- А не за что?
- Не я его убил.
- Конечно же не ты - твои люди!
- Его убрали люди Лиса, а не мои.
- Ложь… Та его татуировка, - от воспоминаний об увиденном замутило сильнее, произнести вслух большее я попросту не могла. Сползла на пол, ноги совсем не держали. Сил уже попросту не осталось – их все высосали ужас и горе.
- Зачем мне врать, Элиза? – опустившись рядом на пол, проговорил Артур, - И за что убивать – он предал не меня.
Я молчала, все силы тратя лишь на то чтоб продолжать дышать. Вдох-выдох, потом еще и еще.
- Не стоило тебе показывать…, - он осекся.
- Он был живой? Когда…
- Нет, - торопливо бросил Артур, - Это лишь доказательство его смерти. И оно должно было оказаться у меня.
Теперь уже он промолчал, видимо ожидая какую-то реакцию. Но я думала лишь о том, что Джейк хотя бы не мучился. Судя по ране умер быстро, может даже не успел ничего понять…
- Слушай, Порох стал трупом в момент, когда скрысился. Сливал инфу конкурентам Лиса. Из-за него много дел прогорело…
- И за это убить стоит?!
- Кара за предательство – смерть. И он об этом знал. Как и о том, что тебе придется его долги выплачивать, а знаешь, как? – серые глаза потемнели, стали почти черными, - Телом своим – всю оставшуюся и весьма короткую жизнь. Он знал, Элиза. Но не остановился потому, что власть ему была важнее тебя.
Поднялся с пола и вновь посмотрел на меня. И сейчас, на краткий миг, его лицо больше не было похоже на маску. Ярость – темная, всепоглощающая исказила безупречные черты, заставляя содрогаться от ужаса того, на кого она направлена.
