– Не беспокойтесь, мисс Роув. – Сказала она. – Профессор Лэнсон на собрании у ректора. Его кабинет открыт. Просто, положите папку на его стол. Я вам очень признательна. Всего хорошего!

Вот, так и меняются планы у людей. Я хотела зайти в кофейню и купить кофе, но вместо этого мне нужно отнести документы.

Что же… не буду терять время!

Я быстрыми шагами направилась ко входу в университет, и такими же быстрыми шагами добралась до кабинета Джеймса. Около двери я на секунду задержалась.

Раз, Джеймс на собрании, то нет необходимости стучаться. С этой мыслью я открыла дверь кабинет и замерла на месте от увиденного. Профессор Силли склонилась над стулом, на котором сидел Джеймс. Рука Джеймса находилась на ее талии. Между ними не было лишних сантиметров. Между ними было желание обладать друг другом здесь и сейчас. И… и их губы были слиты в поцелуе, который доставлял обоим огромное удовольствие.

Папка с документами вывалилась у меня из рук и именно этот громкий хлопок заставил Силли и Джеймса прервать их поцелуй.

– Елизабет… – Расстерянно глядя на меня, произнес Джеймс.

Не желая видеть или слышать большего, я побежала по коридору к лестнице, чувствуя как слезы обжигают мое лицо.

– Елизабет, стой! – Услышала я голос Джеймса позади. – Пожалуйста, остановись!

Не знаю, зачем, но я остановилась около выхода из здания. Слезы лились ручьем, и я чувствовала, как в груди горит адское пламя, которое могло с минуты на минуту разъесть меня изнутри.

– Елизабет, – обратился ко мне Джеймс, который догнал меня – это не то что ты подумала!

Почему все мужчины произносят именно эти слова, когда их ловят на измене?! Почему они не говорят: прости, я был дураком, или что-то в этом духе?! Зачем говорить, что я поняла все не так?!

– Ты не так все поняла!

– Ты… ты прав, Джеймс. – Дрожащим голосом произнесла я, повернувшись к нему лицом. – Я все не так поняла, когда ты говорил, что любишь меня! Да, я неверно поняла, когда ты обещал, что наше будущее будет общим!

Я не видела ни черт ни выражения лица Джеймса. Ничего. Все было размыто из-за слез, которые стояли в моих глазах. Мне хотелось плакать и кричать от боли, которую нанес мне Джеймс.

– Пожалуйста, послушай меня, Елизабет…

Я прижала ладони к своим ушам, не желая слышать, что говорит Джеймс. Его рот открывался и закрывался, но я не слышала ни звука. Он попытался дотронуться до моих рук, но я сделала шаг назад.

– Не смей ко мне прикасаться! – Рявкнула я, почувствовав злость, и собрав все силы в кулаки, выбежала из здания университета.

***

Я брела по незнакомой мне улице, чувствуя с какой болью катится еще одна слеза по моей щеке. Мне было больно плакать, потому что я плакала уже очень долгое время, и да, все это время я бродила по городу, стараясь обходить людные улицы. Никогда еще мне не было так горько и плохо. Никогда в жизни меня никто не предавал. Никогда. Но все случается впервые, и мое впервые настало. Настало с Джеймсом.

Как же это больно, когда тебя предает близкий и любимый человек!

Боже! Как он мог так со мной поступить?!

Значит, все, что было между нами, было всего лишь игрой. Игрой, которую я не заметила из-за пелены влюбленности. Будь проклят тот день, когда я увидела Джеймса! Когда я в него влюбилась! Когда я впервые с ним поцеловалась! Когда впервые узнала, что такое близость между двумя людьми! Когда впервые сказала, что люблю его! И пусть, будет проклят тот день, когда Джеймс предал меня!

Хорошо ли ему было со мной, как мне с ним? Нет. А, было ли ему вообще, хорошо? Нет. Серьезно ли он говорил про переезд в Нью-Йорк вместе со мной? Нет. Нравился ли ему секс со мной? Нет. Любил ли он меня? Нет!

Почему я была такой безмозглой дурой, и не видела его лицемерия? Почему я не думала мозгами, когда была с ним?

Я не знаю! Не знаю!

Джеймс был мечтой всех женщин – умный, красивый, добрый, состоятельный, сексуальный, обаятельный. В нем было все, что хотелось видеть женщине в настоящем мужчине. Все! Но во всем этом, я не смогла разглядеть то, кем являлся Джеймс на самом деле.

Мне не хотелось называть его подонком или мерзавцем. Нет. Просто, после того, что он сделал, мне стало понятно, что в один миг я превратилась в одну из тех девушек, которые пострадали от измены их любимого человека. А, Джеймс, изменил мне, когда только его губы прикоснулись к губам той женщины, которая начала мне даже нравиться.

Я вытерла тыльной стороной ладони слезы и взглянула на темное небо. Было уже около десяти вечера. Возможно, меня уже искали с патрульными собаками, но мне нужно еще побыть в одиночестве. А, потом, я вернусь в общежитие и, тем самым успокою Мию, которая в последнее время стала вести себя, на удивление, очень заботливо со мной. Это было не в ее характере, но она это делала. Скорее всего, произошедшее все же сказалось на ее мировоззрении на мир, на вещи и людей, которые ее окружали. Она начала спрашивать, куда я ухожу, когда примерно вернусь и другие вопросы, присущие кому угодно, только не Мии. Даже она сама начала докладывать, что собирается в кафе или в магазин, или просто идет с Кейси в бар.

Я достала из кармана пачку с бумажными салфетками, и одной из них вытерла слезы. Без зеркала я понимала, что выгляжу ужасно, но мне было плевать на это. Наверное, я больше никогда не буду заботиться о своей внешности, гардеробе, и подобных вещах. Не было больше необходимости это делать, ведь рядом нет и не будет мужчины, который будет замечать мои усилия изменить себя.

У меня никогда не было желания меняться для кого-то, но с Джеймсом и для Джеймса, я делала попытки надевать юбки короче обычной длины, которую предпочитала, я даже купила помаду ярче на четыре тона! Наверное, это звучит ужасно, что ради мужчины я хотела меняться, но это была правда, и эта правда приносила мне удовольствие! Мне нравилось, как его голубые умные глаза смотрели на меня, как его взгляд бегал по моему лицу и по моему телу. Мне нравилось думать, что я возбуждаю его, как женщина, и что я являюсь единственной, кто его возбуждает.

Ах, как же я ошибалась!

Джеймсу от меня нужен был лишь секс, который, скорее всего, не нравился Джеймсу. У него было большое количество женщин до меня, и конечно, каждая из них была лучше в постели в сто раз, чем я. Жаль, что только сейчас я поняла это. Жаль, что только сейчас я поняла, что была ничем для него. Жаль, что первые слова любви, я отдала именно ему. Если бы я только знала, что его признания – это всего лишь фальшь, то я бы никогда не призналась ему в своих чувствах!

Я была так слепа! Слепа по вине своей глупости и неопытности!

Ветер стал порывистым, и кажется, гнал на город тучу, которая предвещала ливень. Мне стало холодно, и я решила, что пора вернуться в общежитие, как бы сложно не было сдерживать слезы в присутствии Мии, но мне нужно возвращаться.

Медленными шагами я дошла до общежития, минуту или две постояло около крыльца, и глубоко вздохнув, вошла в здание.

– Лиззи, где ты была? – Спросила Мия, когда я вошла в свою комнату.

– Гуляла. – Ответила я, надеясь, что Мия не заметит мои восплаившиеся красные глаза, и не уловит грустный тон.

– Что случилось? Ты плакала?

– Нет. – Покачала я головой. – Просто на улице холодно и дует холодный ветер. Вот, у меня глаза и красные.

– Ла-адно.

Я сняла свое пальто, и кинув его на стул, легла на свою кровать.

– Звонил секси профессор. Хотел с тобой поговорить. – Сообщила Мия, когда я завернулась в теплое одеяло.

– Кто? – Усталым голосом переспросила я.

– Ну-у, профессор… как его… профессор Лэнсон. Тот, который у вас ведет историю.

– Понятно.

– Он сказал, что пытался до тебя дозвониться, но не смог. – Продолжала Мия.

– Телефон разрядился. – Бесчувственно ответила я.

– Перезвони ему, Лиззи.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ничего нового я от него не услышу. – Твердо сказала я, и отвернулась к стенке лицом.