– Какого рода сделку?

– Именно такую, какой ты жаждешь. Ты пере­ходишь на нашу сторону, а я постараюсь уладить проблему с полицией.

– Постараешься уладить с полицией… В гробу я видел твою сделку… Кто ты такой?

Он явно пытался выиграть время. Наверняка его дружки где-то неподалеку.

Стоя у бокового зеркала, человек не смотрел в какую-то определенную точку, но его взгляд был устремлен в сторону Серра-ди-Мончике, за спиной Хьюго. Сам он отражался в зеркале: призрак в чер­ной коже, глаза, покрасневшие от гонки и порохо­вого дыма. Хьюго подумал, что зеркало напомина­ет живой телевизионный экран, стоящий между ним и действительностью.

– Я – частный детектив, – нахально соврал он. – У меня есть лицензия и разрешение на ноше­ние оружия. Кроме того, что я предложил, могу разрядить обойму тебе в ноги, а потом вызвать ле­гавых из первой же телефонной будки по дороге. Теперь понимаешь, о чем я?

Человек долго молчал, лотом кивнул:

– Ладно, согласен, что надо делать?

– Прежде всего, ты залезешь в багажник, и мы отсюда смотаемся. Потом, если будешь умни­цей, возобновим беседу в более подходящем мес­те.

Широко улыбавшийся Пинту уже открывал багажник «ниссана».

Кеслер, сжавшись, устроился в темной яме. Пинту запер багажник и кинул ключи Хьюго.

– Вперед, – сказал Хьюго, усаживаясь за руль. Он так резко рванул вправо, на восток, что шины заскрипели.

– Мы не разворачиваемся? – спросил Пинту.

– Нет, я передумал.

– А, черт, вот оно как… Вы не простак…

– Я просто хочу иметь свободу выбора. Вероят­ность того, что дружки прибудут с той или с другой стороны, примерно равна. Не знаю почему, но я хо­чу поехать прямо на восток, а потом сверну на 125-го, и мы устроимся где-нибудь на пустынном пля­же. А там посмотрим, на что он действительно сгодится.

– Дьявол, еще и это… – пробормотал Пинту с мягкой улыбкой, все еще качая головой.

– Не волнуйтесь, все обойдется.

– Надеюсь… Вам же будет лучше.

– У нас один шанс на двоих, так что это ра­зумно.

Пинту расхохотался и помотал головой, как будто никак не мог привыкнуть к этой мысли.

– Ну-ну, еще и это, – бормотал он между при­ступами смеха, которые постепенно затихали, за­глушаемые шумом мотора.

По 2-й национальной им удалось доехать до Фару без приключений, потом Хьюго перешел на 125-ю и поехал на запад, миновав тот отрезок пути, по которому они проезжали часом раньше.

Вскоре после Алмансила он свернул к океану и затормозил в конце дорожки, обрывавшейся перед дюнами и пляжем, недалеко от прибрежного город­ка Квартейра. Выключив мотор, погасил фары и, прежде чем выйти из машины, бросил взгляд на Пинту. Потом, с «ругером» в руках и ПП за спиной, отправился открывать багажник.

Несмотря на неудобную позу, Кеслер относи­тельно легко выбрался наружу.

Выпрямившись во весь рост, он посмотрел на Хьюго, потом на Пинту, подошедшего к ним с пом­повым ружьем в руках.

– Итак, – сказал Хьюго, – вернемся к разгово­ру… Вот что я тебе предлагаю. Я посоветуюсь с по­лицией.

– Подождите… Что вы хотите этим сказать? Слово «полиция» произвело должный эффект.

– Ничего нового. Узнаю, имею ли я законное право заключить с тобой небольшую сделку и о чем могу с тобой договариваться. А ты пока расскажи, куда денешься, если я предложу тебе несколько часов, чтобы исчезнуть и смыться…

Тип надолго задумался, потом поднял глаза на Хьюго:

– Сколько часов?

– Ну, именно об этом я и буду советоваться с по­лицией, когда получу от тебя информацию. Взгляни на ситуацию под таким углом: я буду посредником, который поможет тебе спасти твою шкуру.

Тип переварил информацию, в его глазах не от­разилось никаких эмоций, они оставались холод­ными, как стекляшки.

– Итак, что вы хотите знать?

– Буду честен: точное местонахождение остат­ков твоей группы. Не думаю, что полиции потребу­ется больше двух дней, чтобы накрыть вас (малень­кая, вполне допустимая ложь), но я хочу, чтобы это закончилось сегодня ночью. Конечно, пока из поли­ции мне не сообщат, что все прошло гладко, ты ос­танешься в нашей компании…

Ему даже не пришлось указывать на Пинту. Толстяк одарил задержанного сияющей улыбкой, не переставая беззаботно похлопывать по темно-коричневой рукоятке своего пистолета, выгляды­вавшей из-за пояса джинсов.

– Так, а сейчас я хочу, чтобы ты сказал, как к тебе обращаться.

Мужчина снова посмотрел в глаза Хьюго:

– Меня зовут Густав Сименс. Это все?

– Нет, конечно. Еще ты мне расскажешь все, что тебе известно о вашей милой работодательни-це: где она отсиживается, до какой степени ты за­мешан в ее делишках. Только после этого я тебя от­пущу. Не буду скрывать мне нужны определенный объем и ценность информации,

Мужчина вздохнул, прикрыл глаза. Он начи­нал осознавать ситуацию, понимать, в какое дерь­мо вляпался.

– Уточним: мне нужно, чтобы твое предательст­во было необратимым. С сегодняшнего вечера. Чтобы ты не мог дать задний ход и был вынужден как мож­но скорее смыться отсюда. Может, даже, отвалить из Европы. В обмен я выторгую максимально возмож­ную отсрочку. Даже подурачу немного полицию, чтобы дать тебе фору… если буду доволен тобой.

– А чем вы докажете, что выполните свои обе­щания?

– Только одним: тем, что я мог бы вначале раз­рядить обойму тебе в ноги. Прежде, чем начать разговор.

Человек пробормотал что-то вроде «да» и слег­ка кивнул головой.

Он взвешивал решение, копался в самом себе. Болезненный выбор, но сделанный явно без угры­зений совести.

– Ладно, если мне дадут двадцать четыре часа, можешь считать, что мы договорились,

– Мне нужно поле для маневра, чтобы вести переговоры. Ты согласишься на двенадцать часов. За это время успеешь скрыться.

Человек бросил на него ледяной взгляд, кото­рый Хьюго встретил совершенно бесстрастно. В конце концов пленник ответил:

– Согласен, пусть будет двенадцать часов.

– Хорошо, – небрежно ответил Хьюго, – лезь обратно в багажник

И указал на широко раскрытую черную пасть, которая, казалось, привыкла к обычному «багажу».

В Алмансиле Хьюго нашел телефонную кабину и укромное место, где оставил «ниссан». «Если чело­век, назвавшийся Сименсом, сообщил своим дан­ные о машине, нужно будет как можно скорее по­менять ее завтра утром, как только откроется прокат», – думал он, открывая стеклянную дверцу. С молниеносной скоростью набрал номер, вы­полнил все действия, предписанные правилами бе­зопасности, но ему показалось, что прошла веч­ность, прежде чем в трубке зазвучал голос Аниты.

– Это Анита, я слушаю. Все шло хорошо.

– Так, это снова я, Хьюго. У меня новости. Молчание и электрическое пощелкивание те­лефонной линии.

– Какого сорта?

Хьюго попытался привести в порядок мысли, он не был готов к докладу.

– Неожиданные. В общем, так: когда мы с Пин­ту выехали из Фару, я понял, что за нами следят… Я… как вам объяснить… Понимаете, мы искали Тревиса, и мне не хотелось вести хвост в правильном направлении…

– Ясно.

Она соглашалась с ним. Значит, все может по­лучиться.

– Я импровизировал и… мы свернули с нацио­нальной в сторону Сильвиша.

– Хорошо, Хьюго… – вздохнула Анита. Что означало: «Не тяни, переходи к сути!»

– Да, мы нашли дорожку в сторону Серра-Кал-дуэйро. Знаете, заброшенную. Темно было. Мы ус­троили парню засаду.

Снова молчание и щелчки, потом тихий вздох. Он начал сомневаться, что изложил события достаточно понятно.

– О, черт! Знаете, кто это?

– Он сказал, что его зовут Густав Сименс, слу­шайте, но я…

– Вы проверили?

– Что проверил?

– Его личность. Документы посмотрели? «Вот еще!» – с возмущением подумал Хьюго.

Конечно нет, что он, полицейский?

– Нет, но я вам сейчас сообщу кое-что поваж­нее.

Вздох

– Ну?

– С ним можно сговориться. Он укажет, где прячутся его сообщники. Расскажет все, что ему известно про мамашу Кристенсен. Все – чем он за­нимался, как устроена организация, состав. В об­мен вы дадите ему часов двенадцать, чтобы он рас­творился в пространстве.