За полчаса до полуночи я была на месте, сменила городскую одежду на робу лекаря и приняла дела.

Робы лекарей шьют из светлых материалов, часто из белых. Нас, лекарей, сравнивают с Пречистыми, спустившимися на землю. Это и правда недалеко от истины, если вспомнить, что пречистые могут не только подлатать нить жизни, но и безжалостно ее оборвать.

Боюсь разочаровать вас в лекарской братии, но должна сказать: каждый маглекарь умеет несколькими способами убить человека так, что с первого взгляда смерть спишут на естественные причины, и только специальные исследования могут открыть истину, если их провести вовремя. Иногда я задумываюсь, сколько человек отправили к Пречистым мои коллеги ради своих целей. Разумется, все не так просто. Следы любого лекарское воздействия, будь то лечение царапины или прочистка сердечных сосудов, некоторое хорошо видны обученным магам. Чем сильнее воздействие, тем дольше его можно распознать и при определенной сноровке сравнить эти следы и вычислить самого маглекаря. Но даже когда следы магии исчезли, остаются физические свидетельства. Если человек убит путем открытия внутреннего кровотечения, то рана внутри будет чистая, будто сделанная острым ножом, и это верный знак, что смерть не случилась сама собой. Пережатые вены, перегретые мозги — все это достаточно очевидно. Но при умении, старании и доле везения можно обернуть дар жизни в сторону смерти и не оставить никаких доказательств.

Думаю, мэтру Джилену это известно, для остальных я хочу пояснить: то, что называют лекарским даром — сочетание нескольких разнообразных умений воздействовать на живой организм. В деле восстановления жизненных сил и заживления ран я довольно средний маг, хорошо обученный с неплохими способностями, но и только. Умение прочищать сосуды у меня и вовсе очень слабое. Я часто пользуюсь немагическими способами, как лекари, лишенные дара. Но я сильный диагност. В столичной лечебнице нет никого сильнее меня, даже лорд Эйрел предпочитает сверять свои результаты со мной в сложных случаях. Я хорошо вижу человеческий организм, и что с ним происходит.

Чаще всего мы даем больным сонное зелье на основе каприфолисы, но иногда перемежаем ламиасой, чтобы организм не привыкал. Во время ночных проверок я заметила, что после ламиасы сердце у Застана бьется чуть медленнее. Кроме меня этого не видел никто. Я не сочла это настолько важным, чтоб заносить в бумаги.

Разумеется, я бы не дала ему смертельной дозы, это было бы слишком заметно даже на следующий день. Я сделала иначе.

В полночь, когда я заступила на дежурство и обошла больных, господин Застан пребывал в бодром расположении духа и набросился на меня с бранью за отказ подписать бумагу. Я пообещала подумать. Закончив обход я вернулась к нему с чашкой сонного зелья с каприфолисой, добавив туда щепотку соды для горечи.

— Что за дрянь ты мне принесла! — заорал Застан, едва отхлебнув зелья, и запустил в меня чашкой.

Я увернулась. Теперь сестры подтвердят, что господин Застан отказался от каприфолисы, поэтому я принесла ламиасу.

— Господин Застан, вам необходимо выпить сонное зелье, иначе ваше сердце не сможет отдохнуть.

— Пошла ты…

— Господин Застан, прошу вас, меня сильно накажут, если вы будете буянить всю ночь.

Это, разумеется, было неправдой, но дало свои плоды. Он прищурился и спросил:

— Накажут? Ха! А бумагу о смерти выпишешь, если я выпью это нечестивое зелье?

— Выпишу, — ответила я. — Обещаю, господин Застан, что если вы выпьете зелье, то завтра лечебница выпишет бумагу о вашей смерти.

Зелье действовало быстро, и вскоре Застан уснул. Я сделала зелье чуть насыщенней, ровно настолько, чтоб никто не смог этого опознать. И все же пока это был только крепкий сон. Он уснул, и я прибавила совсем немного сонных чар, а за ними — успокоительные, тоже не в полную силу. Оба воздействия я сделала отложенными на час. Это непросто, но в ту ночь я призвала все свое умение.

И, наконец, последнее. Вы, господа, и не подозреваете, какое нынче разнообразие ухищрений для женской красоты. Многие маги работают только для того, чтобы красотка могла привлечь внимание выбранного кавалера. На публике не принято вынимать флакон и наносить на кожу духи, но если сделать это загодя, запах может скоро выветриться. Некий ловкий маг изобрел шарики для духов, которые крепятся к коже. Капнешь духи на такой шарик, он их впитает, а в нужный момент тихо растворится, оставляя аромат на шее красотки. В такой шарик, заряженный на час, я капнула масло ламиасы и прикрепила его под ноздрями Застана.

Чуть более насыщенное сонное зелье, немного сонных чар, немного успокоительных чар, масло ламиасы — по одиночке эти составляющие безопасны, но сложенные вместе через час они остановили ослабленное сердце Застана.

Я же в это время магичила над одним нетрезвым господином, сводя вместе края резаной раны, которую очистил второй дежурный доктор. Я старалась не думать о том, получилось у меня с Застаном или нет. Проверять было нельзя, я не должна была появляться возле его комнаты, не обнаружат тело.

Ночные медсестры обходили пациентов в три часа ночи и в шесть утра. Но без четверти три в лечебницу ввалилось большое семейство. Перепуганная мать показывала детей с непонятной сыпью, а старший мальчик к тому же бился в конвульсиях. Все переполошились. Если налицо заразная болезнь, то и семейство, и всех, кто их принимал, нужно срочно отделить от прочей публики во избежание эпидемии.

Я напомнила всем о жителях острова Каноли, куда занесли некую заразу, которая убила половину населения. В лекарских кругах долго обсуждался этот случай — изолированное несколько сотен лет от материка поселение только недавно влилось в цивилизацию, и вот результат — они не могли сопротивляться болезни, а денег на лечение у них не было. Пока герцог отрядил королевских маглекарей, многие уже успели скончаться.

Поэтому, пока Вичестер принимал очередного драчуна, мы с медицинскими сестрами занялись пятью детьми и истерящей женщиной, и вскоре совсем сбились с ног. Была половина пятого утра, когда мальчишка устал изображать припадок, пятна на детях побледнели, я объявила, что опасности заражения нет, и одна из моих помощниц смогла отлучиться на обход. Вскоре она прибежала с печальной вестью: господин Застан умер.

Как положено по правилам, и я, и второй дежурный доктор проверили тело. Прошло уже достаточно времени, чтобы следы воздействия исчезли. Наличие ламиасы было объяснимо, и количество не вызывало подозрений. Разбуженный раньше времени и прибежавший доктор Эйрел подтвердил наши выводы и поставил подпись под бумагой о смерти господина Застана.

Как видите, я выполнила данное ему обещание. О, простите, я знаю, что у лекарей специфические шутки.

Самое печальное в этой истории, господа, что на следующий день госпожа Застан пришла с тем же поверенным, угрожая подать в суд на лечебницу, которая довела до смерти ее мужа. Разумеется, их отправили восвояси.

Смею утверждать: мне не нужно бить человека по голове, разбрызгивая кровь, чтобы его умертвить. Задумай я убить Депта, я бы постаралась обставить его кончину как прекращение жизнедеятельности из-за тяжелой болезни. И я уверена, что госпожа Лавиния поступила бы так же."

Закончив рассказ, я допила чай и принялась ждать вердикта моих слушателей.

— Неужели никто не заподозрил, что смерть почти здорового человека произошла не совсем натуральным путем? — на лице Гриза был написан профессиональный интерес.

Я промолчала. Если мне суждено утонуть, я не хотела бы тянуть никого вместе со мной. Но законник был слишком опытным.

— Госпожа Геринот, полагаю, ваш учитель доктор Эйрел слишком хорошо вас знал, чтобы пропустить мимо внимания эту смерть.

Придется раскрыть карты до конца.

— Да, мне пришлось во всем сознаться. Доктор Эйрел взял с меня обещание не играть больше в карающих Пресветлых без его ведома и посетовал, что его ученица не придумала ничего более надежного. Все же в моем плане была изрядная доля везения. По его словам, будущему доктору нужно больше уделять внимание качеству решений.