– Дальше!

– Отсутствие винчестера.

– Ммм?

– Применен флеш-массив в несколько терабайт – излишне дорогое решение, хотя и дает приличную прибавку к и так фантастическому быстродействию, – небольшая пауза. – Совершенно непонятная технология пайки всех элементов, включая сам процессор, к печатной плате, кстати сказать, тоже неизвестно как сделанной, – слой припоя тончайший, но прочность крепления изумительная. Ну и совсем маленькая по размеру и емкости литиево-ионная батарея.

– Объясните!

– По расчету ее хватило бы максимум на несколько минут автономной работы, а когда мы проверяли производительность на еще исправном образце в течение нескольких суток, подключение внешнего блока питания не потребовалось.

– А сейчас что, ноутбук не работоспособен?! – перебил директор ЦРУ.

– А как бы мы его разобрали, если у него цельный титановый сверхпрочный корпус без единого винта?

Специальный технический референт президента опять переглянулся с главным церэушником.

– Как же тогда русские его собрали? – с заметной издевкой спросил директор ЦРУ.

В ответ он получил только невнятное пожатие плеч.

– Одиннадцать градусов, – чуть виновато сообщил Виктор.

– Сколько? – не поверил Кононов-младший.

– Максимально возможный угол обзора нашего портального локатора – одиннадцать градусов, – повторил Гольдштейн. – Больше не сделать из-за срыва генерации.

– Без ножа режешь, Витя. Я уже производство пассивных микромаячков наладил – меньше макового зернышка – новый сервер собрал, программное обеспечение написал и оттестировал, а тут… – обычно жизнерадостное лицо парня было сейчас унылым. – Столько пахоты – и все коту под хвост. Это только по моему направлению. А тетя Наташа с Веркой уже второй месяц управление отлаживают. Теще даже беременность не помешала программу выполнить.

– Почему под хвост? – удивился Виктор. – Дальность нас не особо волнует. Поставим локатор на видимой части Луны. Придется, конечно, делать специальные механизмы поворота антенной решетки, чтобы скомпенсировать прецессию и покачивания спутника Земли.

– Угу. И вводить в программу постоянное изменение координат самой вращающейся вокруг планеты точки обзора, – все так же уныло протянул Гришка, прикидывая новый, отнюдь не маленький, объем работы.

– Подожди, а если… – физик на полуслове замолчал, задумавшись.

Парень с надеждой посмотрел на него. Гольдштейн закурил, улыбнулся и спросил:

– А если на геостационарную орбиту? Какой оттуда телесный угол на Землю?

Григорий быстро посчитал:

– В районе девяти с половиной.

– С запасом. На орбиту мы можем нашими генераторами закинуть почти двести кэгэ. Хватит?

– Очень сомневаюсь. На первый взгляд требуется минимум вдвое больше. Ничего, что-нибудь да придумаем. Во всяком случае – это вариант, – Гришка опять стал самим собой – никогда неунывающим.

– Точно все рассчитали? – взгляд у Сахно мало того, что был очень испытующим, в нем также хорошо было заметно некоторое сомнение.

– Десять раз пересчитывали, – обиделся Григорий. – Почти сотня килограммов массы в запасе. Это с учетом веса нового скафандра. Из нас я самый легкий.

– Не выдумывай – легче всех в команде я, – опротестовала заявление жениха Верка.

– Ну, первой на геостационарную орбиту ты все равно не пойдешь, – охладил пыл дочери Александр Юрьевич, – не женское это дело – так рисковать.

– Дядь Саша, ну какой здесь риск? А Веру я все равно туда не пущу – кого во время прыжков тошнило? – повернулся Гришка к невесте. – На орбите вообще невесомость будет.

Девушка сразу замолчала, вспомнив свои не очень-то приятные ощущения во время того развлечения несколько месяцев назад. Конечно, эта Гришкина идея была совершенно дурацкой, но ведь интересно же было попробовать. А с другой стороны, так классно – прыгнуть с парашютом прямо из бункера. Они стояли тогда рядом в гидрокостюмах с надетыми сверху подвесными системами с основным куполом сзади и запасным на груди и держались за руки, когда Григорий открыл портал на высоту четыре тысячи метров над маленьким островком в Карибском море. Воздух из комнаты ощутимо толкнул в спину, но они устояли. Светлана, которой Виктор не разрешил прыгать из-за беременности, на всякий случай контролировала Кононовых-младших из своего бункера. В случае чего просто выдернула бы обоих к себе в комнату с автоматическим гашением как линейной скорости, так и момента вращения – новые генераторы пробоя это легко позволяли. А в доведении программного обеспечения порталов она сама принимала активное участие.

Шагнуть вперед и вниз было чуть-чуть страшно, но Вера прыгнула, как только почувствовала движение Гришкиной руки. А потом… Море оказалось где-то далеко внизу, и Верка немедленно громко завизжала от этой смеси страха и восторга. Хотя особого страха не было – при портальной-то страховке всегда знаешь, что можно вывернуться из любой самой трудной и опасной ситуации. Их закрутило, оторвало друг от друга, и только тогда она вспомнила, как нужно развести руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Собственно говоря, их и разводить-то не потребовалось. Достаточно было немного прогнуться, как инструктировал Гришка, начитавшись каких-то пособий, и чуть расслабиться. Поток воздуха сам расположил ее как надо. Глаза заслезились, и где-то далеко-далеко она увидела море. А все остальное на свете забыла. Только завороженно сквозь выбитые ветром слезы смотрела вниз на сначала медленно, а затем все быстрей приближающуюся воду. Страхующий автомат сам дернул кольцо основного парашюта на высоте восемьсот метров. За спиной что-то щелкнуло, зашелестело, и ее сначала мягко, а затем все быстрей потянуло вверх. Верка совершенно неожиданно оказалась удобно сидящей в подвесной системе с нелепо болтающимися ногами. Подняла голову и увидела ярко-оранжевый прямоугольник вздувшегося крыла. В стропах весело свистел ветер, развевая ее волосы. Гришеньки рядом почему-то не было, сколько она ни крутила головой. Что-то вдруг достаточно громко защелкало прямо на груди, и только тогда Вера догадалась отключить автомат запаски. Вода стала приближаться вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей. Вспомнила, что перед самым касанием надо резко потянуть обе висящие петельки. Дернула их, и спуск резко замедлился. Успела вдохнуть и с головой погрузилась в воду. Рванула специальную подушечку и отцепилась от купола и запаски, оставшись в подвесной системе. Только выплыв из-под полотнища парашюта, увидела наконец-то своего жениха, который, улыбаясь, спускался с голубого неба прямо к ней. Островок оказался совсем близко, всего метров двести. Доплыли, перекидываясь шутками, и прыгнули к себе. Потом долго хохотали, вытаскивая в бункер парашюты и развешивая их на просушку.

– Понравилось? – спросил Гришка.

– Угу, – кивнула она тогда головой.

Потом еще несколько раз прыгали, уже догадавшись надеть специальные очки, в которых выглядели как какие-нибудь глубоководные лупоглазые рыбы. Вот только во время последних двух прыжков ее почему-то тошнило. Мама тогда сказала, что ее девичий организм еще недостаточно сформировался и не годится для таких нагрузок.

– Ладно, уговорили, – наконец-то согласился Сахно. – Раз испытания с блоками в сто восемьдесят килограмм прошли успешно… Рука не подведет? – посмотрел Александр Юрьевич не на Григория, а на свою жену.

– Зажило как на собаке, – улыбнулась Наталья.

– Ювелир-р-рная работа! Девочка! У меня теперь все строго сбалансированно – два мальчика и две доченьки: Верочка и маленькая Надюшенька.

– Саня, тебе хватит, – констатировал с улыбкой Штолев, сам не особо твердо сидящий на стуле.

Наталья родила в середине дня. Работала на компьютере, вдруг поняла, что начинается, и не смогла встать. Вызвала по сети всех женщин команды, перебралась с их помощью через портал в собственную медицинскую секцию Красного и категорически отказалась отправляться в клинику хорошего знакомого мужа, где по его настоянию на всякий случай наблюдалась у врачей.